Сказки народов мира - Автор неизвестен - Страница 61

• Предыдущая
• 61/104
• Следующая

— А голос у тебя, сестрица, и вправду противный? — спросил голубь.

— Что ты! Голос у меня хороший, громкий, — ответила сова. — Да вот посуди сам.

Сова пошире разинула клюв и оглушительно закричала:

— У-гу-у, ух-у-ух!

Голубь даже подскочил.

— Да, — подтвердил он, — голос у тебя действительно громкий. Но вот, что я тебе скажу, сестрица: напрасно ты переселяешься. На востоке твое пение понравится не больше, чем на западе. Постарайся лучше научиться петь по-другому.

Подумала сова, подумала и говорит:

— Твоя правда! Попробую изменить голос.

И она повернула назад, к старому дуплу.

Но изменить голос оказалось совсем нелегко. Сова пробовала и так и этак. Пела она громко и тихо, протяжно и коротко, тоном повыше, тоном пониже… Однако, как ни старалась, сова, все получалось на один лад. Ей самой ее песни нравились, а другим — нет.

Вот сова и решила петь только по ночам, когда все крепко спят. Ничего другого ей не оставалось.

Так-то!

В деревне Яоцзячжуан жил крестьянин Яо Эр-бао, по прозванью Мягкое ухо. И так это прозвище к нему пристало, что даже собственная жена и та, кажется, позабыла его настоящее имя. А все потому, что Яо Эр-бао верил каждому услышанному слову. Кто бы что ни сказал, как бы над ним ни пошутил, Яо — Мягкое ухо все принимал за чистую монету. А охотников пошутить в деревне находилось немало.

Как-то Яо — Мягкое ухо рубил перед своей фанзой хворост. В это время мимо проходил сосед Чжан. Остановился он и стал смотреть. А Яо положил хворостину поудобнее, размахнулся пошире и ударил топором изо всех сил рядом с хворостиной по камню. Топор сломался.

Взял Яо в руки сломанный топор, посмотрел на него к говорит:

— Что же теперь с ним делать?

Чжан сейчас же ответил:

— Я б на твоем месте его съел.

— Да разве топоры едят? — удивился Яо — Мягкое ухо..

— Если поджарить на кунжутном масле — ничего вкусней нет на свете! Был бы я богатый, каждый день ел бы жареное железо.

И что б вы подумали? Поверил Яо — Мягкое ухо и принялся поджаривать топор. Целый час жарил на сковородке. Потом попробовал и сломал зуб.

В другой раз послала его жена в лавку за маслом для лампы. Взял Яо — Мягкое ухо кувшин и пошел. Не прошел и десяти шагов, как повстречался ему сосед, по имени Ли.

— Куда идешь, Яо — Мягкое ухо? — спрашивает Ли.

— Масло все вышло, нечем лампы заправлять. Вот жена и дала денег, чтобы я купила масла.

У соседа Ли глаза заблестели.

— Давай лучше на эти деньги вина выпьем, — сказал он.

Яо очень хотелось выпить стакан вина, однако он с сомнением покачал головой.

— А на что я масло куплю?

— Да зачем его покупать? — сказал Ли. — Заправь лампы кипятком, еще ярче будут гореть. Я всегда так делаю.

Услышав это, Яо — Мягкое ухо перестал сомневаться. До сумерек просидел он с соседом Ли в винной лавке и очень приятно провел время. Перед тем как уйти домой, Яо заботливо наполнил кувшин кипятком, который выпросил у хозяина винной лавки.

Ох и досталось же Яо от жены, когда им обоим пришлось ужинать в темноте!

Так вот и смеялись над Яо шутники, до тех пор смеялись, пока сами не попались на ту же удочку.

А произошло это так.

Однажды отправился Яо — Мягкое ухо в город на базар. Часа через два прибегает назад. Лицо желтое, как воск, руки и ноги трясутся.

— Что с тобой? — спрашивает жена.

— Н-н-небо валится! — заикаясь, проговорил Яо — Мягкое ухо.

Не поверила жена, говорит:

— Как так валится? Не может этого быть.

— Тысячу раз правда, десять тысяч раз верно! Все в городе только о том и говорят. Да разве ты сама не слышишь? Вон грохочет: «хунлун, хунлун…» Это оно и есть.

Выглянула жена из фанзы. Небо ясное и чистое. А на юго-востоке и вправду грохочет: «хунлун, хунлун».

