Все о любви - Лоуренс Стефани - Страница 16

• Предыдущая
• 16/78
• Следующая

— Не совсем — не сразу.

— Он видел тебя?

Филлида описала, что случилось. Мэри Энн посмотрела на подругу с недоверием.

— Но он не мог узнать тебя по одному прикосновению. Он тебя разыгрывает.

— Я так и подумала сначала. Но он узнал, Мэри Энн, узнал и теперь хочет знать, что произошло.

— Ну хорошо, почему бы тогда просто не сказать ему, что да, ты была там, и рассказать, что случилось и почему ты вынуждена была убежать?

— Я не признавалась, что была там, потому что он тут же захотел бы знать почему.

Мэри Энн побледнела.

— Ты не должна ему этого говорить!

— Он намерен выяснить, что произошло, — он расследует убийство Горация. С его точки зрения, ему необходимо знать все, что произошло в то утро.

— Но ему абсолютно ни к чему знать о моих письмах. — У Мэри Энн задрожали губы. — И он не может заставить тебя рассказать.

— Еще как может.

— Ерунда. Ты всегда во всем была главной — ты дочь сэра Джаспера. Ты можешь просто посмотреть на него сверху вниз и отказаться что-либо говорить. Как он может заставить тебя?

— Я не могу объяснить этого, но он может. — Филлида была не в состоянии описать, что значит чувствовать себя пойманной в ловушку, осознавать, что он наблюдает и выжидает… пока спокойно, но кто знает, сколько это продлится? Кроме всего прочего, она чувствовала, что должна рассказать ему то, что он так стремится узнать. — Он пока не угрожал, что расскажет папе, что я была там, но он может это сделать. Это как дамоклов меч, висящий над моей головой.

— Слишком мелодраматично. Он просто давит на тебя. У него нет никаких доказательств. С чего бы сэру Джасперу ему поверить?

— И как часто я умираю от головной боли?

Мэри Энн скорчила недовольную гримасу и продолжила более сдержанно:

— Ты не можешь взять и рассказать ему о моих письмах — ты поклялась никому не говорить.

— Но речь идет об убийстве. Гораций был убит. Мистеру Кинстеру необходимо знать, что там произошло и что я видела.

Она пока не упоминала о коричневой шляпе. Это могло бы еще больше огорчить Мэри Энн, которая и без того была уже достаточно расстроена.

— Ему необходимо узнать о твоих письмах, чтобы быть уверенным, что они не имеют отношения к причинам, по которым был убит Гораций.

Мэри Энн испуганно уставилась на подругу.

— Нет! Если ты расскажешь о письмах, он решит, что это Роберт убил Горация.

— Не будь дурочкой. Роберта ведь не было поблизости… — Филлида пристально посмотрела на Мэри Энн. — Только не говори мне, что Роберт был здесь в воскресенье утром.

— Я шла домой из церкви — был прекрасный летний день. — Мэри Энн старалась не встречаться взглядом с Филлидой. — Мы встретились в лесу Белликлоуз.

— Невероятно, чтобы Роберт убил Горация, а затем поспешил на свидание с тобой. Следовательно, он не может быть убийцей.

— Но мы не можем признаться, что встречались в лесу!

Филлида подавила стон. Решив попробовать другую тактику, она спросила:

— Что такого в этих письмах? — Она не спрашивала об этом до сих пор — пока важно было всего лишь раздобыть эти письма, чтобы Мэри Энн успокоилась, и это казалось достаточно легкой задачей. Она поклялась молчать вовсе не потому, что собиралась рассказать о существовании писем кому-либо. Но сейчас смерть Горация все изменила, а она по-прежнему была связана своей клятвой.

Мэри Энн теребила складки на юбке.

— Я же говорила тебе, это письма, которые я писала Роберту, и его письма ко мне.

Роберт Коллинз был женихом Мэри Энн, но они не были помолвлены. Ее родители были категорически против этого союза еще с того времени, когда Мэри Энн и Роберт впервые встретились на Эксетерской выставке. Мэри Энн тогда было семнадцать, а Роберт работал клерком в юридической конторе в Эксетере. Его перспективы были неопределенны, но через год он намеревался сдать последний экзамен и получить право на самостоятельную практику, что позволило бы содержать семью. С течением времени их взаимная преданность друг другу только укрепилась. Ее родители надеялись, что это увлечение пройдет само собой. Однако им не следовало недооценивать упорство Дочери. Принимая во внимание, что Роберт в Эксетере и свидания молодых были бы редки, родители позволили обычный обмен письмами.

Сам факт существования писем ни для кого не стал бы сюрпризом, следовательно, угрозу представляло именно их содержание. Филлида тем не менее не считала, что эта угроза настолько серьезна — особенно по сравнению с убийством.

— Не понимаю, почему обязательно должен разразиться скандал, если я расскажу мистеру Кинстеру, что, именно разыскивая твои письма, случайно оказавшиеся в старой конторке, я очутилась в доме Горация.

— Потому что тогда он захочет узнать, почему я просто не попросила Горация об этом.

Филлида поморщилась. Она уже задавала этот вопрос, когда Мэри Энн обратилась к ней за помощью. И услышала тогда в ответ, что Гораций может взглянуть на письма, прежде чем отдать их, — и тогда он точно передаст их не Мэри Энн, а ее родителям.

— И, — продолжала Мэри Энн все более сдержанным тоном, — если мистер Кинстер хотя бы вполовину так умен, как ты говоришь, он поймет, почему я так хочу вернуть эти письма. Если он их найдет, то обязательно прочтет.

— Даже если и так, он не станет передавать их твоим родителям. Ну хорошо, а если я заставлю его пообещать, что он сразу же отдаст письма мне, не читая?

Мэри Энн вздохнула:

— Ты ему веришь?

Филлиде трудно было ответить на этот вопрос. Она, безусловно, доверяла Люциферу во всем, что было связано с поисками убийцы. Она доверяла бы ему и во множестве других вещей. Но может ли она доверить ему секрет Мэри Энн? Филлида все еще не знает, что же в этих чертовых письмах.

— Эти письма — ты описываешь там ваши свидания? Твои чувства и прочее в этом роде?

Мэри Энн кивнула, не разжимая губ. Она явно не собиралась больше ничего добавить.

Несколько поцелуев, воркование влюбленной парочки — что скандального могло быть в этом?

— Я убеждена, что даже если мистер Кинстер прочтет письма, они ни в коей мере не шокируют его. И в конце концов, он совершенно посторонний человек. Он уедет сразу же после того, как убийца Горация будет схвачен, и мы никогда его больше не увидим. У него нет никаких причин передавать письма, пусть и скандальные, твоим родителям.

— Но если ты расскажешь ему о письмах, ты же не станешь уточнять, что они скандальные?

— Ну конечно, нет! Я скажу ему, что это твои личные письма и ты не хочешь, чтобы их читал кто-либо еще.

Филлида подождала, потом осторожно спросила:

— Ну так что, могу я сказать ему?

Мэри Энн заколебалась:

— Я… Я хочу обсудить это с Робертом. — Она старательно избегала смотреть подруге в глаза. — Я не сказала ему, что письма пропали, и хочу знать, что он об этом думает.

О, Боже, как бы ей хотелось добавить Мэри Энн хоть толику своей решительности! Но бедняжка почти обезумела от беспокойства. Филлида вздохнула:

— Ну хорошо. Поговори с Робертом. Но пожалуйста, как можно скорее. — Она не стала продолжать вслух: «Иначе я не знаю, как долго смогу отбиваться от мистера Кинстера».

Филлида подняла глаза и обнаружила, что опасность гораздо ближе, чем она предполагала; сердце подпрыгнуло в груди и с трудом вернулось на место.

Люцифер стоял в пятнадцати футах от них, под аркой, ведущей в сад. Ветви белых роз склонялись над его головой, и их нежность подчеркивала его силу и скрытую мощь. Держа руки в карманах, он не сводил с девушек взгляда.

Изобразив безмятежную улыбку, Филлида поднялась и направилась к нему.

— Нас, кажется, поймали. Неужели они позволили вам сбежать?

Люцифер подождал, пока она подойдет поближе.

— Я сбежал, чтобы проверить, как мои лошади.

Он посмотрел поверх ее плеча.

— Позвольте представить вам мою близкую подругу мисс Фартингейл, — поспешно проговорила Филлида.

Люцифер отвесил изысканный поклон. Мэри Энн присела в реверансе.

• Предыдущая
• 16/78
• Следующая