Усыновлю мужчину с ребенком - Южина Маргарита - Страница 31

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая

К Каратову с Лерой подошел охранник.

– Куда вы?

– Мы во второй «А», – проговорил Каратов. – Нам надо.

– Уроки уже закончились, – неуверенно пробасил охранник. Ему нельзя было пропускать никого, но перед ним стоял человек в белом халате. – A что, у нас с кем-то плохо?

– Очень! Очень плохо! – торопливо закивала Лера. – И… простите, нас вызывала Арина Венедиктовна.

Она уверенно прошла вперед, Каратов поспешил за ней, а следом за ними поспешил любопытный охранник. Вообще-то ему нельзя было оставлять пост, но так все же хотелось узнать, к кому врач.

Класс, где занимались их дети, был закрыт. Лера дернула ручку, потом постучала, и за дверями послышался стук каблучков.

– Ой! Здравствуйте, это вы? – расцвела Арина Венедиктовна. – Валерия Игоревна, а у меня к Вадику никаких претензий нет. У него все пятерки. A вот с вашей Анфисой, Глеб Антонович, мы решили провести небольшую переэкзаменовку, чтобы исправить две тройки. Да, Глеб Антонович! Тройки! И это у Анфисы, которая всегда шла на отлично! Я была крайне возмущена, но девочка сама проявила инициативу, и… и я пошла ей навстречу.

– Где она? – вдруг осипшим голосом спросил отец.

– Да вот же… Анфиса! Выйди к папе!

– Не надо, я только сам… загляну в класс, и все.

И Каратов беззастенчиво отодвинул учительницу и заглянул в класс.

Его примерная дочь сидела за партой, надувшись точно мышь на крупу, и сердито сопела.

– Па… ну я ж их исправлю, эти тройки… Они у меня потому, что еще с прошлой четверти висят…

– Ужасно лентяйная, врунливая, лодырястая девочка… – счастливо проговорил отец, стараясь улыбаться не так широко и счастливо. – Придешь домой, я буду тебя пороть ремнем.

– Позвольте! – спицей выпрямилась Арина Венедиктовна. – Но это неприемлемый метод воспитания! Можно же… я не знаю… провести воспитательную беседу или…

– Нет-нет-нет, – замотал головой Каратов. – Ремень! Только ремень! И не надо нарушать традиций.

Лера отодвинула учительницу и обратилась к девочке:

– Анфиса, но почему ты Вадику ничего не сказала?

Анфиска насупилась.

– Ага, он весь такой отличник, а я… троечница…

– Ну да… Конечно… – растерянно заморгала Лера. – Ты не беспокойся. Я ему ничего говорить не буду. Я скажу, что ты задержалась… на макраме…

– Лучше, что я с Юлькой дралась, она такая вредина стала.

– Конечно, лучше с Юлькой, – кивнула Лера и повернулась к Каратову: – Пойдем, подождем Анфису внизу. Не будем мешать.

– Ну да… не будем, – согласился Каратов и взял Леру под руку. – Пойдем.

Они уже шли по коридору, а учительница все еще смотрела удивленным взглядом на эту пару.

– Надо же… A с виду такие разные… – фыркнула она и поджала губы. – Нет, она ему ну совсем не пара.

– Так я не понял, – догнал Каратова и Леру уже на выходе охранник. – A кому плохо-то?

– Мужик, я не знаю, кому плохо, – откровенно признался Каратов. – Но если бы ты знал, как мне сейчас хорошо!

– Не понял…

– Чего непонятного? – дернула плечиком Лера. – У всех все в порядке, вызов оказался ложным, кому ж от этого будет плохо?

– A вы… вы – медсестра?

– Бери выше, мужик, – усмехнулся Каратов. – Она санитарка!

Они сели в машину Леры, и Каратов откинулся на спинку кресла. Потом вдруг резко сел.

– A как ты догадалась, что Анфиска здесь?

– Я просто подумала – когда спрашивала у Вадика, он мне сказал, что из школы пришел один…

Глеб смотрел на нее так, будто впервые увидел.

– …A ведь они с Анфисой…

– Знаешь, Лер, а я сам могу отвезти тебя в Париж, – вдруг ляпнул Глеб.

Лера споткнулась на полуслове, а потом сделала вид, что ничего сказано не было.

– …A тут Вадик сказал, что он пришел один.

– И даже в Америку.

– Вот я и подумала – мы уже обзвонили всех, а…

– Но лучше бы куда-нибудь на море, а?

– …A в школе ни у кого не спросили…

– Недельки на две.

– A ведь в школе кто-то мог слышать, может, она просто заигралась…

– С ребятами…

– …С ребятами…

– То есть ты согласна? – поднял бровь Каратов.

– Я тебе объясняла мою логику, – серьезно посмотрела ему в глаза Лера. – A остального я не слышала.

– Ты просто не хотела меня слышать.

– Ты меня тоже… И позвони Татьяне Николаевне, она, наверное, себе места не находит.

Он достал телефон, стал успокаивать мать, а из школьных дверей к ним уже бежала Анфиса.

– Вот теперь все, – радостно сообщила девчонка. – Теперь у меня тоже одни пятерки.

– Значит, поехали домой, – кивнула Лера.

– Только сначала завезите меня на работу, – попросил Глеб. – A то получу от начальства нагоняй.

– Пап, у тебя же нет начальства! – фыркнула Анфиска.

– Но это еще не значит, дочь моя, что можно просто так исчезнуть и никого не предупредить, – серьезно посмотрел на нее отец. – Да к тому же и телефон отключить.

– Па, но я ж на занятии была, какой телефон? – заныла Анфиска. – Ну прости, па-а…

– Конечно же, он тебя простит, – улыбнулась ей Лера. – Только у твоего папы сегодня из-за тебя прибавилось седины.

– Серьезно, что ли? – испугался Каратов и сунулся лицом в зеркальце заднего вида. – Ну ты скажешь тоже…

Лера с Анфиской переглянулись и фыркнули.

– И ничего веселого не вижу, – смутился Каратов. – Просто надо следить за словами-то. A то в следующий раз скажете, что я облысел, и что? Я ж из машины не выйду!

Лера высадила Глеба возле клиники, а сама повезла Анфиску домой.

Каратов зашел к себе в кабинет и поморщился. Только что чудесное, теплое настроение мгновенно улетучилось – в кабинете сидела Ксения.

– Ты чего? – не глядя на нее, спросил Каратов.

– Глеб! – прижала к груди руки Ксения. – Я только сейчас сообразила, мне Федя сказал… Глеб, ты чего, думал, что я твою дочь сбила, что ли? Ты чего, совсем? Я ж вижу! Мог бы у меня спросить, и не надо было бы дергаться!

Глеб уселся за стол и принялся рассматривать Ксению.

Красивая, холеная… и умная ведь девчонка… Возраст такой… Правда, пора уже и о своих детях думать, а она так ничего и не поняла…

– Ксения, я был сейчас у той девочки…

– Зачем? – вытаращилась Ксения. – Ты что? Рассказал им, что ее сбила я?!

– Кому – им? Врачам? – невесело хмыкнул Глеб. – Да у них другие заботы. Но, я тебе скажу, твой номер успели записать очевидцы. Так что… мой тебе совет – сама во всем сознайся. И еще, попроси своего папу, чтобы помог девчонке материально. Сейчас это очень надо. Я думаю, если он не отказал тебе в таком мотоцикле, то уж сбитой девочке помочь сам бог велел.

Ксения поджала губы. Ей вовсе не хотелось сейчас говорить о какой-то сбитой девочке. Тем более что та вовсе и не погибла. Жива. И чего теперь здесь слюни разводить?

– Мы сегодня куда-нибудь поедем? – спросила она.

Каратов вытаращил глаза от изумления.

– Т-ты… имеешь в виду – навестить сбитого ребенка?

– Да ты достал! – не выдержала Ксения. – Что ты мне ей в глаза тычешь весь день?! Я ж тебе объяснила уже – это не твоя дочь, мне за это ничего не будет, какие проблемы-то, не понимаю?

– Тебе ничего не будет, я догадываюсь, а ей – уже есть… – поднялся Каратов и подошел к окну. – Ты вообще была хоть раз в больнице?

– Нет, и чего?

– Ничего… Значит, тебе не понять… – вздохнул он. – Откуда тебе знать, как бывает страшно ночью, среди незнакомых людей, в большой палате. Ты же не видела, как приходят медсестры и делают тебе не один, а несколько уколов. A на улице жара, и друзья твои носятся уже без курток…

– Ты что, извести меня надумал? – презрительно скривилась Ксения. – Я крепкая.

Каратов вдруг пригляделся.

– Встань, – попросил он.

– Чего? – не поняла Ксения.

– Ну, поднимись. Встань.

Ксения встала и даже прошлась по кабинету, виляя бедрами.

– Нормальные ноги… Не кривые… – с сожалением вздохнул Каратов. – Ксения, а ты волосы красишь?

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая