Рубиновое кольцо - Лоуэлл Элизабет - Страница 23

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая

– Пойдем, – сказал он. – Давай на выставке устроим шоу, покажем, что такое настоящие драгоценные украшения.

Он поднял алюминиевый кейс; в нем лежали девять из десяти вещей, которые Фейт Донован выставит на экспозиции, Десятая – рубиновое ожерелье – находилась в неплохой компании с мужскими драгоценностями Уокера. Они, кстати, были сейчас не менее твердыми, чем камни. Эти ее туфли на самом деле следует объявить вне закона, как и аромат, исходящий от нее, – он слишком сексуальный. А эти невинные глаза… Уокер покачал головой.

– Твоя нога все еще плохо гнется? – спросила Фейт, глядя на натянутое лицо Уокера.

Он едва не спросил ее которая. Но быстро спохватился.

– Гораздо лучше.

– Я поработаю над ней сегодня вечером.

– Нет необходимости.

– Не лишай меня удовольствия. Мне нравится наблюдать за тобой, когда ды скрежещешь зубами и мужественно страдаешь, не проронив ни звука. Я чувствуй себя сильной, раз могу довести мужчину почти до слез.

– Я знал, что ты садистка, – сказал Уокер, но пря этом улыбнулся. Его нога действительно болела меньше.

Еще до того, как Фейт и Уокер отошли от скамьи, прилетела стайка воробьев и принялась собирать крошки. Маленькие, птички почти уселись на носки туфель Фейт.

– Смелые какие, да? – засмеялась она.

– Они не могут себе позволить быть застенчивыми. Большие птицы их опередят. Поэтому им надо драться за удачу.

– Едва ли это справедливо.

Он искоса взглянул на нее:

– А почему ты думаешь, что борьба за выживание вообще справедлива?

Она открыла рот, вздохнула и сказала:

– Точно не знаю, но надеюсь, что это так.

Уголок его рта приподнялся,

– Надейся на что хочешь, моя сладкая. Только держи в это время свои глаза широко открытыми.

Уокер прислонился к стенке нежно-розового цвета выставочной секции Фейт. Демонстрационный зал был размером с большой вестибюль гостиницы. Деловые встречи происходили возле экспозиций ювелиров. В центре стояли диван с красивой обивкой, стулья, которые окружали изящные столики красного или вишневого дерева. Вся мебель была антикварной. Цветы, равно как и фонтаны, напоминали о весне и поднимали настроение. Шампанское и свежие фрукты ждали своего часа в дальнем конце зала. Их местоположение предполагало, что голодные посетители будут вынуждены пройти через все экспозиции, чтобы добраться до игристого напитка. Струнное трио играло Баха, большей частью тихие фуги, чтобы клиентам удобно было разговаривать, не повышая голоса.

При всей пышности обстановки бал правил бизнес. Он, и только он.

Со своего места Уокер мог наблюдать за каждым, кто приближался к экспозиции Фейт. Показ еще не открылся для публики, но участники выставки уже смешались с персоналом службы безопасности. Ювелиры бродили, здороваясь со старыми друзьями, знакомясь с новыми участниками. Люди из службы безопасности прохаживались по залу и держали рот на замке.

Фейт склонилась над своей витриной и поправляла драгоценности. Уокера же очень беспокоил вид, который ему открывался. У него перехватывало дыхание от длинных шелковистых ног Фейт, видневшихся из-под приподнявшейся юбки. Полнота ее ног – мечта для мужчины с большими руками, который может их обхватить и стиснуть, проверяя упругость мягкой горячей женской плоти.

– Мне нужно выложить ожерелье, – сказала ему Фейт.

– Без проблем, – сказал Уокер и потянулся к молнии на своих дорогих брюках.

Фейт вздернула подбородок:

– Ну не здесь же.

Он захохотал и не мог остановиться, пока ее щеки не стали такого же цвета, как и губы. Незачем было так дразнить ее, но он зачем-то дразнил.

– Выйди отсюда, – пробормотала она, толкая его не слишком-то нежно. – Убирайся. Выставка открывается через пять минут, и мне нужно ожерелье.

Уокер не хотел оставлять ее даже на секунду, но более подходящего момента может не представиться. Взяв свою трость, он обошел стеклянную витрину и направился к мужскому туалету. Персидский ковер поглощал звуки шагов.

Выходя из демонстрационного зала, он кивнул одному из охранников в штатском в сторону Фейт,

– У нее были неприятности с тупым как пень сукиным сыном, который не понимает ни слова из того, что ему говорят, – растягивая слова, сказал Уокер. Произнося их, он пожимал руку охранника и совал в нее десятидолларовую бумажку. – Последи за ней, пока я не вернусь, ладно? Всего минуту.

Деньги исчезли в плохо сшитом темном пиджаке.

– Никаких проблем. С удовольствием.

По вспышке в синих глазах этого человека Уокер понял, в груди его бьется сердце истинного джентльмена, способного защитить женщину, чего бы это ему ни стоило.

Прежде чем завернуть в мужской туалет, Уокер вытащил из кармана куртки один из сотовых телефонов Донована. Это был модифицированный аппарат со встроенным внутри шифратором.

Арчер ответил сразу.

– Это Уокер. Я тебя не разбудил?

Арчер в эту секунду посмотрел на Ханну, которая лежала под ним. Теплая и нежная, она пробовала его живот на вкус.

– Я уже проснулся. Что случилось?

– Может быть, у меня паранойя.

– Я слушаю. – Арчер старался дышать ровно. Ханна улыбалась, как кошка. И, как кошка, облизывала его.

– В той гостинице, в «Лив оук», в которой Фейт зарезервировала себе комнату, прошлой ночью совершено убийство и ограбление со взломом. Сначала влезли в комнату, где она должна была жить, потом вскрыли сейф и обчистили его. Женщина, которая остановилась в той комнате, убита. Ее зарезал парень, большой любитель поорудовать ножом.

– Господи! – воскликнул Арчер.

Ханна с беспокойством посмотрела на мужа. Заставляя себя вести как можно спокойнее, Арчер продолжал водить пальцем по ее страстному рту. Она прижалась щекой к его животу и наслаждалась запахом его возбуждения.

– Большинство грабителей не умеют взламывать сейфы и… все такое, – осторожно сказал Арчер. – Не такие большие сейфы по крайней мере.

– Расска-азывай, – протянул Уокер.

– Кому было известно, где остановилась Фейт?

Ханна покусывала то, что только что нюхала. Арчер перестал дышать.

– Организаторы шоу знали, – ответил Уокер. – А также Монтегю, Донованы и кого это очень интересовало.

Арчер хмыкнул.

– Да, боюсь, тебе все это будет не по зубам. – Непонятно, кому были адресованы эти слова – Ханне или Уокеру.

– Как же так, босс? Я контролирую ситуацию: во-первых, не позволил ей поселиться в этой гостинице, во-вторых, провожу мучительные ночи на раскладном диване, наблюдая за Фейт, которая спит тем временем в роскошной кровати.

Арчер с трудом подавил стон. Взглядом он предупредил Ханну, что ей придется расплачиваться за каждую секунду мучения, которое она ему устраивает.

– Хорошо сработал по гостинице, – произнес Арчер. – Я твой должник. Большой должник.

– Ты за это мне платишь.

– Напомни о прибавке к жалованью. – Он задохнулся, и из его груди почти вырвался стон, когда теплый рот жены впился в него.

– Давай прибавку, босс. И скажи Ханне, чтобы она прекратила тебя дразнить. Меня бросает в жар, я волнуюсь, слушая, как ты пытаешься говорить не задыхаясь.

Арчер расхохотался.

– Еще что-нибудь?

– Пусть Кайл проверит, была ли кража со взломом в гостинице и смерть женщины единственным за день происшествием в Саванне. Я бы сам это сделал, но не хочу выпускать Фейт из виду ни на секунду.

– Ах… – Арчер напрягся всем телом, огонь пронзил его, кожа покрылась капельками горячего пота. – Что-то еще?

– Ты провел полную инвентаризацию у нее в магазине;

– Загляни в свою электронную почту после обеда. – Арчер внезапно дернулся и перевернул Ханну на спину, глубоко вошел в ее теплое, заждавшееся тело. Хищно улыбаясь, он передал ей телефон и начал двигаться. – Это Уокер, любимая. Поздоровайся с ним.

Охранник поклонился Уокеру, когда тот шел обратно к секции Фейт,

– Почему ты так долго? – нетерпеливо сказала она. – Всего минута до открытия.

– Секс по телефону.

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая