Сильнее страха - Леви Марк - Страница 6

Выход на этот узкий уступ стал первой победой, пусть оба и отдавали себе отчет, что самое трудное впереди. Они сели, чтобы отдохнуть и набраться сил. Шамир зачерпнул в перчатку свежего снега и протянул Сьюзи:

– Угощайся!

Когда Шамир утолял жажду, Сьюзи заметила, что снег на его губах делается розоватым.

– У тебя кровь… – прошептала она.

– Знаю, мне все труднее дышится. Но сейчас не до жалоб.

– Скоро стемнеет.

– Потому я и умолял тебя не расходовать зря батарейки в пещере. Целую ночь я здесь не выдержу, не хватит сил, – сказал он, задыхаясь. – Либо продолжаем лезть прямо сейчас, либо ты отправляешься дальше одна, без меня.

– Значит, сейчас, – решила Сьюзи.

Шамир преподал ей последний урок альпинизма. Сьюзи ловила каждое его слово.

– Будешь включать налобный фонарик время от времени, цель – максимальная экономия. В темноте полагайся на руки, они надежнее глаз, так ты вернее найдешь опору. Когда соберешься подниматься, не забывай убедиться, что нога стоит твердо. Когда ты отчетливо ощутишь, что дело плохо, тогда – и только тогда! – включай фонарик и старайся запомнить все, что видишь, прежде чем его выключить.

Сьюзи мысленно повторила инструкции Шамира и взялась за ледоруб.

– Не будем медлить, пока еще светло! – взмолился Шамир.

Сначала Сьюзи выпрямилась на карнизе, потом присела на корточки. Медленно вытянувшись, она воткнула ледоруб в вертикальную стену. Первый толчок, еще пять метров подъема остались позади; короткая пауза – и опять…

Расселина была широка, горловина приближалась, но пока что была еще далеко. Расстояние между Сьюзи и Шамиром достигло 20 метров. Она забила новый крюк, как следует закрепила веревку и, убедившись в прочности крепления, откинулась назад с намерением подать спутнику руку и помочь ему при подъеме.

Шамир внимательно следил за ее маневром. Он выпрямился на карнизе, впился шипами на подметках в следы Сьюзи, подпрыгнул, подтянулся…

Сил он не жалел, Сьюзи не уставала его подбадривать. Когда он останавливался, чтобы отдышаться, Сьюзи перечисляла, чем они займутся вместе, когда вернутся в Балтимор. Но он ее не слушал, сосредоточившись на предстоящих действиях. Ни единое его усилие не пропадало даром, и вскоре ему на затылок легла ладонь Сьюзи. Подняв глаза, он убедился, что она висит над ним вниз головой и не отрывает от него взгляда.

– Чем дурачиться, лучше бы как следует закрепилась! – пробурчал он.

– Уже скоро! Смотри, мы уже преодолели две трети пути, а еще даже не стемнело.

– Как же хорошо там, куда мы стремимся!

– Завтра утром мы растянемся на снегу и будем любоваться солнышком, слышишь?

– Да, слышу, – отозвался он. – А теперь поднимись выше и уступи место мне. Я немного отдохну, а ты лезь дальше.

– Слушай внимательно, – заговорила она. – Остались последние двадцать метров. Я только что видела небо. Веревки у нас достаточно. Я преодолею это расстояние за один раз, вылезу и вытяну тебя.

– Ты долго висела вниз головой, вот и несешь чушь. Я слишком тяжелый.

– Послушайся меня в порядке исключения, Шамир, ты больше не сможешь карабкаться вверх и знаешь это не хуже меня. Клянусь, мы выберемся из этой чертовой дыры!

Шамир знал, что Сьюзи права. При каждом вдохе он слышал в своих легких свист, при выдохе его рот наполнялся кровью.

– Ладно, лезь, а там видно будет, – согласился он. – Вдвоем у нас получится.

– Конечно, получится!

Она раскачалась, чтобы принять нормальное положение, и тут до нее донеслось ругательство Шамира. «Когда втыкаешь ледоруб, слушай звук и смотри, куда бьешь», – учил он ее при подъеме на пик Грейс. Но то было летом, на скальной поверхности… Ледоруб Шамира издал странный звук, донесшийся и до слуха Сьюзи. Он хотел переместиться и найти более надежное место прикрепления, но руки уже не слушались. Вдруг раздался хруст. Трубы ледяного органа, расколотые в нескольких местах шипами Сьюзи, зашатались.

– Страхуй меня! – заорал он, стараясь подтянуться.

Лед лопнул с оглушительным треском. Сьюзи попыталась одной рукой поймать руку Шамира, а другой натянуть веревку, заскользившую по ее поясу безопасности. Кожаный мешочек у нее под комбинезоном сполз вниз, она на мгновение отвлеклась – и этого хватило, чтобы выпустить руку Шамира, которую она было ухватила…

От сильного рывка у нее перехватило дыхание, но она удержалась.

Шамир повис в пяти-шести метрах под ней. Будь у него силы, он, вращаясь, дотянулся бы до стенки и нашел опору. Но сил не было.

– Повернись! – крикнула Сьюзи. – Повернись и зацепись!

Напрягшись всем телом, она превратилась в балансир, помогая партнеру в этом маневре.

Шамир решил, что его единственное спасение – узел Прусика. Сьюзи угадала его намерение, видя, как он хватает один из шнурков на своем поясе безопасности. Узел Прусика – самозатягивающийся, без натяжения он скользит свободно. Его крепят к карабину, затягивают и осуществляют подъем.

У Шамира уже плыло перед глазами, движения сделались неуклюжими. При попытке накинуть шнурок на основную веревку он выскользнул из пальцев и полетел вниз. Шамир поднял голову и, посмотрев на Сьюзи, пожал плечами.

Глядя на нее, висящую над ним и над бездной, он стал стягивать с плеча лямку рюкзака, потом точными движениями достал перочинный нож, который всегда хранил в наружном кармане.

– Не надо, Шамир! – взмолилась она.

Со слезами на глазах она следила, как он режет вторую лямку рюкзака.

– Успокойся, мы слишком тяжелы для подъема, – выдавил он.

– Вот увидишь, мы сумеем! Дай мне только время, я обопрусь и вытяну тебя! – надрывалась она.

Лямка лопнула, и оба услышали звук падения рюкзака на дно расселины. Наступила тишина, нарушаемая только их дыханием.

– Ты действительно собиралась сделать мне предложение наверху? – спросил Шамир, подняв голову.

– Я собиралась убедить тебя сделать предложение мне, – ответила Сьюзи. – И ты никуда от этого не денешься.

– Лучше не тянуть. Давай прямо сейчас, – сказал он с грустной улыбкой.

– Наверху, когда выберемся, не раньше.

– Сьюзи, ты действительно хочешь, чтобы я стал твоим мужем?

– Замолчи, Шамир, прошу тебя, замолчи!

Не отрывая от нее взгляда, он продолжил:

– Я люблю тебя. Я влюбился в тебя в тот день, когда ты постучалась в мою дверь, и с тех пор любовь только крепла. Я бы с радостью обнял невесту, но до тебя далековато.

Шамир поцеловал ладонь своей перчатки и послал ей воздушный поцелуй. А потом коротким точным движением перерезал соединявшую их веревку.

Сьюзи проводила падающего Шамира истошным криком, поэтому не слышала глухого удара при его падении на лед. После этого она долго висела неподвижно в тишине и в темноте, готовая умереть от холода.

А потом ей пришло в голову, что он отдал свою жизнь ради того, чтобы ее спасти, и никогда ей не простит, если его жертва окажется напрасной.

Она решила включить налобный фонарик, задрала голову, уперлась ногами в стену, всадив в лед шипы.

Снег осыпался вниз с равнодушным шуршанием, и она представляла себе, как он падает на тело Шамира.

Карабкаться в темноте, ничего не видя от слез, не давать себе отдыха, стискивать до боли зубы. Слушать его подсказки, слышать тембр его голоса, биение его сердца, ощущать прикосновение его кожи во влажной постели. Чувствовать его язык у себя во рту, на груди, на животе, в пылающем жерле любви между ног. Чувствовать, как он притягивает ее к себе сильными руками, чувствовать его прикосновение – и продолжать подъем к небу. Час за часом, не давая себе передышки, не оставляя времени на отчаяние, – лишь бы вырваться из этого белого ада!

В 3 часа ночи пальцы Сьюзи уцепились за края пропасти, проглотившей их накануне. Последние силы ушли на то, чтобы подтянуться и вылезти из дыры. Упав на спину, она наконец увидела над собой звездное небо и, раскинув ноги и руки, издала нечеловеческий вопль, прокатившийся эхом по ледяному цирку.