Хранитель - Голотвина Ольга - Страница 109

- Что?.. А, да, благодарю светлую госпожу. Король Джайкат. Он развязал войну с Наррабаном и едва не выиграл ее, но внезапная и загадочная смерть Шадридага лишила государя возможности…

- Знаю! - перебил король. - Что ты мне излагаешь наизусть летопись Санфира? Я ее читал! Мне интересно, что тебе рассказывал старик Илларни!

- Так и рассказывал - по летописи… И еще говорил: то, что тайна Души Пламени затерялась в веках, - это великая милость Безликих. Есть знания, которые лучше забыть как можно скорее…

- Вот как? - встрепенулся Джангилар, будто именно этих слов и ждал с начала разговора. - Так и сказал - забыть? А вот я считаю, что эта тайна не затерялась в веках и что известна она именно Илларни!

Орешек покрутил головой, стараясь не улыбнуться, ведь с ним говорил король!

- Вряд ли, государь. Не думаю, чтобы человек, владеющий таким секретом… знанием, которое может подарить ему весь мир… сидел бы в плохо протопленной старой башне, составлял за гроши гороскопы, питался пресными лепешками и…

Тут Орешек вдруг замолчал, потому что ясно и твердо понял: да, именно так бы и поступил его хозяин. Питался бы лепешками и кашей из репы, глядел по ночам на звезды, читал мудрые книги и не стремился умножать страдания человеческие - их и так в этом мире хватает.

- В молодости Илларни искал приключений, - задумчиво сказал король. - Лез в государственные дела. Мой дед изгнал его, а отец простил и позволил жить в Тайверане. Старик даже учил Нурайну математике и истории, правда, недолго… А я…

Король помолчал, а потом сказал сестре властно, почти грубо.

- Прекрати играть с водой и расскажи Соколу все - так, как рассказала мне. И не криви губы! - строго добавил он, увидев недовольное лицо обернувшейся к нему женщины.

- Но, государь… я…

- Рассказывай! - жестко приказал Джангилар.

- Это началось девять-десять лет назад… - неохотно начала Нурайна.

Вдруг в глазах ее сверкнуло гневное презрение, голова гордо поднялась, на лице появилось выражение, явно означающее: «Ох, было бы кого стесняться!»

- Я была моложе, - продолжила она твердо, - и любила чужеземца, служившего в королевской гвардии. Это был великий воин, незаурядная личность. Я была уверена, что и он любит меня… пожалуй, так и было… но в один проклятый день у меня появились подозрения, что он вынашивает черные планы против короля Бранлара и стоит во главе группы заговорщиков. Если бы речь шла о ком угодно другом, я не задумываясь сообщила бы обо всем королю или его Правой Руке. Но я любила, я боялась ошибки, которая может погубить дорогого мне человека, поэтому решила сначала убедиться во всем сама. Мне стало известно, что заговорщики соберутся в заброшенной шахте неподалеку от Тайверана, и я отправилась туда. Конечно, это было самонадеянным поступком, но я прекрасно владела оружием и была уверена, что сумею постоять за себя в любой передряге. Оказалось - не в любой! Стараниями Хозяйки Зла в шахте произошел обвал, и я оказалась заваленной в одном из боковых ходов… как они там называются…

Орешка передернуло. Он с новым интересом и уважением взглянул на королевскую сестру.

- Когда меня спасли, я была слаба и почти ничего не помнила. Мне рассказали, что спасательные работы велись слишком медленно, я непременно погибла бы, но внезапно странная и страшная сила разорвала гору пополам, освободив меня. Было объявлено, что это сделали маги из Клана Дракона, но в разговорах отца с приближенными я уловила тревожные слова: «Душа Пламени».

Она мрачно замолчала. Джангилар серьезно кивнул.

- Я помню, как при дворе шептались о древних чарах Шадридага, что вновь проснулись…

- Понятно, я не могла улежать в постели, - вздохнула Нурайна. - Я еще с трудом стояла на ногах, но все же отправилась к своему возлюбленному - и застала его в тот момент, когда он собирался скрыться из дворца. Между нами произошел тяжелый разговор, который я не намерена пересказывать… скажу лишь то, что имеет сейчас значение. Я назвала его изменником, а он предложил мне кликнуть стражу… и заявил, что меня, вероятно, порадует казнь человека, который меня спас. Я крикнула, что он лжет, потому что мой неведомый спаситель владел тайной Души Пламени. В ответ он засмеялся - и ничего страшнее этого смеха я в своей жизни не помню. В тот миг я поверила, что именно он ужасными чарами спас меня, поверила так же твердо, как в то, что на смену дню приходит ночь. Перестав смеяться, он сказал, что я могу не беспокоиться об этой истории, потому что его уже разыскивают. Бежать скорее всего не удастся, а попасть живым в руки стражи он не собирается. Вряд ли он встретит следующее утро, так что я могу быть совершенно спокойна… Тут со мной случился…

Женщина резко оборвала фразу, хмуро взглянула на увлеченного рассказом Орешка и повелительно сказала:

- Мне не хотелось посвящать посторонних в семейные секреты, но раз мой брат настаивает… Я обладаю даром Второго Зрения, но не желаю, чтобы все кругом болтали об этом!

Орешек почтительно склонил голову. Еще раз властно, почти угрожающе пронзив его взором, сестра короля продолжала:

- В тот миг на меня снизошло озарение. Я узнала день его смерти - и назвала вслух… когда во мне пробуждается Второе Зрение, я теряю власть над собой и говорю даже то, что лучше бы скрыть… Он поверил мне, сразу поверил, он никогда не сомневался в моих магических способностях. Жестоко потрясенный, в гневе и горе хотел он уйти, но я удержала его и потребовала, чтобы он рассказал о Душе Пламени - ведь я всю жизнь буду казнить себя за то, что выпустила из дворца человека, владеющего такой тайной! Он усмехнулся и сказал: «А каково будет жить мне? Я ведь по твоей милости начинаю считать годы и дни обратным счетом! Уж ты попереживай - может, тогда не сразу меня забудешь…»

Нурайна поймала сочувственный взгляд Орешка и надменно вскинула голову.

- Девять лет я не слышала о нем. Но оказалось, что, уходя из столицы, он оставил для меня письмо. И велел верному слуге передать мне это письмо в двести девяностом году, в десятый день Звездопадного месяца… в день своей гибели…

Волнение перехватило горло женщине, она замолчала, не желая выказать слабость.

А Орешек при словах «десятый день Звездопадного месяца» чуть не вскрикнул. Речной берег, заросли, Аунк с двумя стрелами в животе… его предсмертный бред, а потом четкое, ясное: «Черная птица!»

Вей-о-о! Нур-райна!

- Он умер с твоим именем на устах, госпожа, - без тени сомнения сказал Орешек.

Нурайна Черная Птица взметнулась, как порыв урагана. Орешку показалось, что она сейчас его ударит.

- Что ты знаешь об этом?! Что ты смеешь об этом знать?!

- Если это тот человек, - продолжил Орешек так же уверенно, следуя вспыхнувшей догадке, - что на прощание подарил тебе меч юнтагимирской работы…

Нурайна коротко, гортанно вскрикнула - и поникла, как угасшее пламя.

- В самом деле, - протянул король, переводя взгляд с сестры на Сокола. - У нее есть изумительный меч, имя ему - Альджильен… Повторяю вопрос, который задала моя сестра: что ты можешь обо всем этом знать?

- Очень немногое. О мече знаю больше, чем о человеке… хотя он был моим учителем карраджу.

- Этот… Аунк из шайки? - ахнул король. - Значит, Юнтайо докатился до разбоя? А ведь я его помню. Величайший фехтовальщик, лучший клинок Грайана. Он и Нурайна…

Женщина уже пришла в себя и сказала спокойно, чуть надменно:

- Да, мы увлекались карраджу, старались узнать старые, забытые ныне приемы, пытались восстановить это древнее боевое искусство в первозданной чистоте… а вместо этого, кажется, создали собственный стиль… Так он был твоим учителем? Тебе повезло!

Орешек вежливо поклонился, но мысли его были заняты сорвавшимся с королевских уст словом «Юнтайо». Неужели это было настоящим именем учителя? Ой, вряд ли! Какой отец даст сыну имя, означающее «самое большое несчастье»?..

- Но это не относится к делу, - холодно бросила Нурайна. - Вернемся к письму. Кроме слов прощания, которые касаются лишь меня, там были строки: «А если старая тайна еще тревожит тебя, можешь о ней забыть. Только два человека знали этот секрет: я и мудрый Илларни. Теперь оба мертвы. Твоим опасениям конец».