Осетинские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 10

• Предыдущая
• 10/132
• Следующая

Волк согласился. Пошли они по дороге. Недалеко от села в поле паслась старая лошадь. Они подошли к ней, и бедняк сказал:

— Извини меня, добрая лошадь, дай ответ на такой вопрос: вот за этим волком гнались охотники, он попросил меня: «Спаси меня, и я отплачу тебе добром!». Я спрятал его вот в этом мешке. Когда охотники удалились, я выпустил его из мешка, а он говорит мне: «Я тебя съем, мне хочется человечьего мяса!». Скажи, за то, что я его спас, нужно меня съесть или нет?

Лошадь сказала так:

— Человеческий род заслуживает уничтожения. Человек — самый злейший враг для всего живого на земле. Пока ты ему нужен, он будет ублажать тебя, когда же увидит, что ему от тебя уже нет пользы, он не останавливается перед тем, чтобы резать, убивать, поедать. И если вы спрашиваете меня, я отвечу: ты, волк, должен съесть его около меня.

Бедняк заплакал и сказал:

— Мне от тебя не уйти, волк. Сделай мне снисхождение: спросим до трех свидетелей.

— Пусть будет так, — сказал волк.

Они расстались со старой лошадью, пошли дальше и увидели у околицы села старую собаку, которая копалась в навозной куче в поисках пищи.

Бедняк обратился к ней:

— Извини, добрая собака, дай нам ответ. Вот за этим волком гнались охотники. Он добежал до меня и попросил: «Спаси меня, и я отплачу тебе добром!». Я его спас, спрятал его вот в этом мешке. Когда охотники удалились, я выпустил его из мешка, а теперь он мне говорит: «Я тебя съем, мне хочется отведать человечьего мяса!». Скажи нам: за то, что я его спас, надо меня съесть или нет?

Собака сказала:

— Человеческий род на земле заслуживает уничтожения. Человек — самый злейший враг всего живого на земле. Пока ты ему делаешь добро, он будет ублажать тебя, когда же увидит, что ему уже нет от тебя пользы, он не останавливается перед убийством живого существа. Если вы спрашиваете моего мнения, то ты, волк, сейчас же на моих глазах должен съесть его.

Бедняк зарыдал и сказал:

— Пойдем спросим третьего.

Они пошли дальше. Вдруг из кустарника выскочила лиса. Бедняк и волк подошли к ней.

— Пожалуйста, лиса, рассуди нас по правде, — сказал ей бедняк. — Я шел по дороге, и вот этот волк, за которым гнались охотники, добежал до меня и попросил: «Спаси меня от охотников, и я чем-нибудь тебе услужу!» Я спрятал его вот в этом мешке, а когда охотники удалились, выпустил его оттуда. И теперь он мне говорит: «Я тебя съем, мне хочется отведать человечьего мяса!» Рассуди нас, лиса: нужно ли меня съесть за то, что я его спас?

Лиса прикрикнула на бедняка:

— Что за лживые речи ты ведешь! Как ты его спас?! Может ли волк поместиться в этом мешке? Я не верю, чтобы он в нем поместился! Залезай-ка в мешок, волк, посмотрим, поместишься ли ты в нем?

Волк залез в мешок. Лиса говорит бедняку:

— Теперь стяни хорошенько мешок и крепко его завяжи!

Бедняк так и сделал.

— А теперь возьми дубину и убей его! Из всех обитателей земли волк — самый злейший наш враг. Из-за волков лисий род все уменьшается и уменьшается в числе. Если бы не это, мы давно стали бы главенствовать над зверями.

Бедняк взял большую дубину, стал бить волка в мешке и прикончил его.

У вороны умер птенец; она сама не стала его оплакивать, а отнесла его сове и сказала:

— Вот мой умерший птенец, оплакивай его!

— Почему же я должна его оплакивать? Это твой птенец, оплакивай его сама! — сказала сова.

Ворона сказала:

— У тебя голова большая (ты глупа), поэтому ты и должна его оплакивать.

Вот с тех пор пошла поговорка: «У вороны умер птенец, а оплакивать его она заставила сову, так как та глупа».

Медведь, волк и лиса жили вместе. У них был полный кувшин сливочного масла.

Осенью медведь, волк и лиса вышли на жатву. Лиса задумала как-нибудь съесть масло.

Вот поработали они как следует, и вдруг лиса подняла крик:

— У-у-уй!

— Что случилось, почему ты кричишь? — спрашивают ее медведь и волк.

— Как же мне не кричать? — отвечает лиса. — Алдаровы — да будет в доме их покойник! — хотят дать мальчику своему имя и зовут по этому случаю меня.

Медведь и волк отпустили лису, а она пришла к себе и поела сливочного масла. Затем вернулась к медведю и волку. Те спрашивают ее:

— Какое имя дали мальчику?

— Далбылта, — отвечает лиса.

К обеду лиса опять проголодалась и снова подняла крик:

— У-у-уй!

— Что опять случилось? — спрашивают медведь и волк.

А лиса говорит:

— Данное мной имя, — да вынесут из дома их покойника! — им не понравилось. Они меня снова приглашают.

Пошла домой и опорожнила кувшин масла до половины. Затем снова вернулась к жнецам.

— Ну, какое имя ты ему дала? — спрашивают те ее.

Она ответила:

— Астаунараг-Гурвидауц.

Продолжают они жать дальше. Время стало подходить к вечеру, и лиса снова подняла крик:

— У-у-уй!

— Что такое опять приключилось? — спрашивают медведь и волк.

Лиса отвечает:

— Да будет в их доме покойник! Мальчику Алдаровых не нравится его имя, он капризничает, и они требуют меня обратно.

Пришла лиса к себе и съела все масло дочиста, а кувшин наполнила пеплом. Вернулась к жнецам, те ее спрашивают:

— Как ты его теперь назвала?

— Бынсарфт, — ответила им лиса.

Наступил вечер, они возвратились домой и решили: «Мы устали и голодны, поедим немножко своего масла».

Медведь подошел к кувшину, смотрит в него, а там только пепел:

— Смотрите, в нем один пепел! — говорит он волку и лисе.

— Это сверху масла осел пепел, — говорит лиса. — Подуй-ка на него!

Медведь подул на пепел и ослеп. Волк и лиса стали его дразнить, а он ничего не видит и только рычит в углу.

— Давай мы подойдем к нему, — предложила волку лиса, — ты впереди, а я за тобой и скажем ему: «Да будет счастье в твоем доме!».

Они подошли к медведю, приговаривая эти слова. А медведь протянул лапу, поймал волка за морду и содрал с нее кожу. Тут волк понял, что лиса обошла, обманула его, и сказал:

— Да съешь ты свой собственный навоз, если я тебя не убью!

Лиса пустилась наутек, волк за ней следом. Добежала лиса до одного гребня, остановилась и принялась сучить нитки. Волк добежал до лисы и удивился, что она занялась сучением ниток.

— На что тебе эти нитки? — спрашивает он ее.

— Как на что? — отвечает лиса. — Я собираюсь сделать так, чтобы мне не нужно было ежедневно кушать. Этими нитками я крепко зашью свой зернопроход и, покушав один раз, уже не буду нуждаться в еде.

— Зашей и мой зернопроход! — стал умолять лису волк. Лиса так и сделала.

Волку пришла нужда, и он сходил, ободрав края своего зернопрохода.

Волк понял, что лиса опять его перехитрила, и поклялся съесть ее. Она бросилась убегать. Бежит, бежит и добегает до невысокого холмика. Остановилась там, развела костер и сунула в него железки.

Волк нагнал лису и в удивлении спрашивает ее:

— Что это ты, лиса, делаешь, чем ты занята?

Лиса отвечает:

— Ничего особенного, вот собираюсь разукрасить себя железками, чтобы стать пестрой, тогда все люди станут завидовать мне.

Глупый волк стал упрашивать лису, чтобы она разукрасила его. Лиса обожгла волка горячими железками, он и стал пестрым.

Когда солнце пригрело его ожоги и они подсохли, волк от боли стал кататься по земле — чуть не умер.

Он совсем рассвирепел и пригрозил лисе:

— Да съедят навоз твои покойники, если я еще пощажу тебя и оставлю в живых!

Лиса пустилась от него наутек. Добежала до холма, у подножия которого чабаны пасли овец. Увидев их, она присела и принялась плести куту.

— Эй, плутовка, — кричит издали волк, — ты мастерица разукрашивать в пестрые цвета! Мне бы добраться до тебя, и ты не останешься в живых!

Лиса притворилась, будто не боится его, и споро плетет свой куту.

• Предыдущая
• 10/132
• Следующая