Идеальная женщина - Лоуэлл Элизабет - Страница 19

• Предыдущая
• 19/45
• Следующая

Карлсон подозревал, что Хок не на шутку заинтересован женщиной, которая сейчас с такой доверчивостью припала к его груди.

— «Улыбочка», — нехотя объяснил Карлсон, — это лосось, который весит больше тридцати фунтов. Когда вытягиваешь такого, то не в силах сдержать радость.

— Понимаю. — Уголки рта Хока поползли вверх.

— Могу поспорить, что при виде подобной рыбины и ты улыбнешься, конечно, если умеешь это делать.

— Я улыбаюсь в данный момент.

Карлсон расхохотался.

— Давай-ка вместе отправимся на рыбалку, Хок, — предложил он. — К концу ее мы или станем друзьями, или один из нас умрет.

Мгновение Хок безмолвно разглядывал огромного мужчину, который так уверенно держался с ним, затем протянул ему руку, ощутив невольную симпатию к этому индейцу.

— Ловлю тебя на слове.

Карлсон быстро пожал руку Хока, и, отпуская ее, небрежно бросил:

— Еще одно, Хок. Если ты дотронешься до Энджи, я разрежу тебя на тонкие полоски и использую их как наживу для рыбы.

— Карлсон… — недоуменно и раздраженно проговорила Энджел.

— А что, если она сама хочет, чтобы я ее трогал? — спокойно спросил Хок.

Карлсон перевел взгляд с порозовевшей Энджел на невозмутимое лицо Хока.

— Тогда я скажу, что ты самый счастливый мужчина на Земле. — Карлсон наклонился и поцеловал Энджел в лоб. — Не стану вас задерживать. Увидимся через пять дней, Энджи. К тому времени ты, быть может, образумишься.

Энджел беспомощно качнула головой и встала на цыпочки, чтобы чмокнуть Карлсона в щеку.

— Я не в состоянии сердиться на тебя, Карлсон, хотя, видит Бог, ты этого заслуживаешь. Ты вел себя очень грубо, и тебе стоит извиниться перед Хоком.

Темные глаза Карлсона смеялись, когда он через голову Энджел посмотрел на Хока.

— Может быть, и стоит, но я повременю. Ты понял намек, Хок?

— Не сомневайся.

Энджел шла по пристани, искоса поглядывая на Хока. Она все еще не оправилась от смущения, вызванного последними словами Карлсона, хотя легкое подергивание левого уголка губ Хока говорило, что его они скорее развеселили.

Увы, Хок не выказывал ни малейшего желания касаться ее. По крайней мере так, как ей бы того хотелось.

Энджел вывела катер из залива Браун-Бей. Она внимательно оглядывалась по сторонам, потому что, как обычно по субботам, окрестность кишела здесь разнообразными суденышками.

— Держись, — предупредила она Хока, увидев впереди гладкую полоску воды. Подобные внешне обманчиво спокойные участки возникали в местах сильного подводного течения. Иногда над разломами в океанском дне, когда вода в глубине с силой пробивается между невидимыми каменными скалами. Во время прилива в таких местах возникали водовороты, настолько сильные, что могли затянуть под воду маленькую лодку, если зазевается рулевой.

Штурвал в руках Энджел резко повело в сторону. Заранее предугадав это, она крепче ухватилась за него. Корма их лодки накренилась, словно зад автомобиля, который на скользкой дороге повело юзом.

Энджел направила катер в сторону, выбираясь на обычную подернутую рябью воду.

Почувствовав на себе взгляд Хока, Энджел повернулась к нему и улыбнулась:

— Весело, не правда ли?

Черная бровь слегка приподнялась.

— Малоприятное местечко.

— Да это просто пустяк в сравнении с тем, что порой возникает в этих водах.

— Во время шторма, например?

Энджел пожала плечами:

— Шторм и сам по себе отвратителен, так же как и прилив, если у тебя нет опыта. Пролив Инсайд-Пасседж — не место для любителей. Полюбуйся вон на тех.

Энджел махнула рукой в сторону. Хок увидел буксир, который держал путь на север, таща за собой тяжелогруженую баржу. Соединяющий суда стальной трос натянулся, как струна, и звенел от напряжения.

Несмотря на явные усилия мощных двигателей, скорость буксира едва ли составляла один узел в час.

— Они пропустили прилив, — объяснила Энджел.

— И что теперь?

