До края земли - Лоуэлл Элизабет - Страница 46

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая

Кэт изорвала чек на мелкие клочки.

– Ты прав, Ти Эйч Дэнверс. Люди должны быть более оригинальными. Но с другой стороны, фраза “я тебя люблю” не самая оригинальная во Вселенной.

– Проститутки не любят ничего, кроме денег.

Кэт разжала пальцы. Белые клочки бумаги, кружась, опустились на пол.

Трэвис бросил чековую книжку на кухонный шкафчик и через минуту протянул Кэт новый чек – на девятьсот тысяч долларов.

– Этот жест стоил тебе сотни тысяч долларов. – Лицо Трэвиса исказилось от злости.

Кэт снова порвала чек.

Холодные зелено-голубые глаза с ненавистью смотрели на Кэт. Потом Трэвис снова начал писать.

– Каждый порванный чек обойдется тебе в сто тысяч долларов.

– Пиши быстрее и сбавляй побольше, пока не доберешься до нуля, негодяй! И поскорее убирайся отсюда.

Трэвис, словно не слыша ее, продолжал писать.

Внезапно Кэт выхватила у него чековую книжку.

– Я знаю более быстрый способ.

Включив газовый рожок, она поднесла к огню чековую книжку и равнодушно наблюдала, как языки пламени лижут ее.

– Кэт! Боже! – воскликнул Трэвис, увидев, что огонь добрался до руки Кэт.

Кэт отвернулась. В глазах ее была леденящая пустота.

– Теперь это мой ребенок. Если хочешь иметь детей, постучись в дверь к другим женщинам. А этот ребенок – мой. И даже забеременев еще раз, я не отказалась бы от этого ребенка. Его не способен воспитывать человек, не понимающий, что такое любовь. Я люблю тебя, Трэвис, но это моя большая ошибка. Мне следовало бы лучше разбираться в мужчинах, ведь мой муж был таким хорошим учителем. Богатые мужчины не умеют любить. А ты очень богат, не так ли?

– Да, это так. – Трэвис презрительно улыбнулся. – Тебе мало миллиона. Ладно, дам тебе два. Ты станешь богатой леди, действительно богатой. Но, – бросил он небрежно и жестоко, – если ты добиваешься брака, забудь об этом. Я не повторяю своих ошибок и не женюсь второй раз на проститутке.

Кэт вложила ему в руку дымящуюся чековую книжку.

– Спасибо тебе за ребенка, хотя ты наградил меня им не от чистого сердца. Ребенок будет со мной, а ты, Ти Эйч Дэнверс, можешь катиться ко всем чертям вместе со своими деньгами.

Увидев, как Трэвис задрожал, Кэт испугалась, что он потеряет контроль над собой и даст волю своей необузданной ярости.

– У тебя есть мой номер телефона, – жестко сказал Трэвис. – Когда захочешь получить деньги, позвони.

– Никогда.

– А почему нет? Ты ведь заработала эти деньги. Очень плохо, что ты надеялась на замужество. Но век живи, век учись, кошечка. В этот раз я буду непреклонным.

Дверь тихо закрылась за Трэвисом, слишком тихо. Трэвис спустился по лестнице, уходя из жизни Кэт. Его вид говорил о том, что она больше не существует для него.

Кэт бросилась к двери и начала колотить в нее кулаками. Но едва кончилась истерика, возобновилась тошнота, и Кэт побежала в ванную комнату.

Когда стемнело, она все еще продолжала прислушиваться, не зазвонит ли телефон, не раздастся ли на лестнице звук шагов Трэвиса. Но до нее доносились только порывы ветра и шум прибоя.

Кэт попыталась заняться слайдами, но вскоре заметила, что лишь рассеянно смотрит на белые пластмассовые рамки, бессмысленно раскладывая их на столике с подсветкой. Руки ее задрожали, и слайды рассыпались. Так и не собрав их, она выпрямилась и облокотилась на стол. Прошло довольно много времени, прежде чем Кэт осознала, что стоит, уставившись на часы.

Была полночь. Длинная стрелка сдвинулась вниз по циферблату, знаменуя своим движением начало нового дня.

В полном изнеможении Кэт пошла спать. Время от времени она просыпалась от тошноты, но в конце концов забылась тяжелым сном. Ее не преследовали кошмары с чудовищами, погонями, убийцами. Она видела только большую черную дыру в центре своей вселенной. Зловещая пустота расползалась во все стороны, и Кэт понимала, что солнце здесь уже не взойдет никогда.

Кэт в страхе проснулась. Все ее тело было напряжено и покрыто потом, тошнота подкатывала к горлу. Не сознавая, где находится, Кэт протянула руку в надежде почувствовать рядом с собой успокаивающее тепло живого человека:

– Трэвис?

И тут на нее ледяным водопадом обрушился поток воспоминаний.

Кэт повернулась на бок и свернулась клубочком.

Не в силах больше уснуть, она устремила напряженный взгляд в черный прямоугольник окна, пытаясь уловить первые признаки рассвета.

В семь тридцать утра Кэт подъехала к офису доктора Стоун. Она знала, что офис не откроется раньше девяти. Словно со всех сторон ее обступила мертвая тишина, и она напряженно прислушивалась, надеясь уловить звук шагов Трэвиса или его смех. А потом он окликнет ее.

“Трэвис все обдумает и поверит мне, – снова и снова убеждала себя Кэт. – Он поймет, что мне нужны не его проклятые деньги, а он сам. Только он сам. Ему нужно время, чтобы справиться с таким неожиданным поворотом событий и со своей злостью. Только и всего – немного времени. Он скучает обо мне и обязательно вернется, обнимет меня и скажет мне, что…”

– Кэти?

Кэт вздрогнула и не сразу осознала, что на нее смотрит озабоченная доктор Стоун, остановившаяся возле машины.

– С тобой все в порядке? – спросила доктор.

Не услышав ответа, она открыла дверцу автомобиля и заглянула внутрь. Опытные пальцы прикоснулись к запястью Кэт и проверили ее пульс.

– Я чувствую себя хорошо, доктор Стоун. Просто немного…

– Истощена, – решительно заключила за Кэт доктор, увидев смертельно бледное лицо женщины и свободно болтающиеся на ней рубашку и джинсы. – Я похоронила пациенток, которые выглядели гораздо лучше тебя. Ты можешь идти, или прислать инвалидную коляску?

Кэт засмеялась, но потом поняла, что доктор Стоун не шутит.

– При такой тошноте нельзя хорошо выглядеть. – Она попыталась улыбнуться. – Но ходить я еще не разучилась.

– Ты завтракала?

– Утром?

Доктор Стоун прищурилась.

– Хорошо, я спрошу по-другому. Когда ты в последний раз ела?

– Вчера, пила чай с печеньем.

– А перед этим?

Кэт пожала плечами.

– Трэвис… – Ее голос сорвался. – На несколько дней я отправилась в плавание на яхте и неожиданно заболела морской болезнью. До этой прогулки со мной никогда такого не случалось. Я пила немного сока, немного чая, тост, половину стакана молочного коктейля.

– Сколько дней?

– Сколько дней я была в море?

– Нет. Сколько дней прошло с тех пор, как ты последний раз нормально ела?

Нахмурившись, Кэт попыталась вспомнить, когда это было.

– Впрочем, не важно, – заметила доктор. – Ты уже сказала все, что мне нужно знать.

Она достала ключи из кожаного кошелька.

– Вставай.

Пока Кэт выбиралась из “тойоты”, доктор Стоун не сводила с нее озабоченного взгляда.

– Пойдем, я напою тебя чаем с медом, – сочувственно проговорила доктор.

Кэт уселась с чашкой горячего чая, а доктор Стоун, расположившись в своем кресле, внимательно наблюдала за пациенткой.

Положив на стол историю болезни Кэт, доктор просмотрела ее, что-то записала в своем блокноте.

Минут через десять женщина подняла голову и взглянула на Кэт. Печенье было съедено, и чай выпит. Кэт то ли дремала, то ли находилась в состоянии оцепенения.

– Ну как? – спросила доктор Стоун. – Твой желудок все принял?

Вздрогнув, Кэт посмотрела на доктора. Ее по-прежнему тошнило, но она надеялась справиться с этим.

– Да, спасибо.

– Часто тебя тошнит?

– В последнее время почти постоянно.

– А как часто тебя рвет?

– Вчера вечером и сегодня утром меня рвало. Да, дважды и еще один раз, когда мы плавали на яхте.

– А кровянистые выделения бывают?

– Да.

– Как часто? – спокойным голосом спросила доктор Стоун.

– Постоянно.

– Обильные?

– Обычно нет. Во всяком случае, не такие, как во время месячных. Хотя сегодня утром… – Голос Кэт поник.

– Были судороги?

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая