Единственная - Лоуренс Стефани - Страница 34

• Предыдущая
• 34/88
• Следующая

Коляска Гренвилла, запряженная парой вороных, уже ждала у конюшни. Чарлз усадил ее и сам сел рядом. Пришлось схватиться за поручень, когда сиденье прогнулось под его весом, но Пенни немедленно принялась возиться с юбками, стараясь отодвинуться подальше, хотя плечи и бедра то и дело соприкасались.

Придется перестрадать эту поездку.

Чарлз взмахнул кнутом и умело вывел вороных на дорогу. Пенни не обращала внимания на привычный пейзаж и мысленно воскрешала сцену в библиотеке. Так, значит, Николас поверил в «понимание» между ними… впрочем, его реакция была не вполне естественной.

– Ты сказал ему, что мы любовники, – выпалила она наконец.

Чарлз долго молчал, прежде чем отозваться.

– Не впрямую.

– Но дал понять. Почему?

Она повернулась к нему, но он не сводил глаз с лошадей.

– Потому что это наиболее верный способ убедить его, что если он хотя бы вздумает протянуть к тебе руку, я ее отсеку.

В устах любого другого это прозвучало бы мелодраматично. Но она знала его. Знала его тон. И понимала, что он не шутит. Просто констатирует жесткий холодный факт. Она распознала угрозу, таившуюся под внешним спокойствием, угрозу вполне реальную. Он способен на подобное насилие, если кто-то встанет у него на пути.

Нет, не по отношению к ней и ни к какой другой женщине. А вот ради нее…

Пенни тяжело вздохнула.

– Конечно, ты вправе меня защищать, но… все же я не твоя собственность.

– Если бы ты была моей собственностью, то в эту самую минуту сидела бы под замком в моей спальне в Эбби.

– Ну так вот, такого не было, нет и не будет, и тебе придется к этому привыкнуть.

Или каким-то образом изменить существующее положение вещей.

Однако Чарлз благоразумно удержал свое мнение при себе. Они оставили коляску в «Пеликане» и пешком добрались до пристани.

Пенни оглядела гавань.

– Флотилии нет.

– Скоро вернется. – Он кивнул в сторону горизонта. Паруса уже приближались к берегу. – Пожалуй, нужно спешить.

Он взял ее под руку, и они вместе поднялись к дому матушки Гиббс. Чарлз постучал. Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показался нос матушки Гиббс. Очевидно, она была не очень рада непрошеному гостю.

– Милорд! Леди Пенелопа! – Матушка присела. – Чем могу помочь?

– Думаю, нам лучше потолковать в доме, – мрачно заметил он.

Ему не слишком хотелось переступать порог и тем более брать с собой Пенни, но она уже бывала здесь одна, так что не было времени успокаивать растревоженные мысли. Матушка Гиббс скорее развяжет язык на своей территории.

– Мертвый, говорите? – Матушка плюхнулась на грубо сколоченный кухонный табурет. – Господи помилуй!

– Расскажите своим сыновьям, – посоветовал он. – Где-то бродит негодяй, готовый прикончить любого, если посчитает, что этому любому что-то известно.

– Это, случайно, не новый хозяин Холла? – пробормотала матушка Гиббс. – Тот самый, о котором вы спрашивали, миледи? Деннис упоминал, что этот тип шатается по округе и задает вопросы, а они дурачат его, как… – Она внезапно побледнела. – Господи… я велю им немедленно прекратить! А вдруг ему придет в голову, что они действительно что-то знают!

– Да. Пусть немедленно перестанут намекать, будто что-то знают. Но мы не установили наверняка, действительно ли это лорд Арбри. Передайте Деннису, что связываться с ним опасно. У него могут быть сообщники.

Он и сам потолкует с Деннисом, но сегодня нет времени.

– Матушка Гиббс, расскажите, что вы знаете о Джимби.

– Но… но я даже не слышала, что он мертв. – .Я имею в виду не его гибель. Каким он был при жизни? Матушка Гиббс почти слово в слово повторила рассказ старого матроса.

Пенни стала расспрашивать про Николаса. Матушка Гиббс добавила очень немного к прежнему отчету.

– Ездил в Бодинник, снова говорил с тамошними людьми и все твердил, что занял место Гренвилла и пусть всякий, кто спросит Гренвилла, обратится к нему.

– Спасибо, – кивнул Чарлз, вынимая из кармана соверен и кладя на стол. – Прошу вас держать уши открытыми, особенно в отношении любых сведений о Джимби и его отце. Может, кто-то видел нездешних людей вблизи его домика? А вдруг кто-то расспрашивал про Джимби?

Матушка кивнула и потянулась к соверену.

– Хорошо, и мальчикам накажу делать то же самое. Пусть эти Молле не слишком часто показывались на людях, да и в чужие дела нос не совали, но плохого о них ничего не скажешь. И этот бедняга Джимби не заслужил такой смерти, это уж точно!

Он был не совсем уверен, что это правда, но не стоило гасить нарастающее с каждой минутой рвение матушки Гиббс, явно решившей выступить на защиту малых мира сего.

– Если узнаете или услышите что-то, даже самое незначительное, попросите Денниса сообщить мне: он знает, как со мной связаться.

Матушка кивнула. Губы были плотно сжаты, многочисленные подбородки тряслись.

– Обязательно, милорд.

Они ушли и быстро спустились в гавань как раз в тот момент, когда первые лодки подходили к причалу. Чарлз поколебался. Будь он один, подошел бы поближе и помог бы разгружать улов, а заодно задал бы несколько вопросов, пересыпая их прибаутками и шуточками. Ну а потом отправился бы в кабачок. Но с ним Пенни…

– Вечеринка леди Трескаутик, помнишь? Вряд ли ей понравится запах свежей рыбы, – прошептала Пенни, наклонившись к нему.

Он кивнул и показал в сторону Хай-стрит: – Нам пора. Возвращаемся.

Они добрались до «Пеликана» и медленно поехали по дороге в свете заходящего солнца и под ветерком, шевелившим пряди волос Пенни.

Она сидела в углу коляски и безуспешно пыталась придумать способ продолжить расследование. Невозможно: им действительно нужно ехать. Да и разве можно сосредоточиться на чем-то, если рядом сидит Чарлз? Она пыталась твердить себе, что находит его близость неприятной… ложь… все ложь! Почему она вечно выворачивается, находит предлоги, когда речь заходит о нем?

Правда, которую она сознает много лет, правда, которую до сих пор не понимает и не может принять, заключается в том, что ей хорошо с ним, так хорошо, как ни с кем другим. И чувство к нему было настолько глубоким, что назвать это обычной чувственностью было никак невозможно.

Стоило ей подумать о нем, как на ум приходило одно слово: сила! И эта сила была в полном ее распоряжении. Она могла всегда положиться на него, и он станет ее опорой и ее щитом. Он защитит ее от всего, снимет любую тяжесть с ее плеч и, пусть при этом даже посмеется и назовет Петардой, сделает для нее все на свете.

Второго такого надежного человека ей не найти. Даже отца нельзя было с ним сравнить, не говоря уже о Гренвилле.

Чарлз – единственный в ее жизни, к которому она не стеснялась обратиться в любой нужде.

Она подставила лицо прохладной ласке ветра. Как странно сидеть рядом с ним после стольких лет разлуки. И сознавать, как тосковала по нему…

Они вкатили во двор, и из конюшни выбежали грумы. Чарлз бросил им поводья и помог Пенни спуститься.

– Я заеду за тобой, и мы поедем в Бренском-Холл в твоем экипаже. Предложи Николасу отправиться туда одному.

Она раскрыла было рот, но он просто добавил:

– Буду в половине восьмого. А пока хочу проверить лошадей.

Отпустив ее руку, он отступил, отсалютовал и отвернулся.

Пенни постояла, пока он не оглянулся, рассмеялась, увидев раздраженную гримасу, покачала головой и направилась к дому. Хочет поиграть в лошадки с грумами и задать бог знает какие вопросы и при этом не желает, чтобы она путалась под ногами? Мог бы так прямо и сказать!

Циничная улыбка искривила ее губы. Неужели ему не придет в голову, что она не додумается допросить его позже?

Ровно в половине восьмого, верный своему слову, он вышел из конюшни. Она услышала его шаги в вестибюле и вышла из гостиной. Он вошел со стороны сада и встал под круг света, отбрасываемый люстрой.

Ее дыхание перехватило, в груди стеснилось, сердце сжалось. Ему не хватало только серьги в ухе, чтобы стать ходячим воплощением мечты любой женщины.

• Предыдущая
• 34/88
• Следующая