Вторая Книга всеобщих заблуждений - Митчинсон Джон - Страница 47

• Предыдущая
• 47/77
• Следующая

У нас с вами – спасибо медицинской науке.

У крупных млекопитающих сердцебиения медленные, зато живут они долго, тогда как жизнь мелких млекопитающих скоротечна, а сердце их стучит быстрее. Из-за этого, вне зависимости от размеров млекопитающего, его сердце в среднем за жизнь сокращается одинаковое число раз – около полумиллиарда. Эту гипотезу принято называть «теорией интенсивности жизнедеятельности» и применять ко всем млекопитающим, кроме человека. Достижения в медицине и гигиене увеличили среднюю вероятную продолжительность жизни, и наше сердце успевает отстучать в пять раз больше, чем у любого другого млекопитающего.

Самое мелкое млекопитающее на Земле – этрусская землеройка (Suncus etruscus). Она обитает на юге Европы и при длине чуть более дюйма (3,5 см) весит всего 2 грамма. Ее сердце бьется с невообразимой скоростью, в среднем 835 ударов в минуту (почти 14 ударов в секунду!), однако живет она всего год, едва успевая оставить потомство, прежде чем попасть на зуб к хищникам.

На противоположном конце шкалы разместился голубой кит (Balaenoptera musculus), достигающий 30 метров в длину и веса в 150 тонн (в тридцать раз тяжелее африканского слона). Его сердце, размером с малогабаритный автомобиль, отбивает свой размеренный такт лишь десять раз за минуту в течение долгих восьмидесяти лет.

Общий показатель сердечных сокращений у двух этих видов млекопитающих на удивление схож: 439 миллионов у землеройки и 421 миллион у кита. Сравните сердце среднего человека: при семидесяти двух ударах в минуту на протяжении шестидесяти шести лет оно в общей сложности отстучит 2,5 миллиарда раз.

Идея о конечном числе сердцебиений настолько потрясла американского астронавта Нила Армстронга, что он даже заявил, что бросит физкультуру, ибо не хочет неоправданно быстро растратить отпущенный лимит. Все, однако, далеко не так однозначно. Хоть интенсивные физические нагрузки и заставляют сердце биться быстрее на короткое время, достигаемая за их счет хорошая физическая форма снижает частоту сердечных сокращений в общем и целом.

Еще более эффективный способ сбавить сердечный темп – заняться йогой. Исследование, проводившееся в течение тридцати дней в 2004 г. в Бангалоре, показало, что медитация и контроль дыхания йогов в среднем приводят к снижению частоты сердцебиений на 10,7 удара в минуту. Контрольная группа, пытавшаяся снизить частоту пульса другими средствами, так и не смогла добиться сходного результата.

Довольно жуткий эксперимент по регистрации воздействия страха на частоту сердечных сокращений был проведен в 1938 г. Осужденный за убийство Джон Диринг пожертвовал свое тело науке, пока был еще жив. Приговоренный к смертной казни через расстрел в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, он разрешил доктору Стивену Безли, тюремному врачу, подключить себя к электрокардиографу. За внешним спокойствием и хладнокровием Диринга доктор Бизли обнаружил резкий скачок частоты пульса с 72 до 120, когда руки смертника стянули ремнем, и взлет до 180 ударов в минуту в сам момент выстрела. Сердце Диринга остановилось через 15,6 секунды.

Согласно комментарию Безли, хотя «своим видом приговоренный показывал, что все хорошо», прибор подтвердил прогнозы врача: Диринг был «смертельно испуган».

Все «знают», что поденка (муха-однодневка) потому так и называется, что живет всего один день, – но продолжительность жизни этих существ намного длиннее.

В зависимости от вида, взрослая особь живет от дня до недели, и срок этот – лишь финальный этап куда более длительного жизненного цикла. Большая часть существования поденки проходит в виде водной личинки: период, длящийся от нескольких месяцев до четырех лет.

Известно 2500 видов поденок, из них 51 обитает на территории Соединенного Королевства. Они летают все лето (а не только в мае) и «мухами», строго говоря, не являются[68]. Настоящие мухи принадлежат к отряду Diptera (греч. «двукрылые»), тогда как поденки представляют отряд Ephemeroptera (от греч. ephemeron, «быстротечный», «скоро проходящий», и ptera, «крыло»). Поденки намного древнее обыкновенных мух. Они были в числе первых летающих насекомых: известны ископаемые поденки, возраст которых составляет 300 миллионов лет. Их ближайшие родственники, стрекозы (англ. букв, «мухи-драконы», dragonflies, и «дамские мухи», damselflies), несмотря на название, «мухами» тоже не являются.

Поденки – настоящие уникумы: ни у каких других насекомых не бывает линьки окрылившихся особей. Появившись из воды, незрелая особь, или нимфа, линяет и превращается в субимаго. Она отлетает на небольшое расстояние от родного пруда и некоторое время отдыхает на окрестной растительности. После чего происходит ее конечная трансформация: последняя шкурка сбрасывается, и из субимаго возникает блестящая половозрелая особь – имаго.

Взрослые поденки никогда не едят, их интересует лишь одно – секс. В воздух одновременно поднимаются целые рои поденок-самцов, а среди них – самки, подыскивающие себе партнера. Спаривание происходит в полете, и, как только дело сделано, самцы падают замертво. Самки тут же откладывают яйца в воду – и лишь затем погибают. Один вид, Dolania americana, погибает через пять минут после последней линьки. В этот невероятно крошечный период времени ей нужно успеть просушить новые крылышки, взлететь, найти партнера, спариться и – если это самка – отложить яйца. Так что день – это очень и очень долгий срок в жизни поденки.

В некоторых странах пользу от туч белка, падающего буквально с неба, извлекает не только рыба. Живущие по берегам реки Сепик в Новой Гвинее туземцы снимают слой совокупившихся поденок с поверхности воды и запекают их в лепешках из саго. Утверждают, что на вкус это похоже на черную икру.

Не бабочки. Но большинство мотыльков – да; равно как и блохи, пчелы, черви и пауки.

Кокон – это своего рода шелковая раздевалка, где то или иное существо подвергается метаморфозе и переходит в иную стадию жизни – как, к примеру, паучье яйцо в паучонка или гусеница в мотылька. Само слово происходит от греческого kokkos, «ягода».

Тутовый шелкопряд, или шелковичный червь, несмотря на название, – не червь, а гусеница. Примерно в месячном возрасте он три дня тщательно прядет из своей слюны нить в милю длиной, обматывая ее вокруг тела. Высохнув, нить становится для шелкопряда чехлом – надежной защитой на время, пока его обитатель не обратится мотыльком. К несчастью, именно в этот срок их и собирают фермеры-шелководы и отправляют на специальные фабрики. На производство фунта шелка уходит 3000 коконов.

Малютка-пчела развивается внутри кокона из маточного молочка. Сформировавшись, она прогрызает выход наружу. Личинки блох тоже взрослеют внутри коконов. В таком состоянии блоха может оставаться месяцами, затаившись у вас в ковре, пока вибрации от движения по соседству не возвестят о появлении животного, на котором можно поселиться.

Земляной червь после спаривания выделяет слизь, которая, затвердевая, превращается в своего рода свободный кушак вокруг хозяйского тела. Кушак этот медленно сползает вдоль «туловища» червя, собирая яйца и сперму из половых отверстий по ходу, и под конец соскальзывает с червячьей головы как жилет, после чего торцы запечатываются, и получается кокон в форме лимона. Внутри кокона яйца и сперма сливаются в эмбрион. Пауки откладывают яйца в специальный шелковый мешочек. Для этих целей они плетут особую нить, самую толстую. Крестьяне в Румынии применяют ее в качестве антисептических повязок на раны.

Бабочки коконов не создают, они формируют хризалиды (от греч. chrysos, «золото»). Кокон – конструкция внешняя, ее задача – защищать находящееся внутри существо; хризалида же, или куколка, и есть само существо. Твердый экстерьер куколки – это последняя кожа гусеницы перед тем, как стать бабочкой.

• Предыдущая
• 47/77
• Следующая