Усыновлю мужчину с ребенком - Южина Маргарита - Страница 23

• Предыдущая
• 23/37
• Следующая

– Правильно! Потому что я о ней забочусь! Как трепетный сын! Потому что ей у вас лучше, – справедливо рассудил Назаров. – Она ж у вас и накормлена, и одета, и обута…

– Вот именно!

– Да! A у нас чего? У нас молодая семья! Сами еле концы с концами сводим! И потом – она никак с Каринкой не может найти общий язык. A с тобой у нее всегда нервы в порядке. Она ж здесь такая же хозяйка! Тем более что… ты ж понимаешь, мы с тобой уже чужие люди, но Вадьке-то она все равно останется родной бабушкой!

– Да она ему никогда родной и не была, – горько вздохнула Лера. – Всегда его и воспитывала-то только тычками. Чужие люди куда ближе.

– Это кто же тебе ближе сделался?

И тут раздался звонок в дверь. Неужели Мария Никитична прибыла уже с вещами? Лера испугалась. Ей вдруг стало одиноко и тоскливо. Она поняла, что выдержать совместную атаку Назарова и его матушки она будет не в силах. И тогда что? Им с Вадькой опять мучения? И все же… она попробует! Она будет отстаивать свой дом и сына!

Со злобной решительностью она распахнула двери и даже взвизгнула от неожиданности.

На пороге стоял Каратов!

– Лерочка, ну что ж ты так верещишь? – с шутливой ленивостью проговорил он и звонко чмокнул Леру в голову. – Встречай давай… чего у нас к чаю?

Лера засуетилась, засмущалась и затараторила:

– Глеб, у нас были блинчики, но… их уже не осталось, зато у нас есть окорок. Ты будешь бутерброд с окороком?

– Буду! A конфеты? – склонил голову Каратов.

– Конфет нет… – растерялась Лера. – Только булки.

– Очень плохо, – вздохнул гость. – Тогда будем жевать мороженое. Я принес, забирай. Там еще шоколад, можно сверху потереть… A Вадька где?

Вадька вынесся из своей комнаты, точно маленький вихрь. Он с разбегу бросился Каратову на шею и только повторял:

– Пришел! A я думал, что не получится! A ты пришел!..

A потом и вовсе уткнулся в каратовскую шею и не мог оторваться. Ну, потому что он, оказывается, еще совсем не мужчина, а мальчик, и слезы эти! Прямо так неудобно из-за них! И ведь никак нельзя, чтобы их видел дядя Глеб!

– Тихо! Ты ж меня свернешь! Бугай какой, а? – хохотал Каратов, не пытаясь оторвать мальчишку от шеи. – Пойдем мороженое есть, пусть мама сама окорок жует, точно?

Прямо с Вадькой на руках он вошел на кухню и увидел того, из-за которого и прозвенел сегодня этот Анфискин звонок.

Назаров, заслышав весь этот радостный шум в прихожей, уже принял достойную позу – развалился на стуле, пододвинул к себе остатки блинчиков и изобразил на лице презрительную гримасу.

– О, да у нас гости, – поднял бровь Каратов. – Лера, ну знакомь.

– Да чего тут знакомить… – не знала куда деться Лера. – Это вот… товарищ Назаров… отец Вадика. С нами уже давно не живет, но сегодня прибыл… Чтобы пристроить к нам свою матушку. Ей потому что у нас сытнее.

– Прекрасно, – усмехнулся Каратов. – A сам… товарищ Назаров… не может обеспечить родную мать?

– A ты, стало быть, мой заместитель? – криво усмехнулся Назаров.

– Иди-ка, Вадька, поиграй в компьютер… Лера, положи ему мороженое, – отпустил с рук Вадика Глеб и повернулся к Назарову. – Что это у вас, батенька, лексикон, как у бухгалтерши-пенсионерки? Заместитель! Я, дорогой товарищ, не заместитель. Я директор. И владелец. Частной клиники. Ну, это вам обо мне коротенько. Дальше – Леру в обиду не дам, где-нибудь там запишите… И еще – мать свою возьмешь к себе. A если будешь ее по родственникам расталкивать, научу ее, чтобы она на тебя в суд подала – на алименты.

– Ну, блин! – повел шеей Назаров. – И этот туда же! Про алименты! A ты знаешь, сколько я зарабатываю, чтобы с меня алименты драть?

– Нет, – беспечно ответил Глеб. – И неинтересно. Но уж алименты с тебя сдерут, сколько б ты ни зарабатывал. Будь спокоен.

– Да я, знаешь! A ты! Чего ж ты такой владелец, а Лерку к себе не возьмешь?!

– A эту квартиру тебе, да? – изумленно вытаращилась Лера.

– Не мне! Матери! – благородно отказался Назаров. – Пусть бы старушка дожила свой век спокойно!

Каратов переглянулся с Лерой.

– Ну ты нагле-е-ец! – не выдержал Глеб. – Слушай, топай отсюда. Времени уже много. Тебя жена заждалась… Лер, он женат?

– Да, – кивнула Лера. – У него молодая, красивая жена.

– Вот и ступай к ней с миром, – посоветовал Каратов. – И еще – это наш с тобой последний спокойный разговор. Дальше будет хуже.

– Чего, думаешь, богатый, так все можно? Куда хуже-то? – все еще задирался Назаров.

– Ты меня услышал, – заиграл желваками Каратов, и… Назаров поднялся.

Он трусом себя не считал, он никогда не трусил. Но… иногда осторожничал. Как сейчас, например. Кто его знает, этого навороченного хахаля – шепнет кому-нибудь, а потом проснешься на дне реки покойником. Мало, что ли, людей пропадает?

– Ладно, Назарова, – поднялся бывший муж. – Ухожу я. Но только знай – эту квартиру я оставляю только из-за ребенка! Сын все же…

– А-а… – усмехнулась Лера. – A я сдуру подумала, что она мне принадлежит по закону.

– Неважно, – с достоинством ответил бывший и величаво вышел в прихожую. И уже оттуда раздраженно крикнул: – Вадька! Где мои ботинки?!

– Да некогда Вадьке, – ответил за мальчика Каратов. – Играет он. Сам найди.

Лера вышла провожать бывшего мужа.

– Молоде-е-ец… – криво усмехнулся Назаров. – Не ожидал. Можешь, значит, кого-то еще охомутать… Только знай, я ж больше никогда не приду, усекаешь?

– Я только на это и надеюсь, – искренне ответила Лера и с радостью захлопнула дверь.

Потом посмотрела на себя в зеркало, пригладила волосы и со счастливой улыбкой впорхнула в кухню.

– Глеб! Ну почему же ты ничего не ешь? Сейчас я чайник поставлю… уже все холодное… Давай я тебе большую кружку налью… Ты чай будешь или кофе?

– Чай буду… – решил Каратов. – Или нет! Давай извращаться!

– Как это? – залилась краской Лера.

– Будем пить кофе с мороженым, а?

– Ах, вот как извращаться… – успокоилась Лера. – A можно еще с ягодками извратиться – у меня клубника есть замороженная.

– В кофе – ягодки?

– Нет, в мороженое!

– Это пойдет… а тогда в кофе что?

Они сидели и болтали о всякой ерунде. И это была самая мудрая ерунда на свете! Самая нужная ерунда! A потом она рассказала ему про свои изменения на работе. И он не отмахнулся, а по-настоящему обрадовался.

– Ну вот! A я хотел тебе директора сосватать! A ты сама! – вместе с ней радовался он. – Надо позвонить, дать отбой, а то мой дружок по сей день, наверное, тебе директора ищет!

– A я сама!

– A ты сама!

Потом они говорили про детей, про школу… а потом он поднялся.

– Ладно, Лера Батьковна, пойду я… A то меня еще и собственная дочь ждет. Надо доложить, где был, что делал и почему пришел поздно.

– Надо, – согласилась Лера и вздохнула.

В прихожую вышел Вадик.

– A я уже все мороженое съел, – заявил он.

– A вот и не все, – прищурился Глеб. – Потому что я принес там целое полено. Но ты его завтра дожуешь, хорошо?

Мальчишка кивнул и крепко, как настоящий мужик, пожал руку Каратову.

– Приходите.

– Приду.

И ушел.

Лера стояла в прихожей, смотрела на дверь и улыбалась.

– Мам, а он придет, как думаешь?

– Отец?

– Дядя Глеб…

– Придет… не знаю… придет! Он же обещал!

Каратов шел домой и щурился на фонари. Вот надо же – Лера, такая хорошая женщина, а ведь муженек-то хоть выбрось! И чего ж так с мужиками не везет умницам? Ей бы хорошего мужа, и мальчишка бы счастлив был, и сама бы расцвела еще больше… Познакомить ее с кем, что ли? A кто у них неженатый? В клинике одна молодежь. A ей бы серьезного мужика… Среди друзей, одноклассников и вовсе никто на ум не идет… Кто там у них? Пашка Селиверстов? Он, говорят, пить начал, потому и с женой развелся… Еще вроде бы Ромка Гребцов, но тут уж и вовсе ни в какие ворота. Влезет на шею, потом фиг спихнешь… Эх, мало хороших-то мужиков, мало… Обижают женщин почем зря… Вот такого бы, как Каратов…

• Предыдущая
• 23/37
• Следующая