Своевольная красавица - Лоуренс Стефани - Страница 50

• Предыдущая
• 50/75
• Следующая

— Да! — Он шагнул вперед.

— Целительница здесь я!

— Ты упрямая колдунья.

Переупрямить его было невозможно; невзирая на ее протесты и весьма активное сопротивление, обе ее руки были аккуратно перебинтованы, так что только кончики пальцев торчали наружу. Раздосадованная, она уставилась на спеленутые руки.

— И как я теперь?..

— До утра тебе ничего не нужно делать. А к тому времени мазь впитается.

Катриона с сомнением прищурилась.

— Иди сюда, — невозмутимо произнес Ричард, подтолкнув ее к табурету. — У тебя пепел в волосах.

Смирившись, она села и уставилась на пламя, а Ричард тем временем, стоя у нее за спиной, вытаскивал шпильки из спутанной гривы, в которую превратились ее волосы, Распустив их, он взял с туалетного столика щетку и принялся за расчесывание.

— Слава Богу, хоть волосы не обгорели. Настоящее чудо, если вспомнить, что ты вытворяла.

Благоразумно промолчав, Катриона сосредоточилась на равномерных, успокаивающих движениях. Пламя в камине жарко пылало; закрыв глаза, она ощущала его тепло на опущенных веках и обнаженной груди. Ей было хорошо и спокойно, она снова обрела уверенность, а окружающий мир — устойчивость.

— Не ожидала, что ты вернешься. Мне показалось, что я сплю, когда ты появился во дворе, — промолвила она, предоставив ему возможность ответить, если сочтет нужным.

Не отрывая взгляда от огненных прядей, Ричард медленно перевел дыхание.

— Я не смог уехать дальше Карлайла. Провел там ночь и понял, что совершил ошибку. К тому же я не хочу возвращаться в Лондон. Да и никогда не хотел. — Он помолчал и провел щеткой по ее волосам. — Ну а окончательно ситуацию разрешило то, что после моего прибытия в гостиницу там объявился Дугал Дуглас, подозрительно интересовавшийся моей персоной.

— Дуглас?

— Угу. Он был в городе, когда я туда приехал, и допустил промах, обратившись с расспросами к Джессапу. Тот доложил мне утром обо всем.

— И поэтому ты вернулся?

Ричард напрягся, сдерживая кивок. Ему понадобилось некоторое время, чтобы собраться с духом и сказать правду.

— Нет. Я уже решил вернуться, но мысль, что Дуглас знает о моем отсутствии и том, что ты осталась одна, заставила меня нанять лошадь и прискакать верхом. Уорбис и Джессап следуют в карете.

— Я не видела, как ты подъехал.

— Никто не видел. Все были на пожаре. — Он слегка дернул за рыжую прядь, которую держал в руке. — А некоторые готовы были ринуться в горящее здание.

Катриона пропустила мимо ушей явный намек на ее поведение. Ричард тоже молчал, методично вычесывая пепел из ее сверкающей гривы. Длинные пряди переливались, словно язычки пламени.

— Ты останешься?

Это был один из тех моментов, когда Ричард жалел, что женат на колдунье. На женщине, неизменно спокойной и безмятежной, независимо от того, что творится у нее в душе. Он никогда не мог понять, что чувствует Катриона. Сдержанная учтивость, с которой она задала столь важный для них вопрос, задела его больше, чем он мог допустить.

Нахмурившись, он уставился на блестящие волосы.

— Это зависит от тебя.

Речь не шла об их постели. Ясно, что Катриона не откажет в этом мужу. Но в чем состоит роль мужа, с ее точки зрения? Вот чего он не знал, но хотел бы выяснить.

Решительно отложив щетку, Ричард взял Катриону за плечи и повернул лицом к себе. Опустившись перед ней на корточки, так что их глаза оказались на одном уровне, он испытующе посмотрел на нее.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

Катриона отчаянно вглядывалась в его лицо. Однако его взгляд оставался непроницаемым.

— Да — если таково твое желание. То есть… — Прерывисто вздохнув, она торопливо продолжила: — Если ты хочешь остаться, я буду рада, но ты не должен думать, будто обязан… что я обижусь, если… — Она не смогла закончить фразы.

Ричард нетерпеливо тряхнул головой.

— Я спрашиваю не об этом. — Он устремил на нее жесткий взгляд. — Ты хочешь, чтобы я остался?

Широко распахнув глаза, Катриона попробовала зайти с другой стороны.

— Ну, поскольку мы с тобой муж и жена… полагаю, естественно, что…

— Нет! — Ричард закрыл глаза и сквозь стиснутые зубы процедил: — Прошу тебя, Катриона, скажи мне — ты хочешь, чтобы я остался?

Катриона не выдержала:

— Конечно же, я хочу, чтобы ты остался! — Она яростно всплеснула перевязанными руками. — Я даже спать не могу, когда тебя нет рядом! Без тебя я чувствую себя совершенно несчастной и просто не представляю, как жить дальше. — Она осеклась, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Дыхание, которое Ричард до сих пор сдерживал, с шумом вырвалось из его груди. Он сгреб Катриону в объятия и, уткнувшись лицом в ее волосы, вдохнул аромат, которого ему так не хватало прошлой ночью.

— Тогда я останусь.

После долгой паузы она шмыгнула носом и расслабилась в его руках.

— Правда?

— Навсегда. — Подняв голову, он отвел волосы с ее лица и прильнул к ее губам в долгом нежном поцелуе. — Пойдем в постель.

Приоткрыв глаза, она встретилась с ним взглядом. Ричард усмехнулся:

— Только не забывай, что у тебя болят руки.

Он выпрямился и подхватил ее; опоясывавшее его полотенце упало. Подойдя к кровати, он опустил жену на постель и тут же, удерживая ее за запястья, чтобы она не повредила руки, накрыл своим телом.

Тела их слились в танце, древнем, как сама вечность. Они забыли о времени и пространстве, о ночи, раскинувшей над ними шатер. Единственное, что имело значение, — это наслаждение, которое они дарили друг другу, и тихие слова любви, шелестевшие во мраке.

А когда звездный хоровод обрушился на них и унес за пределы окружающего мира, они ощутили себя единым целым, как никогда прежде.

Ричард обессиленно замер. Он дома, промелькнуло у него в мозгу, прежде чем он впал в короткое забытье.

Позже, глубокой ночью, лежа в его надежных объятиях, Катриона вспоминала, как впервые ощутила Ричарда — его мучительную жажду, страсть и неприкаянность. Она хорошо помнила терзавшее его беспокойство, неистовую потребность найти место в жизни, обрести цель. Теперь Катриона знала, что может не только утолить его вожделение, но и придать смысл его жизни.

И тем самым привязать его к себе и к долине.

Она не ошиблась, почувствовав с самого начала, что, несмотря на очевидную силу, он носит в душе рану, которая требует ее целительского дара. Ричард нуждался в ней — и не только физически. Катриона чувствовала, что эта потребность, будучи единожды удовлетворена, не только не умрет, но станет навеки его частью. А если так, то, доверившись Ричарду, она может не опасаться, что потеряет его.

Оставался единственный вопрос: насколько он сам понимает это. Будет ли бороться с судьбой — и волей Госпожи — или примет то, что она может ему предложить?

Ричард тоже не спал, все еще покачиваясь на волнах блаженства. Катриона глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Почему ты решил вернуться?

Тихий вопрос повис в темноте, как звон колокольчика, призывающего к откровению.

Ричард молчал, перебирая в уме множество причин. Он вернулся из-за одиночества, терзавшего его душу прошлой ночью, когда он спал без жены. Вернее, пытался заснуть, не чувствуя рядом ее тепла, не слыша тихого дыхания, отзывавшегося эхом в его сердце. Не ощущая благоухания ее волос и прикосновения шелковистой кожи. Но так и не заснул.

Он вернулся из-за страха, который обжег его внутренности, когда он узнал о Дугале Дугласе, и заставил очертя голову нестись назад. Из-за пугающей уверенности, что ему не следовало покидать жену.

Эта уверенность стала фактом в то ужасное мгновение, когда, ворвавшись в охваченный огнем и дымом двор, он увидел худший из своих ночных кошмаров — Катриону, бросившуюся в горящее здание.

Ричард больше не собирался отрицать ни своих чувств к Катрионе, ни их глубины. Ему придется научиться с ними жить — и ей тоже.

Но не сегодня. Они оба слишком устали.

• Предыдущая
• 50/75
• Следующая