Правда о любви - Лоуренс Стефани - Страница 58

• Предыдущая
• 58/93
• Следующая

Жаклин обвела его щеку кончиком пальца.

– Да. Ты прав. И я согласна.

Она ощущала больше, чем видела, знала, что он так же не способен управлять своими чувствами, как она сама. Не он диктует развитие их отношений. Не он их направляет. И, как она, лихорадочно ищет ответы.

То, что лежало между ними, казалось неодолимым соблазном, искушало не только ум, но и тело, и Джерард понимал это, но все остальное было скрыто в тумане и сбивало с толку как его, так и Жаклин. Оказалось, что ни у одного из них не было опыта в подобных вещах.

Да, между ними существует сильнейшее притяжение, но, сделав шаг вперед, Жаклин очень рискует. Но не больше, чем он, Джерард.

Его дыхание коснулось ее губ, и она возжаждала не только поцелуя, но и гораздо большего.

– Ты знаешь мое решение, – тихо промурлыкала она, сирена, которую умел возрождать к жизни только он, и дерзко прижалась к нему, в свою очередь, выдохнув ему в губы: – Убеди меня, что я поступаю правильно.

Она интуитивно почувствовала его порыв наброситься, завладеть ее губами в испепеляющем поцелуе. Но он сдержался. Только медленно отнял руки от ее талии и провел снизу вверх, пока не сжал ее груди, прикрытые шелком, не потер большими пальцами изнывающие соски.

Буря ощущений захватила ее; почти неслышный стон сорвался с губ. Продолжая играть с ее сосками, он нагнул голову и завладел ее губами в долгом поцелуе. А когда наконец отстранился, тело Жаклин обдало жаром, а натянутые нервы не выдерживали напряжения. Но она ждала. Ждала.

– Обязательно, – пообещал он, усмехнувшись. – Но не здесь. И не сейчас.

Она с трудом вернулась к реальности, на полянку у пруда.

Он был прав. Не здесь и не сейчас. Им необходимо вернуться, поблагодарить хозяев, попрощаться и ехать домой в одном экипаже с лордом Трегоннингом, Барнаби и Миллисент.

Ее губы горели, тело налилось сладостным предвкушением. Жаклин одним пальчиком обвела его губы и отступила.

– Позже.

Они направились к дому.

Ожидание наверняка прикончит его.

Джерард метался по спальне, подгоняя не желающее торопиться время. Они с Жаклин вернулись в бальный зал, где вели себя согласно светскому этикету. Перетерпели обратную поездку, сидя друг против друга в восхитительно темной карете.

Лорд Трегоннинг распрощался с ними в холле. Жаклин и тетка поднялись наверх. Мужчины последовали их примеру. Но Джерарду пришлось свернуть к своей комнате, что потребовало немалого усилия воли.

Он отпустил Комптона. Дом стал постепенно затихать. Как только все успокоится, он придет в спальню Жаклин.

Сколько времени ей понадобится, чтобы отделаться от горничной?

Негромко выругавшись, он повернулся, шагнул к камину и злобно воззрился на часы. Прошло всего несколько минут.

Ему следовало бы посоветовать ей не раздеваться: одной из причин его любви к бронзовому шелку была отдаленная возможность сорвать его с Жаклин. Он много отдал бы, чтобы мечта стала реальностью, но вряд ли она догадается ...

В коридоре послышались легкие шаги. Секундой позже его дверь отворилась, и порог переступила Жаклин. Увидела его, закрыла дверь и полетела в его объятия: платье из бронзового шелка и все остальное ...

Он поймал ее, подхватил на руки и припал к губам в пламенном поцелуе.

Она обхватила его за шею, приоткрыла губы и обмякла. Он, не раздумывая, прижал ее бедра к своим и придавил ладонью затылок, чтобы насладиться вкусом губ.

И никаких барьеров между ними.

Он предупредил ее. И теперь поражался такой смелости: даже в самых безумных мечтах он не представлял, что будет именно так. Мгновенная вспышка. Лесной пожар. Страстная потребность, примитивная и жадная.

И это он, изысканный, элегантный, умудренный жизнью опытный любовник? Какие же дикарские инстинкты ухитрялась она пробуждать в нем? Достаточно прикосновения ее губ, ощущения стройного тела в объятиях, нерешительной невинной ласки пальцев, гладящих щеку, и он теряет рассудок, джентльменские манеры, ошеломленный настоятельной, почти первобытной потребностью сделать ее своей. Полностью. Абсолютно. До конца. Как он и предупреждал ее, безгранично. Во всех отношениях.

И Жаклин, ощущая в нем эту страсть, видела, как все барьеры падают под натиском этой силы, под властными требованиями его рук. Ей и в голову не приходило спасовать перед этим примитивным голодом – она умирала от счастья, гордая сознанием того, что может довести его до этого состояния. Что ее тело может быть столь желанным для него.

До безумия. До умопомрачения.

Там, где они были сейчас, только действия имели значение, только чувства.

Их языки сплетались в причудливом танце. Отдавшись мгновению, она льнула к нему. Его руки скользнули по ее спине, и лиф сполз с плеч: он успел ослабить шнуровку.

Жаклин перевела дыхание, когда он отстранился и стал осыпать поцелуями ее лицо, чувствительное местечко за ухом, шею и, наконец, прижался губами к нервно бьющемуся пульсу у основания горла. Расплавленная лава потекла по ее венам...

Теперь его ладонь легла на грудь, все еще спрятанную под бронзовым шелком. Пальцы начали мять упругую плоть, обвели край выреза, и Жаклин стало намного легче, когда лиф сполз до самой талии. Крошечные рукава-фонарики были чуть шире газовых лоскутков. Жаклин проворно высвободила руки.

Она едва могла дышать, когда он поднял голову. Груди по-прежнему оставались прикрытыми тонкой сорочкой, присобранной у шеи.

Один рывок – и завязки разошлись. Он развел вырез пошире.

Комната была полна таинственных теней: Джерард не зажег лампы. Но света было достаточно, чтобы видеть его лицо. Чтобы различить выражение, с которым он дерзко рассматривал представшее его взору чудо.

Он и раньше видел ее груди, и все же теперь, едва дыша, она разглядела в его взгляде нечто куда более страстное, чем простое одобрение.

Джерард самозабвенно сжал теплый холмик, взвешивая, оценивая, лаская, доводя Жаклин до исступления, после чего стал нежно гладить, изучая текстуру кожи, словно напрягшаяся горошинка соска стоила самого пристального внимания.

Порабощение. В этот момент он казался ей преданным рабом, покорным ее колдовству.

Жаклин не шевелилась, наблюдая, как пристально он изучает ее. Женская сила, доселе не изведанная, медленно копилась в ней.

Истинный знак того, что она избрала верный путь. Единственно верный для нее.

Радость, расцветшая в ней, подтвердила, что это именно так.

Он прижался пылким поцелуем к ее груди, и всякая мысль об отступлении, о чем-то ином, кроме самозабвенного полета вместе с этим человеком, покинула ее голову. Его губы скользили по ноющей, набухшей плоти, добрались до крошечного розового соска, потянули ...

Жаклин, охнув, бессильно откинула голову, зажмурилась и вцепилась в его плечи. Разжала пальцы, запустила их в шелковистое чудо его волос и держалась изо всех сил, пока он ублажал ее, поддерживая за талию и не давая упасть.

Голова сильно кружилась: калейдоскоп ощущений обрушился на нее. Его ласки будили эмоции, с которыми не могло сравниться ни одно волшебство, все это было куда сильнее, куда безжалостнее простого желания: исступленная страсть, в которой она узнала жажду обладания.

Джерард ни о чем не думал. Не собирался скрывать свои чувства или намерения. Она сама пришла к нему, больше он не нуждался ни в ее согласии, ни в поощрении. Демоны вырвались на волю, и теперь их не удержать.

Единственное, что мешало ему сорвать с нее одежду, уложить на постель и погрузиться в жаркую мягкость, поставив на ней клеймо этого обладания, было странное и непонятное ощущение слияния двух половинок в единое целое. Словно до сих пор он был лишен этой второй половины и теперь внезапно ее обрел. Демоны его мужественности, подгоняемые страстью и жаждой собственника, действовали в полном согласии с его эстетическими принципами.

Она, и только она одна, взывала к тем и другим.

• Предыдущая
• 58/93
• Следующая