Караван чудес (Узбекские народные сказки) - Автор неизвестен - Страница 47

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая

Пусть же мудрецы рассудят: отчего ожила царевна — от шапки, от зеркала или от таза? Дочь бедняка сказала:

— Если бы младший сын не посмотрел на мертвую царевну в зеркало — ничего не было бы.

Тут Акбиляк не выдержала и закричала:

— Ну и дурак: когда я умру, пусть на меня сто тысяч человек глаза таращат, разве я от этого воскресну?

Сказала и прикусила язычок.

Забили барабаны, затрубили карнаи. Народ закричал:

— Акбиляк говорит во второй раз!

Рассердилась Акбиляк и пересела на рубиновую тахту. Дочь бедняка сожгла третье перышко и попросила:

— О рубиновая тахта, расскажи ты что-нибудь...

Третья пери прилетела и рассказала.

В старые времена у одного падишаха был попугай. Падишах кормил и холил попугая.

Попугай подумал: «При жизни падишах меня очень уважает, а что сделает после смерти?»—и притворился мертвым.

Пришел падишах, заглянул в клетку и приказал своему конюшему:

— Выбрось дохлую птицу на крышу.

Попугай сел на крышу и закричал:

— Ты плохой падишах. Я не умер! Теперь пусти меня в Индостан. Сорок лет не видел своих родных.

— Хорошо,— говорит шах,— только прилетай обратно.

Слетал попугай на родину и принес в подарок падишаху яблоко не яблоко, персик не персик, а такой красивый плод,— посмотришь— слюнки текут.

Дворецкий положил плод на золотое блюдо и отнес в конюшню, где падишах с попугаем на плече ласкал своего любимого коня. Только хотел падишах откусить кусочек плода, вдруг конь протянул морду и проглотил плод.

— Стой, стой!— кричит падишах. А конь упал на землю и издох.

Разъярился падишах и оторвал попугаю голову. Кто тут виноват? Падишах, конь или попугай? Дочь бедняка, помня наказ пери говорить наоборот, сказала:

— Виноват конь. Зачем он съел яблоко?

Принцесса Акбиляк закричала:

— Эх ты, глупец! Да разве конь принес из Индостана плод?

Прикусила язык Акбиляк, да было поздно.

Забили барабаны, затрубили карнаи. Народ закричал:

— Принцеса заговорила в третий раз. Больше не будем рубить головы женихам.

Рассердилась Акбиляк и говорит:

— Вай, горе мне. Придется стать мне твоей женой. Сколько разных принцев приезжало, и всем им из-за меня головы отрубили. А у тебя ни усов, ни бороды нет, и ты меня перехитрил. Ничего не поделаешь, буду твоей женой.

Дочь бедняка вынула из ножен саблю и сказала:

— Зря, принцесса! Видишь это? Сколько людей потеряли из-за твоего каприза свои головы! Настал час твоей гибели!

Заплакала Акбиляк.

— Вай, я несчастная. Разве я виновата? Злой волшебник в день моего рождения наложил на меня заклятье. Ты снял с меня заклятье. Делай со мной, что хочешь.

Поверила дочь бедняка речам принцессы Акбиляк, рассказала ей свою историю и попросила найти принца-балбеса и казнить его за вероломство.

Пошли глашатаи по улицам и стали кричать:

— Где здесь принц из Аджама! Пусть идет во дворец! Искали его, искали, но так и не нашли. Тогда дочь бедняка собралась в обратный путь и поехала в родную страну.

Пусть она едет, а вы послушайте про принца-балбеса. В тот час, когда забили барабаны в третий раз, визирь прибежал в маслобойку и сказал:

— Берегись! Царевич, который сумел заставить Акбиляк заговорить,— твоя жена, она хочет тебя казнить. Спрячься.

С перепугу забрался принц-балбес в помойную яму и сидел в ней, пока дочь бедняка не покинула страну Ирам.

Тогда визирь привел принца-балбеса во дворец к принцессе Акбиляк.

— Пусть стоит подальше от трона!— закричала Акбиляк и зажала свой нос.— От этого принца несет вонью на сто шагов. Если ты сын аджамского падишаха — пощажу тебя, а если нет — прикажу тебе голову отрубить.

Принц-балбес упал на колени и сказал:

— О принцесса! Подлинно мой отец — аджамский царь. Я ему написал письмо, чтобы он изрезал по четвертям мою жезу — босячку с вырванными волосами. А она. всех перехитрила и приезжала сюда в одежде джигита, чтобы убить меня. Моя жена хитрее змеи. Какая-то нищенка обманула тебя, принцессу Ирама, и заставила тебя говорить. Ты должна ей отомстить.

От злобы лицо Акбиляк стало желтым, как шафран.

— Возьми сорок тысяч воинов,— сказала она,— и поезжай в свою страну. Привези эту хитроумную босячку. Я хочу посмотреть на цвет ее крови.

— Повинуюсь,— сказал принц-балбес и побежал собираться е поход.

Он так торопился, что, пока спускался по лестнице, семь раз споткнулся, скатился, стукнулся, на руках, на ногах в семи местах кожу ободрал.

Отправился принц-балбес с сорокатысячным войском в Аджам.

Подойдя к рубежам Аджама, принц-балбес отправил с гонцом письмо отцу:

«Через три дня прибываю в город Аджам. Эй, отец, я владыка семи частей света, если мне не покоришься и не выйдешь встречать на дорогу, сравняю город с землей».

Получил письмо аджамский падишах, собрал своих четыреста длиннобородых мудрецов и сказал:

— Мой любимый сын приехал, прислал письмо, говорит, что ему подвластен весь мир. Раз так пишет, наверно, это правда. Если я к нему не выйду навстречу, то он по молодости лет сделает все, что вздумается.

Четыреста длиннобородых мудрецов только головами качали и бородами трясли.

Взял падишах своих визирей и длиннобородых мудрецов, выстроил их по сторонам дороги и сам встал посредине в пыли. Все стоят, повесив свои сабли на шее.

Едет принц-балбес, нос задрал, щеки надул, усы топорщит, на отцовских визирей и мудрецов даже не смотрит.

Остановил коня и кричит на отца:

— Эй, отец, я же тебе писал, чтобы ты истребил весь род моей жены до седьмого колена. А ты что сделал? Приказываю тебе, поставь сейчас же виселицу в восемьдесят аршин высотой и повесь мою жену с выдранными волосами, а я возьму лук и пущу ей стрелу в рот, чтобы она вышла у нее через ухо!

Перепугался падишах. Затряслись у него ноги и руки. Упал он лицом прямо в пыль. А принц-балбес давай визирей, вельмож и длиннобородых мудрецов саблей рубить.

Пусть принц-балбес, кричит, визирей и мудрецов саблей рубит, а вы послушайте про дочь бедняка.

Услышала она, что муж ее, принц-балбес, с сорокатысячным войском вступил в пределы государства Аджам, оделась воином, взяла в одну руку меч, в другую — щит и говорит отцу:

— Знаю я своего мужа. С трусом он храбрец, а с храбрецом —трус.

Подъехала дочь бедняка к ирамскому войску и кричит:

— Кто тут орет-похваляется, кто тут людей рубит-убивает?!

Увидел принц-балбес дочь бедняка со щитом и мечом — перепугался, саблю из рук выронил, с коня упал и прямо в кучу навоза головой зарылся.

Увидели это сорок тысяч ирамских воинов, и все сорок тысяч побежали быстрее джейранов.

Накинула дочь бедняка аркан на ноги принца-балбеса, вытянула его из навозной кучи и приволокла на городскую площадь.

Самого аджамского падишаха так нигде и не нашли. Куда он сгинул, что с ним сталось — никто не знает.

А правителем Аджама народ назначил дочь бедняка.

Перевод М. Шевердина

В давние времена какой-то шах сказал своему визирю:;

— Разве есть на свете кто-нибудь сильнее меня?

Визирь склонился в поклоне и ответил:

— О великий шах, есть предел и твоего могущества.

Шах рассердился:

— Эй, визирь, не найдешь ты на свете человека сильнее меня. Кого хочу — казню, кого хочу — брошу в темницу.

Тогда визирь привел к шаху его маленького сына. Мальчик захныкал:

— Папа, пить хочу!

Засуетился шах, вскочил с трона и подал сыну воды. Визирь сидел в сторонке и только посмеивался. Сын шаха заплакал:

— Папа, дайте молока!

По приказу шаха принесли молоко.

— Папа, смешай молоко с водой!— пролепетал мальчик.

Шах послушался и перелил воду в молоко. Но мальчик закапризничал:

— Папа, отдели воду от молока!

Тут царь рассердился:

— Как можно отделить воду от молока!

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая