Выбери любимый жанр

Сокровище троллей - Голотвина Ольга - Страница 19


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

19

Старый Хырр скажет: «Детеныш». Ей скажет, Агш. Она вожак охотников. Она не принесла мяса.

Племя слушает Хырра. «Детеныш», – скажет он. И Агш станет детенышем. Положит дубину у входа в пещеру и пойдет в угол к старикам и мелюзге. Скоблить шкуры, кормить огонь. Пока Хырр не скажет, что она выросла.

– Уходим? – с надеждой спросил Агш один из троллей.

– Не уходим, – решилась молодая самка. – Охотимся.

Трое троллей негромко зарычали, оскалив клыки.

Подступала ночь. Опасная. Злая. Ночью ходят Те, Кто Убивает. Ночью надо спать в пещере у костра.

Но Агш не пойдет в пещеру без мяса.

Самцы послушаются. Если они захотят уйти, Агш скажет им: «Трусы».

Самцы этого не хотят. Они хотят Агш. Агш молодая, сильная.

Но Агш упрямая. Она хочет родить детеныша от сильного самца. Сильнее, чем она сама.

Ни один самец не справится с Агш. Она сильная.

В племени два самца едят каменные грибы. Старый Хырр запрещает, но они едят. Каменные грибы дают им силу, как у горной лавины. Но отнимают разум. Глаза у самцов становятся красными. Они не говорят, а рычат. Они тоже хотят Агш. Они сильнее Агш. Но им ее не одолеть. Агш бегает быстрее всех в племени…

– Охотимся, – сказала молодая самка.

Она поглядела с вершины скалы на берег реки.

Хорошо видно. Далеко. Вон там – берлога людей. Там живет страшный Кринаш. Он бросает камни через реку. Он убивает троллей издали. К берлоге Кринаша идти нельзя.

Но других людей ловить можно, если их мало. Люди – мясо.

– Охотимся, – покорно повторили вслед за Агш три самца.

* * *

Айки оттирала золой котел и старалась не плакать. Если госпожа Дагерта заметит заплаканные глаза, отмолчаться не удастся. А рассказывать… рассказывать нечего. Дура она, вот и все.

И днем разревелась хуже малого ребенка. Тоже мне горе – хворост рассыпался! Тот парнишка, Дождик, наверное, смеется над нею сейчас…

Нет. Не смеется. У него глаза добрые.

Ну, зачем Кринашу столько работников, да еще среди зимы? Айки и Дождик управились бы с делами.

И не заявился бы сюда Хиторш!

Не плакать. Только не плакать. Что скажешь госпоже Дагерте, если увидит? Слезы из-за того, что сюда притащился Хиторш? А что ей Хиторш сделал-то? Ударил? Приставал грубо? Крепким словом обидел? Не было такого.

И кому какое дело, что у этого красавчика глаз дурной?

Вроде бы всем парень хорош, деревенские девчонки обмирают от его вида… неужели не замечают, как страшно он глядит? Словно грубо берет за плечи – и надо вырваться, не поддаться…

Как хорошо было без него на постоялом дворе! Хозяева добрые, работа не тяжелее, чем дома, люди вокруг новые – интересно же! Когда Айки шла сюда – побаивалась ящеров. А увидела утром в окошко, как хозяйский сын с ящерком с прогулки прибежали и мальчуган приятеля до сарая проводил, так бояться перестала. Недавно по просьбе хозяйки заскочила в сарай, спросила: «Все ли в порядке?» А они так смешно зашипели: «Вссе хорошшо…»

И Дождик их не боится, вон как играл с Первым Учеником!

Нет, вот что бы Кринашу сказать: «Ступай, Хиторш, домой. У меня уже двое работников: Дождик и Айки!»

Хотя… Айки ведь не знает, надолго ли здесь Дождик! Он тут человек чужой. Может, завтра и уйдет.

Почему-то эта мысль так огорчила Айки, что новая слезинка скатилась по щеке. А вроде справилась уже со слезами!

И тут из-за окошка послышался голос Дождика. Негромкий, не поймешь даже, о чем он говорит (ставни-то закрыты, зима же, вот и плохо слыхать).

Вот вроде и не с нею, Айки, он разговаривает – а до чего утешительный голос! Добрый такой…

Дождик замолчал, ему ответил Кринаш. Хозяин говорил громче и разборчивее:

– А ты, паренек, надолго сюда?

Слезы сразу высохли. Айки оставила котел и кинулась к окну.

Подслушивать нехорошо? Ну и пусть. Айки обязательно надо узнать, что ответит Дождик.

И она услышала:

– Да я и сам не знаю, хозяин.

– Не знаешь? Стало быть, просто бродяжишь?

– Вроде того.

– Зимой скитаться – дело паршивое. По себе знаю. Сам когда-то ходил от деревни к деревне, пока меня один наемник в ученики не взял. Где ты зимой работу сыщешь? Оставайся хотя бы до весны!

Дождик молчал. Айки затаила дыхание.

И тут в беседу мужчин ворвался неприятный, резкий голос:

– Ты бы, Кринаш, спросил лучше: будет ли парнишка жив к весне?

«Бабка Гульда!» – охнула про себя Айки, сжав кулачки так, что ногти вжались в ладони.

Мужчины ошарашено молчали. Затем заговорил Гвоздик – тихо, неуверенно:

– А… а что, это по мне видно?

– А ты как думал? Вашего брата по глазам признать можно, если глянуть умеючи. Сколько тебе жить-то осталось?

– Ты же сама сказала, – горько откликнулся Дождик. – До весны…

* * *

Сизый был доволен – тягучим, длинным удовольствием, от носа до кончика хвоста.

Ему, совсем молодому ящеру, еще не избывшему детскую черноту (только голубовато-сизые разводы бегут по чешуе, обозначая будущий цвет), доверено было учить язык людей. Потом пойдут переговоры из-за Дивной Купели (которую люди называют Смрадной Трясиной), и тогда он, Сизый, будет голосом всех ящеров. И Ловец Ветра. И Первый Ученик.

Только что к ним приходил вожак человеческих воинов. Ящеры вели с ним разговор. Хороший, понятный. Вожак-человек разрешил троим ящерам охотиться в его угодьях. Ящеры и так охотились, но разрешение, данное чужому, пришлому, – это для них важно.

Их пригласили посетить человеческую берлогу… как она называется? Не вымолвить!

– Первый, – прошипел Сизый ученику, – как называется человечье логово, куда нас звали?

– Крепоссть, – без запинки ответил малыш.

Первый в жизни Сизого ученик – и такой умница! И ему явно идут на пользу игры с человеческим детенышем. Уже знает больше слов, чем оба старших ящера.

А в «крепоссть» и вправду надо наведаться, да не с пустой пастью. Надо будет завалить зверя покрупнее – лося или оленя. И принести чужому вожаку лучший кусок добычи, как требует обычай…

Скрипнула дверь. На пороге встала человеческая фигурка с торчащими в стороны хвостиками из длинной светлой шерсти. Ящеры уже знали, что это называется «косички».

До чего все-таки безобразны люди! Умны, спору нет. Иногда отважны. Но безобразны до изумления. Даже глаз всего два! Третьего, на макушке, нету!

Существо с косичками опустилось на солому.

– Сегодня мы выучим названия частей тела, – раздалось шипение на языке ящеров. – Вот это – рука.

Вперед вытянулась передняя лапа – голая, без чешуи, отвратительно светлая и, что самое ужасное, лишенная когтей.

– Рукха, – послушно вытолкнули из глоток ящеры.

Может быть, воины-люди и опаснее, чем воины-ящеры. Но маги у чешуйчатого народа куда могущественнее! Попробовал бы маг-человек принять облик ящера и пробыть в нем несколько охотничьих сезонов – да так, чтоб за своего приняли и в стаю допустили! А вот самка по имени Короткий Хвост живет себе у людей под видом человечьего детеныша, которого тут называют Недотепкой. Мудрая, отважная самка!

– Пальцы, – пошевелила наставница отростками на лапе… нет, на «рукхе».

– Пальссы, – послушно повторили ящеры.

* * *

– Я и сам ничего не знал, пока мама не умерла. Она перед смертью рассказала, что моим отцом был не человек, а водяной. Знаете, хозяин реки…

– Ясно-понятно, знаем, – кивнул Кринаш. – У самого водяница в соседках, даже видел ее пару раз. Вот только не знал, что у них с людьми дети бывают.

– Бывают, – тоном знающего человека подтвердила бабка Гульда. – Только долго не живут. Тебя, паренек, мать крепко любила.

– Да, – кивнул Дождик. – Она так и сказала: «Я тебя своей любовью на свете держу. Пока я жива, ты человек среди людей. А когда умру, вода над кровью верх возьмет. Найди, сынок, себе реку или озеро, не то по земле растечешься, туманом растаешь, в облака уйдешь…»

– Так мало ли на земле рек да озер? – не понял Кринаш.

19
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело