Осенний любовник - Лоуэлл Элизабет - Страница 49
- Предыдущая
- 49/69
- Следующая
И это не давало Хантеру заснуть ни на минуту длинной осенней ночью.
Глава 19
Элисса, внешне совершенно спокойная, облачалась в рабочую одежду. Она не носила ее несколько лет, с тех пор как уехала в Англию. Синие брюки из мягкого шерстяного габардина когда-то на ней сильно болтались, а теперь удобно облегали бедра. Они, конечно, немного коротковаты, но с высокими ботинками нормально.
Труднее с клетчатой фланелевой рубашкой, которую Элисса обычно надевала с брюками. Она не сходилась на груди. Еще бы, в пятнадцать лет у нее не было таких выпуклостей, как сейчас.
И старая материнская одежда тоже не годилась – дочь выросла покрупнее.
«А что же надеть сверху? Надо что-то найти».
Элисса никогда больше не наденет английских платьев. Слова Хантера насчет шелков и атласа, соблазняющих всех мужчин подряд и разжигающих в них похоть, отпечатались в голове, как клеймо. «Некоторые девицы даже не догадываются, что они из плоти и крови, пока какой-нибудь глупый парень не начнет обхаживать их».
«Мужчины обращают на тебя внимание, ты это знаешь, и все равно продолжаешь».
Элисса не собиралась сидеть дома в четырех стенах, как женщина из восточного гарема. Она сейчас так оденется, что не вызовет у мужчин ничего, кроме отвращения.
Она все же натянула фланелевую рубаху, пытаясь застегнуть ее на груди. Бесполезно.
Что же делать? Не может же она снова нацепить на себя шелка и атлас? Хантер станет кидать на нее понимающие мрачные взгляды.
«Если ты хочешь поваляться, я готов, пожалуйста. И Боже мой, я подчинюсь. Но это все, что будет, Сэсси. Быстрый секс».
Хантер – человек слова. Разве то, что случилось, не быстрый секс? На скорую руку?
Слезы стыда и злости подступили к глазам Элиссы. Боже мой, она поняла совершенно отчетливо, как мало думал о ней Хантер. Да вообще не думал.
«И Бог свидетель, Элисса Саттон, если ты не повзрослеешь и не станешь хорошей матерью моим детям, то проклянешь день, когда вынудила меня жениться на тебе».
От слов Хантера ей стало больнее, чем от потери девственности. Они означали – Элисса отдала свою любовь человеку, который не уважал ее и не любил.
Это была просто похоть.
«Черт с ним! Черт со мной, что я такая дура!»
С сухими глазами Элисса стала рыться в пыльных сундуках, пока не нашла замшевую рубаку отца, аккуратно сложенную. Рубашка была мягкая.
Она натянула ее через голову, завернула рукава и расправила на бедрах. Бахрома свисала и моталась над грудью, что раздражало, но хорошо скрывала выпуклости.
Быстро глянув в зеркало, она поняла – сорочка видна сквозь шнуровку, и Элисса раздраженно попробовала затянуть ее потуже. Потом нашла шейный платок отца, накинула его углом спереди и завязала сзади. Выцветшая красная ткань прикрыла шнуровку.
Хотя Элисса терпеть не могла заплетать косы, сегодня она их заплела, туго закрутила вокруг головы и заколола шпильками. А сверху натянула шляпу.
Она еще раз поглядела в зеркало и на сей раз осталась довольна, потому что даже самый испорченный, тупоголовый полковник не сможет обвинить ее в попытке привлечь взгляды мужчин своим нарядом.
Элисса направилась вниз по лестнице на кухню, уверенная, что не встретит Хантера, – она слышала, как он уезжал утром.
Кстати, не слишком рано – он спустился вниз на час позже обычного.
«Утомился от любовных игр», – желчно подумала Элисса. С горькой складкой, легшей вокруг губ, она вошла в кухню.
– Боже мой! – воскликнула Пенни. – Что с тобой?
– А что со мной? – спросила Элисса, испугавшись, что Пенни догадалась о прошедшей ночи.
– Ну ты и нарядилась!
– А, – сказала Элисса и пожала плечами. – Я устала от английских платьев.
– Сэсси, но ты же не можешь…
– Не называй меня Сэсси.
Гнев в голосе Элиссы испугал Пенни.
– Прости, – сказала она. – Я не думала, что ты разлюбила прозвище, которое тебе дал Билл.
Элисса пожала плечами и постаралась взять себя в руки.
– Но ты же не можешь выйти из дома в таком виде! – воскликнула Пенни.
– Почему?
– Это мужская одежда!
– А я делаю мужскую работу.
– Ну прямо как твоя мать, – пробормотала Пенни. – Она вот так же рассуждала.
Элисса без слов натянула грубые кожаные рабочие перчатки, взяла дробовик возле кухонной двери.
– Ты не собираешься завтракать? – спросила Пенни.
– Не хочу.
– Давай я дам тебе с собой ленч.
– Если захочу, вернусь и поем.
– И ты, и Хантер, – сказала Пенни в отчаянии, – ну прямо как в осенней лихорадке.
Элисса резко повернулась к Пенни.
– А что с Хантером? – спросила она.
– Он тоже не хотел есть.
«Вот и отлично, надеюсь, совесть его замучает, и он превратится в тень».
Взволнованное лицо Пенни указало Элиссе, что ей стоит получше скрывать свои чувства: Снова.
– А ты как? Тебе лучше?
– Да. Я думаю, утренние недомогания кончились.
Вдруг Элиссу осенило. «Ведь я могла забеременеть».
– Ни о чем не волнуйся, – сказала Элисса Пенни. – Мы прекрасно справимся без мужчин.
Пенни через силу улыбнулась в ответ.
Элисса быстро обняла ее и решительно направилась к сараю. При ходьбе немного поморщилась.
Воспоминание о Хантере, лежавшем на ней, пронзило, как молния. Память об удовольствии, предшествовавшем боли, снова накатила и накрыла ее, как волной.
«Дура. Проклятая идиотка».
Но как бы ни обзывала себя Элисса, красные угольки сладостного огня все еще тлели. Хантер причинил ей боль, лишая девственности, но он доставил ей ошеломляющее наслаждение.
«Если бы браки были так плохи, ты думаешь, женщины бы на это шли?»
Задавая этот вопрос, Хантер смеялся над ней и соблазнял, намекая, что в сексе есть нечто большее, чем она испытала. Ночью она была слишком зла, чтобы ответить Хантеру чем-то, кроме ярости. Теперь же эхо его уверенности дошло до нее и встревожило.
«Ты тоже захочешь этого. Я постараюсь».
Элисса вздрогнула, когда слова Хантера зазвенели в голове и отдались в теле.
– Я сказал «доброе утро», мисс Элисса. Вы лучше себя чувствуете?
Элисса заморгала и наконец остановила взгляд на Джимпе.
– Хантер сказал, вы себя неважно чувствуете, – объяснил он. – И что сегодня не поедете верхом.
Яркие пятна загорелись на щеках Элиссы. Она действительно испытывала неудобство внизу живота. Зная это, Хантер, видите ли, побеспокоился.
– Хантер ошибся, – сказала она резко. – Он часто ошибается на мой счет. Я поеду верхом на Леопарде.
– Ух…
– Что еще?
– Хантер не хочет, чтобы вы ездили верхом одна.
– Вот пусть и отправляется ко всем чертям.
Элисса отошла от ошарашенного Джимпа и направилась в конюшню за Леопардом. Несколько минут – и она выехала из сарая на жеребце и перемахнула прямо через загородку загона.
– Они работают в северной части болота! – крикнул Джимп.
Элисса кивнула.
– Осторожно, там индейцы! Морган сказал, что видел их.
Она снова кивнула.
Длинные ноги Леопарда быстро покрывали расстояние. Через некоторое время неудобство, которое Элисса испытывала поначалу в седле, улеглось, и она забыла обо всем, отдавшись привычному состоянию – лететь вперед на спине Леопарда.
Земля неслась под ней вся в рыжих пятнах, ветер расчистил небо, солнце светило ярко. Как всегда, здесь ей становилось совершенно спокойно.
Очень скоро Элисса оказалась на краю болота, но уже не в одиночестве. Двое вооруженных людей быстро скакали ей наперерез.
– Это земля Лэддер-Эс! – крикнул Рид, – мы не пускаем сюда посторонних.
– Да, верно, – ровным голосом согласилась Элисса. – Доброе утро, Блэки и Рид.
Рид уставился на нее, проглотив ругательство, готовое сорваться, и отвел ружье. И Блэки тоже.
– Так это вы, мисс Саттон? – сказал Рид. – А я и не узнал вас в этом… ух… ах… одеянии.
– А Леопарда тоже? – удивилась она.
– Нет, мэм. Некоторые из людей Калпепперов тоже ездят на пятнистых.
- Предыдущая
- 49/69
- Следующая
