Соблазнительница - Лоуренс Стефани - Страница 23
- Предыдущая
- 23/85
- Следующая
— Так и должно быть. — Люк покосился на Минерву. — И что ты им ответила?
Мать сделала невинные глаза.
— Ну, что вы знаете друг друга много лет и всегда были очень дружны.
Он кивнул:
— Возможно, что и ты скоро удивишься…
— Какую дату вы назначили? — спросила Минерва.
В ее голосе прозвучало нечто такое, отчего он замешкался с ответом.
— Ну, не именно я…
— Люк. — Минерва устремила на него немигающий взгляд. — Когда?
Он знал, когда следует капитулировать, — за последнее время он успел напрактиковаться в этом.
— Примерно в конце месяца.
— А брачная церемония?
Он стиснул зубы:
— В конце месяца.
Она сначала удивленно распахнула глаза, потом задумалась.
— Вот как. Понятно. Это кое-что объясняет. — Она похлопала его по руке. — Прекрасно. По крайней мере теперь я знаю, чего мне ждать и как быть со сплетнями. Предоставь это мне.
— Благодарю тебя, мама.
Она заглянула ему в глаза, улыбнулась и покачала головой:
— Я знаю, ты пойдешь своим путем, но будь осторожен, сын мой. Для тебя брак окажется не таким легким делом, как ты думаешь!
И она ушла, чему-то улыбаясь. Люк хмуро смотрел ей вслед, а в голове вертелся назойливый вопрос: почему?
Женщины. Необходимое зло. Он прекрасно знал все, что касается необходимости, что же до всего остального — нужно просто научиться иметь с ними дело, а иначе они сведут тебя с ума.
На следующий день решено было устроить пикник в Мертоне. О, он знал, что это такое. Буколические восторги — вроде каменистой или болотистой почвы, или деревья с морщинистой корой, или любопытные утки — со всем этим он был знаком со времен своей зеленой юности.
Он давно перерос эти дни — перерос пикники.
— Я предпочитаю удобное кресло в зимнем саду.
— Что такое?
Он посмотрел на Амелию, сидевшую рядом с ним в экипаже.
— Ничего. Просто думаю вслух.
Она усмехнулась:
— Я сто лет не была у кузины Джорджианы.
Она с нетерпением ждала возможности побыть подольше с Люком. Ей хотелось — и это было ясно — завести их отношения дальше, узнать побольше о магии, которой он владеет, погрузиться в ощущения, которые он умеет в ней пробуждать. Короче говоря, пройти по их дороге вперед и посе тить новый храм.
После темного коридора у леди Оркотт они продвинулись совсем немного, в основном из-за отсутствия времени. Ей постоянно казалось, что минуты летят слишком быстро, когда она ощущает на своих губах губы Люка.
Не говоря уже о его руках на ее теле, одетом или нет.
Тем не менее она кое-что узнала. Например, что, несмотря на то, что физически он желает ее, его железная воля упрямо вмешивается в их отношения и твердо держит под контролем не только ее эмоции, но и его тоже. Даже когда она превращается в его руках в нечто задыхающееся, лишенное разума и воли, он все равно действует так, будто отправляется на обычную верховую прогулку. Воистину эта аналогия вполне уместна — он любит верховую езду, но никогда не теряет контроля над лошадью.
Подорвать этот контроль, увидеть его в путах страсти таким же распаленным и безрассудным, какой становилась она в его руках, — перспектива весьма соблазнительная.
Она бросила на него взгляд, полюбовалась четкими очертаниями его подбородка и улыбнулась.
Следующий поворот вел к вилле Джорджианы. Люк на правил экипаж в ворота, и вскоре, проехав по подъездной аллее, они оказались перед домом.
Джорджиана уже ждала их.
— Дорогие мои. — Она заключила Амелию в свою душистые объятия и поцеловала в щеку. Потом улыбнулась и протянула руку Люку. — Когда вы были здесь в последний раз, вы упали со сливового дерева. К счастью, не переломав себе костей.
Люк вежливо поклонился.
— А ветки я сломал?
— Нет, но вы съели очень много слив.
Амелия взяла Джорджиану за руку.
— Остальные едут за нами в экипажах. Мы можем вам чем-нибудь помочь?
Услышав в ответ «нет», они уселись на террасе, чтобы насладиться охлажденными напитками, пока не подоспе ли другие. Должны были приехать сестры Люка, Фиона, Минерва и Луиза, молодой лорд Киркпатрик и двое его друзей, а также Реджи и брат Амелии Саймон. И три их кузины — Хизер, Элиза, Анджелика — вместе со своими друзьями.
Экипажи подкатили к крыльцу, гости присоединились к ним на затененной террасе — количество явившихся на пикник достигло внушительных размеров, и все смеялись, болтали и веселились.
Люк смотрел на них со смешанным чувством. Он был рад, что две его самые младшие сестры, Порция и Пенелопа, остались дома в Ратлендшире. Они не приехали в Лондон вместе с семьей потому, что это было семье не по карману; после своей недавней победы он стал подумывать о том, не послать ли за ними, но им было четырнадцать и тринадцать лет, и они не могли прервать занятий. Пенелопа уж точно сидит, уткнувшись носом в какую-нибудь толстую книгу, зато Порция в такой погожий день, как сегодня, наверняка гуляет с его призовой сворой гончих. Будь они здесь, на этом пикнике, ему пришлось бы не сводить глаз с обеих и терпеть их непрестанное и зачастую язвительное поддразнивание. И очень хорошо, что эти две остроглазые надоеды благополучно остались дома.
— Люк!
Голос Амелии вернул его на виллу Мертон; он прищурился и увидел ее силуэт на фоне солнечного света, заливавшего лужайку. На ней было платье из тонкого муслина, очень подходящее для жаркого дня; яркое солнце делало ткань прозрачной, отчего были видны четкие очертания ее восхитительной фигуры.
Ему пришлось глубоко втянуть в себя воздух, прежде чем он смог оторвать от нее взгляд. Она склонила голову набок, глядя на него, и на губах ее заиграла легкая улыбка. Она кивнула ему на тарелку.
— Идите поешьте.
Он встал — медленно, чтобы сковать голод, внезапный, яростный, неожиданно насущный. Он и не заметил, как дошел до такого состояния, когда чуть-чуть его пришпорь — и он ринется вперед.
Он подошел к ней; справа от нее была открытая дверь в столовую, где было подано угощение. Многие гости наполняли свои тарелки, непрестанно болтая и смеясь, другие, держа тарелки в руках, направлялись к стульям и столам, расставленным на лужайке.
Взяв тарелку у Амелии, он встретился с ней взглядом, в ее синих глазах был вопрос. Свободной рукой он поймал ее пальцы и поднес к губам. Позволил ей — и только ей — увидеть истинную природу голода, горевшего в его темных глазах.
Ее глаза затуманились от желания. Но он быстро отпустил ее руку, повернулся к столу и спросил:
— Итак, что же здесь самое вкусное?
Она, хмыкнув, спокойно сообщила ему, что особенно хорошо блюдо из виноградных листьев с начинкой.
Они наполнили тарелки и присоединились к гостям на лужайке. Следующий час пролетел в легкой болтовне. Хорошее общество, превосходная еда, тонкие вина, яркий солнечный день… Среди собравшихся не было ни соперничества, ни напряжения — все расслабились и с удовольствием проводили время.
Наконец, утолив голод, более молодые из гостей решили прогуляться к реке. Садовая дорожка выходила на сельскую дорогу, ведущую к берегу. Саймон, Хизер и Анджелика знали, куда идти. Общество поднялось, трепеща муслиновыми оборками и зонтиками, украшенными рюшами, молодые джентльмены бросились помогать барышням.
— Спешить ни к чему, — посоветовала им Луиза. — До отъезда у нас еще несколько часов.
Улыбаясь, Минерва кивнула в знак разрешения. Молодежь плотной группой двинулась через сад. Хизер и Элиза повернулись к Реджи:
— Пойдемте с нами — мы хотим услышать все о парике леди Моффет. Он действительно слетел с нее на скачках?
Всегда готовый посплетничать, Реджи позволил себя увести.
Люк посмотрел на Амелию:
— Пойдемте?
Глаза ее задумчиво блеснули.
— Почему бы и нет? Пойдемте.
Он помог ей встать. Они не собирались тащиться в такую даль, к реке, но, всячески делая вид, что неохотно выполняют свой долг — присматривать за молодыми родственниками, которые вовсе не нуждались в присмотре, — они пошли вслед за всеми.
- Предыдущая
- 23/85
- Следующая