— Проведут несколько часов, выбиваясь из сил, но при этом не двигаясь с места. Затем напор воды ослабнет, и их вытолкнет вперед, как пробку из бутылки. До тех пор, однако, они вынуждены надрываться для того лишь, чтобы их не снесло к берегу.

— Я, кажется, слышу голос опытного лоцмана?

Хок вдруг понял, что не удивится, узнав, что Энджел действительно вела здесь буксир, — она явно чувствовала себя как дома в проливе Инсайд-Пасседж.

Видимо, его вопрос затронул очередную запретную тему, так как Энджел промолчала.

— Ты работала на буксире? — снова спросил Хок.

Молчание затягивалось.

Энджел вспоминала то лето, когда они с Грантом полюбили друг друга. Он тогда проводил буксиры через Инсайд-Пасседж, и даже сейчас звук ревущих моторов воскрешал для нее его облик.

— Я была пассажиром, — тихо сказала Энджел.

— Тебя вез мужчина.

Энджел не стала отвечать, да вопроса и не было.

— Не правда ли, Ангел? Мужчина?

Настойчивость Хока удивила ее. Повернувшись, она обнаружила, что он стоит совсем рядом.

— Да.

— Лососевый шаман?

— Нет.

Энджел с такой силой сжала колесо штурвала, что побелели костяшки пальцев.

— Так кто же? — лениво протянул Хок, тем не менее не отрывая от нее глаз. — Может, он и меня покатает?

— Брат Дерри.

Энджел поймала выражение удивления на лице Хока. Она знала, что последует за этим, и, отвернувшись, использовала свой обычный прием, чтобы успокоиться: попыталась вызвать в уме образ алой розы.

Хок внимательно следил за Энджел. Лицо ее стало совершенно бесстрастным. Что бы ни тревожило ее минуту назад, сейчас перед ним была невозмутимая, замкнутая в себе женщина, какой он увидел ее впервые.

— Дерри никогда не упоминал о брате, — заметил Хок. — Верно, можно попроситься к нему на буксир?

— Грант Рамсей мертв.

Хок секунду молчал, испытующе поглядывая на лицо Энджел.

— Когда это случилось?

— Давным-давно, — устало ответила Энджел.

— Он был намного старше Дерри?

— Да.

Энджел повернулась, поглядывая на море. Неподалеку от залива Дипвотер-Бей над водой кружили сотни чаек, наполняя воздух пронзительными криками и шумом крыльев. Изредка одна из них пикировала вниз, хватала рыбу и тяжело поднималась с ней в воздух, в то время как другие чайки норовили выхватить добычу у более удачливой.

Несколько минут вода буквально кипела — на поверхности оказался огромный косяк сельди.

Энджел машинально сбавила ход:

— Лосось.

— Что-то слишком мал, — отозвался Хок.

— Нет, самого лосося не видно. Он сейчас охотится внизу, в почти непрозрачной воде, а сельдь поднялась наверх, пытаясь скрыться от хищника. Вот и получается, что чайки охотятся на нее сверху, а лосось снизу.

— Хорошо, что я не сельдью родился.

— Жить — значит есть, — заметила Энджел, вглядываясь в воду, — и рано или поздно умереть. Некоторые умирают раньше.

— Не слишком успокоительная философия. — Хок не отрывал от Энджел своих темных блестящих глаз.

— Иногда успокоение излишне.

Энджел вспомнила, как люди пытались успокаивать ее после той аварии, но преуспели лишь в том, что она еще больше ожесточилась. Тогда даже Дерри вызывал ее гнев.

Только хорошо рассчитанная жестокость Карлсона помогла избавиться от жалости к себе. Карлсон любил ее не меньше, чем Грант, но она до поры до времени и не подозревала об этом, а потом ничего уже не могла поделать. Они никогда не станут любовниками, однако их связывает глубокая дружба.

— Куда же направляется лосось? — спросил Хок.

— Туда, где он появился на свет.

Энджел взглянула на воду. Сельдь исчезла так же быстро, как появилась, в воде лишь мелькнул и пропал металлический отблеск.

Им давно пора заняться рыбалкой. Осталось всего несколько светлых часов, к тому же течение меняется, а лосось явно здесь, под ними. Чего же еще ждать!

Хок, казалось, прочитал ее мысли:

— Я могу чем-нибудь помочь?

• Предыдущая
• 19/45
• Следующая