Заплакала жена. А муж ее утешает:

— Если начало валиться, ничем его не подопрешь. Небо — не камышовая крыша. Сегодня не задавит, так завтра уж не сдобровать! Слезами тут не поможешь. Небо упадет — все погибнет. Так давай съедим и выпьем все, что у нас есть. Ты начинай стряпать, а я побегу к брату Яо Сань-бао.

Яо Сань-бао сначала только посмеялся над Яо — Мягкое ухо. Потом прислушался: «хунлун, хунлун» — так и грохочет на юго-востоке! Схватился Яо Сан-бао за голову и помчался к своему тестю. Тесть рассказал племяннику, племянник — двоюродному брату. Родственники передавали новость родственникам, соседи — соседям. Не прошло и получаса, как страшная весть облетела уже всю деревню. Плач женщин и крики детей неслись из каждой фанзы.

Но вскоре все занялись делом. Та же счастливая мысль, что пришла на ум Яо — Мягкое ухо, осенила и других жителей деревни. Раз уж все равно небо валится, к чему беречь добро? Надо хоть последний день поесть досыта да повеселиться вволю.

Неподалеку от деревни Яоцзячжуан, на большом холме стояла маленькая школа. В эту школу дети ходили учиться писать и читать иероглифы.

На следующее утро, как и в каждое другое утро, учитель проснулся на рассвете и стал поджидать своих учеников. Ждет, ждет — не идут ученики. Вот и полдень, а детей все нет. Учитель очень удивился и решил отправиться к старосте, узнать — не случилось ли чего-нибудь в деревне.

Пришел он к старосте и видит — у плетня лежат свежие, только что содранные коровьи шкуры, в большом котле варится мясо. Тут же женщины пекут на пару лепешки. Разодеты все так, будто свадьбу справляют, а лица, как на похоронах. Глаза распухли от слез и красны, словно спелые персики.

Сам староста, тоже в новой одежде, стоял посреди двора и, задрав голову, глядел вверх.

— Что ты там увидел? — спросил учитель.

— Вот смотрю, успеем ли хоть поесть и выпить подогретого вина напоследок! — воскликнул староста. — Такая беда! Такое несчастье!

— Да что случилось?

— Как, господин учитель, вы еще ничего не слышали?! Небо валится! Не сегодня, так завтра всех нас задавит.

Учитель засмеялся.

— Небо — это воздух. Как же оно может свалиться? Кто это тебе сказал?

— Воздух или нет, — вам лучше знать, господин учитель. Только я собственными ушами слышал это от Ли Бао! — И староста опять заголосил. — Последние наши часы пришли! Такая беда! Такое несчастье!

— Да замолчи же! — прикрикнул учитель. — Пойдем к Ли Бао, узнаем, кто сказал ему такую глупость.

И они пошли к Ли Бао.

— Я слышал это собственными ушами от Лю Гао-цюаня, — ответил им Ли Бао.

Они пошли к Лю Гао-цюаню.

Лю Гао-цюань послал их к Ши Дань-по, Ши Дань-по — к Фын Шао.

Так они обошли почти всю деревню, пока, наконец, не добрались до дома Яо Эр-бао, по прозванью Мягкое ухо.

— Тысячу раз правда, десять тысяч раз верно! — принялся уверять их Яо — Мягкое ухо. — На юго-востоке уже начало валиться! Вчера я был на базаре, и мальчишка, который торгует круглыми лепешками, рассказал мне об этом.

Тогда учитель вместе с Яо — Мягкое ухо отправился в город искать мальчишку.

Долго разыскивать им не пришлось. Он сам подбежал к ним, расхваливая во все горло свой товар.

Но учитель, вместо того, чтобы купить горячую круглую лепешку, принялся расспрашивать маленького продавца.

— Я слышал это собственными ушами от одного почтенного ученого человека вчера на базаре, — ответил мальчишка. — Почтенный ученый человек прогуливался со своим другом, а я шел сзади. Тут я услышал, как этот ученый человек сказал, что небо валится.

— Кто же был этот ученый человек? — спросил учитель.

— Тысячу раз прошу прощения, — сказал, низко кланяясь, маленький разносчик лепешек. — Это были вы, господин учитель.

— Ах ты лгун!.. — начал было разгневанный учитель, но вдруг запнулся, помолчал и расхохотался.

Вчера он и в самом деле прогуливался по базару с господином судьей Тянем. «Хунлун, хунлун!» — донеслось до них с юго-востока. Там прокладывали новую дорогу и взрывали скалы. Ему пришло в голову весьма удачное сравнение, и он поделился с другом: «Грохот стоит такой, будто небо валится!» Вот и все.

• Предыдущая
• 61/104
• Следующая