Сколько стоит любовь? - Лоуренс Стефани - Страница 76

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая

Неожиданно за плечом Диллона выросла тень. Тот от неожиданности едва не отпрянул. Мужчина был на голову выше Диллона и куда шире в плечах. Сплошная масса костей и мыши. Руки напоминали свиные окорока. Сверкая маленькими глазками, он наклонился, чтобы удостоить Джо всего одной фразой:

– Мистер Трантер велел сказать джентльмену все, что тот желает знать.

Широко раскрыв глаза, Джо послушно закивал. Привидение терпеливо выжидало, прежде чем осведомиться обманчиво медовым голосом:

– Ну что? Язык проглотил?

Джо едва не проглотил вышеупомянутый орган, кашлянул и, беспомощно глядя на Диллона, пробормотал:

– Дом Бетси Миллер. Там я их и оставил.

– Бетси Миллер? – спросил Диллон у гиганта.

– Бордель, – любезно сообщил тот. – Но дорогой. Для джентов вроде вас.

Диллон и Рас переглянулись. Гигант подтолкнул Диллона локтем.

– Вам пора ехать. Мистер Трантер и мы с мальчиками поедем следом.

Диллон бросился к экипажу.

Все еще ослепленная и онемевшая, Прис, спотыкаясь, плелась по коридору. Перед этим они долго взбирались по высокой узкой лестнице, и Уоллес не отставал от нее ни на шаг, заботливо придерживая за талию.

– Вот мы и пришли, – объявил он наконец, втолкнув ее в комнату.

Она споткнулась о порог и едва не упала. Едкий запах, который чувствовался с момента ее появления, сразу усилился Запах пота, мужчин и чего-то вроде плесени. Прис, которой и без того не хватало воздуха, едва не потеряла сознание и отчаянным усилием воли удержалась на ногах. Сейчас не время проявлять неуместную чувствительность. Ей понадобится каждая унция хитрости, силы, сообразительности и отваги, чтобы разрушить планы Уоллеса.

Она ощутила, как он дергает за узлы шелкового шарфа, закрывавшего ее лицо. Еще секунда – и узел разошелся. Когда Уоллес размотал шарф, она облизала сухие губы и огляделась.

Сначала Прис показалось, что ее впечатления были ошибочны и Уоллес привел ее черным ходом в какой-то особняк. С первого взгляда комната походила на роскошно обставленную спальню, с широкой кроватью, дополненной красными бархатными занавесками и алым атласным покрывалом. Стены были оклеены вычурными обоями цвета крови. Но стоило присмотреться, стало ясно, что бархат был тонким, дешевым, атлас – чересчур кричащим и засаленным, кровать – старой и обшарпанной, наволочки – изношенными и пожелтевшими от старости, кружевная отделка – рваной.

Картина складывалась достаточно отчетливая.

Уоллес развязал ей руки.

Она круто развернулась, но он загораживал выход.

– Что это за дом?

К ней вернулся дар речи, а тон был твердым и уверенным.

– Это заведение весьма популярно и известно под названием «Святилище миссис Миллер», – услужливо сообщил Уоллес, не спуская с нее глаз.

Подозрения Прис усилились.

– Так оно и есть, – улыбнулся Уоллес. – Миссис Миллер – аббатиса, а это – настоящее святилище, не для девушек, которые здесь служат, а для джентльменов, которые навещают дом, чтобы удовлетворить свои желания самыми разнообразными… – стоит ли добавлять «эзотерическими»? – способами.

Кстати, главная специализация этого дома – лишение невинности молодых девиц из хороших семей. Просто удивительно, какое множество старинных родов постигли тяжелые времена. Вот барышням и приходится продавать свои прелести. Вас, разумеется, вряд ли назовешь нищей, но все же… – Он пожал плечами. – Вы тоже здесь.

Прис невольно передернулась. Правда, она давно лишилась невинности, но чем ей это может помочь?

Отступив, она сложила руки на груди и снова огляделась.

Всего одна дверь, да и та за спиной Уоллеса. И ни одного окна.

Диллон придет за ней. И Рас тоже. Она знала это, чувствовала всем сердцем. Нужно только продержаться, пока они не найдут ее.

– Почему здесь? – выпалила она. – Почему именно так? Если таково средство мести Диллону и Расу, ему явно чего-то не хватает. Возможно, более прямого подхода?

Улыбка Уоллеса леденила кровь.

– Наоборот, дорогая. Я льщу себе мыслью, что задуманная мной месть поразит вашего брата и жениха в самое чувствительное место и они не сумеют защитить себя или вас.

Он чуть подвинулся, шаря глазами по ее телу. В его взгляде не было сладострастия: только холодный расчет. И ни малейших эмоций, словно он оценивал качество говяжьей туши.

– Подумайте сами, – продолжал он, сверля ее белесыми глазами, – сколько жених вложил в вас своей любви. – Уоллес презрительно фыркнул. – Да и своей гордости, глупей он этакий. Но, так или иначе, вы слишком много значите для него. Что же до вашего брата… он не просто брат, а близнец. И следовательно, его чувства к вам достаточно глубоки, и он считает вас частью себя. И что, по-вашему, станется с ними, – злорадно продолжал он, – когда они узнают, что, разорив меня, погубили вас? И что ваш позор – дело их рук?

Прис молча смотрела на него, стараясь выбросить из головы ужасные слова. Нет смысла раздумывать над тем, что станется с Диллоном и Расом, иначе она, парализованная страхом, потеряет способность действовать. Может, на это и рассчитывал Уоллес?

Впрочем, он видел в ней всего лишь типичную, пусть и исключительно красивую, молодую леди. Такую, которая при малейшей опасности падает в обморок. Которой в голову не придет сопротивляться.

Уоллес даже не скрывал своего торжества.

– То, что я задумал, дорогая, будет идеальной местью и Кэкстону, и вашему брату. Все, что они ценили, любили, будет разрушено до основания, и они уже никогда не смогут оправиться от этого удара. И последствия этого удара будет преследовать их до конца жизни. Угрызения совести убьют их, и они унесут сознание вины в могилу. – Его глаза сверкали. Он смаковал, наслаждался каждым своим словом. – Несмотря на все их влияние и связи, они бессильны исправить то, что будет разбито моими усилиями. Хотите знать, что именно будет разбито? Вы.

Прис затрясло. Но она вынудила себя надменно вскинуть подбородок.

– И что же вы задумали?

Похоже, ему нравились пространные речи. Возможно, он любовался собой. И чем дольше будет разглагольствовать… Уоллес широким жестом обвел комнату:

– Как я уже упоминал, заведение обслуживает определенный класс джентльменов, имеющих деньги и положение. На этот вечер вам предназначено быть развлечением для молодых аристократов, угодить которым чрезвычайно сложно. Миссис Миллер была счастлива помочь мне. Она, как хорошая хозяйка, старается удовлетворить всех своих клиентов. Не сомневайтесь, они будут весьма довольны тем, что вы сможете им дать. Все четверо – аристократы, порочные и злобные негодяи, склонные к самым гнусным извращениям. Они видели вас и знают, каким украшением бальных залов в этом сезоне вы служили. С тех самых пор они жаждут насладиться вашим телом. И сегодня их мечты сбудутся.

Губы растянулись в недоброй улыбке. Глаза снова блеснули.

– Сопротивляйтесь сколько угодно: они это обожают. И будут насиловать вас всеми известными способами. – С этими словами он повернулся и направился к двери, но, уже отодвинув засов, обернулся: – Если переживете эту ночь, я сделаю все, чтобы Кэкстон и ваш брат узнали, где вас найти. И жалею лишь об одном: что не смогу остаться и видеть их искаженные горем лица. Но уверен, что вы и они все поймут. Желаю вам доброй ночи, леди Присцилла.

Издевательски поклонившись, он удалился.

Прис тупо смотрела ему вслед, еще не осознав в полной мере, что он задумал. И не могла найти ни слов, ни вопросов, чтобы задержать его.

Щелканье засова вернуло ее к действительности. Она прерывисто вздохнула и направилась к двери. Но только попыталась ее толкнуть, как дверь распахнулась. На пороге появился молодой джентльмен, за спиной которого толпились еще трое. Как и предупреждал Уоллес, все они принадлежали к ее классу, о чем говорили аристократические черты еще юных, но уже потасканных лиц. Глаза под тяжелыми веками нагло шарили по ее телу. Девушка медленно отступила. Они надвигались на нее, и в каждом шаге сквозила уверенность, что им позволены любые подлости.

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая