Нефритовый остров - Лоуэлл Элизабет - Страница 69

• Предыдущая
• 69/82
• Следующая

– Слишком много краски.

Кайл взглянул на прическу секретарши. Почему-то ему вспомнился мотоциклетный шлем.

– Донован и Блэкли к мисс Джой, – ровным тоном сообщил он.

– Седьмой этаж. Лифт налево.

На третьем в лифт загрузили тележку на колесиках, полную папок с досье. На следующем этаже к ней прибавились еще две тележки. Сотрудники, перевозившие досье, до самого шестого этажа обменивались спортивными новостями. Наконец они вышли, и Лайэн с Кайлом снова остались одни.

– А я-то думала, что компьютеры вытеснили все бумаги.

– Ты что, смеешься? Компьютеры лишь облегчили просмотр отчетов, и теперь копии рассылаются большему количеству людей, которые вносят свои замечания, распространяют дополнительное количество копий и…

– …нанимают на работу мальчиков, развозить тележки с бумагами с этажа на этаж.

– Так Дядя Сэм решает проблему безработицы. Эйприл Джой встретила их на седьмом этаже у лифта в таком же строгом деловом костюме, как у Лайэн. На дешевой металлической цепочке с ее шеи свисала табличка с именем и указанием должности.

– Надеюсь, у тебя что-то стоящее, Донован, – сухо произнесла мисс Джой.

– В любом случае то, чем мы располагаем, лучше твоего. Поэтому мы здесь.

Это была сущая правда, просто Джой не хотела ее признавать. Но… на свете существовало много такого, чего она не хотела признавать.

– Номер пятьсот одиннадцать.

Она пошла по коридору, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, следуют ли они за ней. У двери номер пятьсот одиннадцать остановилась и просунула свою карточку в щель фотоэлемента. Загорелся зеленый огонек, дверь открылась. Джой придержала ее, пропуская Лайэн и Кайла.

Не говоря ни слова, Лайэн подошла к большому металлическому столу в центре комнаты, на котором лежали две коробки, обернутые белой бумагой, перевязанные бечевкой, с узлами, похожими на макраме, скрепленными печатями из ярко-красного воска. Лайэн наклонилась, внимательно осмотрела коробки. Узлы такие же тугие, как в тот день, когда их завязали; печати, похоже, не тронуты. И на каждой в самом центре росчерк Вэня.

– Если кто-то и вскрывал эти коробки, – заключила Лайэн, – никаких следов он не оставил.

Эйприл сухо улыбнулась.

– Тебе бы следовало посмотреть рентгеновские снимки.

– Я лучше взгляну на нефрит. Мне нужен нож или ножницы.

– В среднем ящике.

Металлический ящик выдвинулся со скрежетом, от которого у Лайэн заболели зубы.

– Почему бы кому-нибудь из тех энергичных мальчиков, что развозят тележки с документами, не смазать эти ящики?

– Так и быть, я подниму этот вопрос на нашем очередном совещании.

Тон Эйприл не оставлял сомнений в том, что ее это нисколько не волнует.

Лайэн достала из ящика маленькие острые ножницы и принялась за работу. Действовала она быстро и умело. Очень скоро возле коробок лежали рулоны бечевки с красочными запечатанными узлами. Покончив с упаковкой, Лайэн приготовилась открыть первую коробку. Кайл остановил ее.

– У вас есть тот перечень, который она вам дала? – обратился он к Эйприл. – Просто чтобы предотвратить какое бы то ни было недоразумение.

– Да. И если ваши предположения верны, нас здесь ждет кое-что интересное.

Кайл обернулся к Лайэн:

– Действуй.

Она открыла первую коробку, достала оттуда какой-то предмет в полупрозрачной обертке, начала медленно и аккуратно разворачивать. Через несколько секунд у нее на ладони лежал великолепно выполненный пенис из императорского нефрита. Облегчение было настолько велико, что у Лайэн голова закружилась. Она улыбнулась горделивой материнской улыбкой.

Изящные черные брови Эйприл поползли вверх.

– Это… искусство?

– Прекрасный цвет, – невозмутимо заявил Кайл.

– Для покойника – пожалуй. Ну ладно, одну зеленую висюльку можно вычеркнуть из списка.

Лайэн надеялась, что она не слишком явно выказала свое облегчение. Простая логика подсказывала, что Усэну собирались дать взятку, предложив первоклассный нефрит в обмен на второсортный. Однако логика отступала перед страхом, что все те подмены нефрита, которые она обнаружила в хранилище у Вэня, могут иметь совсем другое объяснение.

Она развернула следующую вещь – скульптурку из мерцающего белого нефрита с едва заметными прожилками цвета лаванды. Гравировка была выполнена таким образом, что более темные места изображали складки одежды, изгибы человеческих тел, затемнение между бедрами женщины. Плавные, словно переливающиеся очертания ее тела, лежавшего на коленях мужчины, выражали самую суть женской натуры в тот момент, когда она отдается своему повелителю. Напряженная поза мужчины, склонившегося к ней, олицетворяла стремление к обладанию. Поза влюбленных не позволяла точно сказать, что они делают, однако общее впечатление от скульптурки оставалось такое, что усомниться в этом тоже было нельзя. Эйприл тихонько присвистнула.

– Я бы не отказалась иметь такую на своем ночном столике. Лайэн с благоговением взяла скульптурку в руки, наслаждаясь атласной тяжестью нефрита.

– Из всего, что есть у Танов, эта вещь одна из лучших. Камень абсолютно не тронут временем, ни царапин, ни вмятин, ни трещин, ни малейших изменений в фактуре. Вырезал фигурку настоящий мастер и полировал вручную в течение многих-многих часов. Сюжет достоин и камня, и художника. Сексуальное совокупление представляет собой суть философии даосизма. Оно рассматривается как момент, сплавляющий воедино две человеческие ипостаси – Инь и Ян, – тот момент, когда все силы мира уравновешиваются и увеличивается общее количество гармонии. С точки зрения приверженца даосизма, то, что для нас, на Западе, представляется физиологическим совокуплением мужчины и женщины, является глубоко метафизическим актом, влияющим на равновесие самого мироздания.

Она осторожно поставила скульптурку на стол.

Эйприл переводила взгляд с лица Лайэн на нефрит. Благоговение, которое испытывала Лайэн перед этой вещью и теми традициями, которые она олицетворяла, ясно читалось на ее лице, выражалось в том, как она держала статуэтку в руках. В то же время в жестах молодой женщины не чувствовалось ни корысти, ни желания обладать прекрасной вещью, ни даже горечи от того, что такая вещь принадлежит человеку, слишком дряхлому, чтобы ею наслаждаться.

Эйприл нахмурилась и взглянула на Кайла. Тот следил за ней своими необычными глазами, словно проникавшими внутрь. Они, казалось, вопрошали: «Ну что? Я же говорил, Лайэн не воровка».

Некоторое время тишина нарушалась лишь шуршанием разворачиваемой упаковки и комментариями Лайэн:

– Великолепный камень… Первоклассное искусство резчика… Посмотри-ка на эту вещь внимательнее, Кайл. Замечаешь, что эти красные прожилки на камне не отвлекают от сюжета, а, наоборот, еще больше приковывают к нему внимание? При таких цветовых контрастах подобного эффекта очень нелегко достичь… Великолепная полировка… А вот эту вещь я никогда раньше не видела. Какое мастерство!.. Посмотри на выражение его лица, на это безоговорочное поклонение, на этот экстаз. По всей видимости, она главный музыкант на этой нефритовой флейте.

Кайл знал, что реагирует как зеленый юнец. В конце концов, это всего-навсего искусное изображение. Однако он страшно возбуждался, стоило ему представить себе Лайэн, вот так лежащую у него между коленями, и самого себя в таком же слепящем, сокрушительном оргазме, с откинутой назад головой.

– Да… – проговорил он. – Она тот еще музыкант.

Эйприл искоса взглянула на него:

– Что, парень, проняло тебя?

Лайэн подняла глаза. От улыбки, которой она одарила Кайла, сердце его забилось еще быстрее.

– Я бы всерьез встревожилась, если бы ты не среагировал. Назначение таких статуэток – напоминать людям о том, что существует много путей для достижения гармонии и один из таких путей является в высшей степени физиологическим.

– Можешь считать, что мне об этом напомнили. Как насчет тебя самой?

– В твоем присутствии мне не нужно ни о чем напоминать.

• Предыдущая
• 69/82
• Следующая