Однажды ночью - Лоуренс Стефани - Страница 36

• Предыдущая
• 36/84
• Следующая

Мартин успел насчитать три таких странных трансформации. Сестра Аманды остро чувствовала ее настроение. Она что-то сказала Реджи, и оба склонили головы к Аманде.

Они пытались приободрить ее.

Реджи указал на группу впереди, Аманда посмотрела туда и отрицательно покачала головой. После непродолжительного обсуждения Аманда махнула рукой в сторону скамейки под деревом. Сестра и Реджи начали возражать, но она была непреклонна. Тогда они разделились: Кармартен с сестрой направились к группе, а Аманда – к скамейке.

Аманда держала зонтик так, чтобы укрыться от посторонних взглядов, а не от солнца. Она радовалась тому, что можно посидеть в одиночестве: сейчас ей меньше всего хотелось вести светские беседы, тем более с Персивалем Литтон-Смитом, которого она заметила в толпе.

А одиночество ей нужно для того, чтобы подумать – в разгар сезона это почти невозможно. Вечером, когда один бал следует за другим, у нее почти не остается времени ни на себя, ни тем более на размышления.

Что, если она ошиблась? Что, если его интерес к ней недостаточен? Что, если он не почувствовал того, что почувствовала она? Что, если?.. Что, если?..

Все эти бесчисленные вопросы не имели ответов. Аманда решила сосредоточиться на том, что, по ее мнению, ей известно. На том, что, по ее ощущениям, является действительным положением вещей. На том, что ей подсказывала интуиция.

Мартин создан для нее – после нескольких лет поиска она была абсолютно в этом уверена. А она создана для него. Мысль о том, что он может связать свою жизнь с менее уверенной в себе женщиной, казалась абсурдной: ведь он будет терроризировать ее, как самый настоящий тиран. И все же…

Аманда категорически отказывалась принять предложение, сделанное под давлением социальных условностей. Когда Мартин заявил, что именно «должен» жениться на ней, все в ней воспротивилось этому. Она просто не хотела верить своим ушам. Но пришлось. А может, он действительно что-то испытывает к ней и использовал довод с «общественными устоями» для того, чтобы скрыть истинные мотивы? А может, он еще и сам не понимает, что чувствует к ней? Кто поймет, что творится в душе этого мужчины?

Тайна за семью печатями, однако в данном случае эта тайна должна быть раскрыта, иначе она просто сойдет с ума. Надо выяснить, что именно он чувствует. Тогда каков ее следующий ход? Допустим, что игра продолжается и он еще не забыл ее.

Эта мысль немного приободрила Аманду, однако она напомнила себе, что львы так не поступают. Львы – собственники, причем они одержимы идеей владеть. Если так, то возвращаться в его мир рискованно. Если она вернется, то окажется в его власти, и именно он будет диктовать правила игры. Нельзя давать ему такое преимущество – кто знает, как он им воспользуется? Она представила несколько направлений развития событий, и все заканчивались вынужденным замужеством. Нет.

Их игра должна продолжаться там, где она наметила, – в высшем свете. Проблема только в том, как его выманить из логова.

С их последней встречи прошло четыре дня. Кроме той записки, от него не было никаких известий. Выслушав его историю из его собственных уст, она поняла, что его антипатия к высшему обществу очень глубока и что он еще не готов разрушить стены, которые сам же и воздвиг. Однако он может прийти в ее мир, если она не пойдет в его. Как бы его поторопить?

Аманда строила планы и тут же отбрасывала их. Она пыталась побороть нарастающее уныние, уверяя себя, что сидеть сложа руки и греться одной надеждой – не в ее духе.

Внезапно холодные длинные пальцы легли ей на плечо возле шеи. От неожиданности она едва не выронила сумочку.

– Нет, сиди на месте.

Мартин убрал руку, и Аманда, повернув голову, подняла на него глаза.

Его лицо ничего не выражало, оно было вежливо-бесстрастным, зато взгляд оказался более красноречивым.

«Где ты была? Почему ты избегаешь меня?»

Она видела в его глазах эти вопросы и многие другие, однако он не задал ни одного из них вслух, а она не посчитала нужным ответить.

Так они и замерли, глядя друг на друга.

Наконец Мартин наклонился к ней и поцеловал. Ее губы мгновенно приоткрылись навстречу его языку. Поцелуй был недолгим, и после того как Мартин оторвался от нее, у нее еще несколько секунд приятно кружилась голова. А когда она пришла в себя, то сразу же прошипела:

– Ты не имеешь права целовать меня на людях!

– А я взял да поцеловал, – заявил Мартин. – Никто не видел.

Аманда огляделась по сторонам и немного успокоилась.

– Почему ты не пошла с сестрой и Кармартеном?

Она неопределенно взмахнула рукой и посмотрела в ту сторону, куда ушли Амелия и Реджи.

– Неважно себя чувствую. – Удивленная его молчанием, она подняла на него взгляд и, догадавшись, о чем он подумал, зарделась. – Нет, не это. Просто я… не расположена к общению. Немного переутомилась.

Очевидно, Мартин решил, что она имеет в виду ежемесячное недомогание женщин. Но оно тут ни при чем. А это значит, что не исключено, что… такая вероятность просто не приходила ей в голову. Ее мозг лихорадочно заработал.

– Нам надо поговорить, – тихо, но настойчиво произнес Мартин. – Но не здесь. И не сейчас.

– Разумеется, не здесь и не сейчас. – От пугающих мыслей Аманду бросило в жар.

Мартин внимательно наблюдал за ней и наконец сказал:

– Встретимся завтра утром в пять на том же месте.

– А если я не приду?

– Если не придешь, я пойду к твоему дому и буду стучать в дверь, пока не откроешь.

Они услышали приближающиеся голоса. Аманда подскочила и выглянула из-за зонтика: к ним шли Амелия и Реджи. Они о чем-то оживленно спорили. Она повернулась к Мартину, но того уже и след простыл.

Размышляя, кому на этот раз досталась победа, ей или Мартину, Аманда пошла навстречу сестре и Реджи.

Никому, решила она, выскальзывая из дома в пять утра на следующий день. Да, он пришел в высший свет, чтобы найти ее. Это, конечно, обнадеживает. Однако он опять тянет ее в полумрак. Следовательно, с ним нужно встретиться на полдороге.

Мартин ждал Аманду на углу. Услышав ее шаги, он повернулся.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

Прежде чем подсадить ее в седло, он на мгновение сжал ее руку, потом запрыгнул на жеребца и спокойно ждал, пока она усядется.

В парке они пустили лошадей в легкий галоп. Видя, какое удовольствие доставляет Аманде скачка, Мартин не стал заводить разговор на волнующую его тему, хотя слова так и рвались с языка. Как обычно, они доскакали до конца аллеи, потом, как обычно, замедлили шаг и съехали на траву. Аманда направила кобылу к уединенной тропинке, вившейся между деревьями. Мартин принял это как знак примирения, а не как признак того, что она готова выслушать его доводы. Он пустил жеребца вслед за кобылой и еще раз мысленно перечислил свои аргументы.

Когда они углубились в чащу, Аманда натянула повод и вопросительно посмотрела на подъехавшего к ней Мартина.

– Нам нужно пожениться, – без обиняков заявил он.

Аманда изящно выгнула бровь.

– Почему?

Мартин сдержал себя, хотя ему хотелось рвать и метать.

– Потому, что мы были близки. Потому, что ты благородного происхождения, из благородной семьи, которая не будет попустительствовать в подобных вопросах. Потому, что я из благородной семьи и думаю так же. Потому, что этого требует общество. Тебе нужны еще доводы?

– Да.

Ее «да» было окончательным и бесповоротным. Взгляд васильковых глаз выражал решимость, голова была гордо поднята. Мартин распознал все эти признаки, однако не мог понять, в чем причина ее непреклонности.

Он уже собрался что-то сказать, но Аманда взмахом руки остановила его:

– Только мы с тобой знаем, что были близки, так что не надо думать, будто ты погубил меня. – Она твердо выдержала его взгляд. – Кстати, я виновата в этом не меньше, чем ты… если ты помнишь.

К своему сожалению, Мартин не мог вспомнить многого, и это злило его.

• Предыдущая
• 36/84
• Следующая