Выбери любимый жанр

Рубиновое кольцо - Лоуэлл Элизабет - Страница 46


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

46

Фейт поймала себя на том, что стоит и усмехается, глядя на тяжелую дверь красного дерева с резной ручкой из меди и хрусталя.

– Ожерелье все еще при тебе?

– При мне не только ожерелье, при мне чувство долга.

– Черт. У меня в голове возникла фантастическая картина.

– Ну, – проговорил он неспешно, – мне не хочется тебя разочаровывать и разрушать твои образы.

Она улыбнулась, хотя дыхание у нее перехватило. Фейт чувствовала, что не должна дразнить его, и себя тоже, но это было так прекрасно.

– Ты собираешься наконец побрить свою грудь?

На несколько секунд воцарилась тишина, потом раздался шум воды, выплеснувшейся из ванны.

– Откуда ты знаешь, что я еще не побрил ее?

– Ну я же не слепая.

– Черт, а ты глазастая, – выругался он, приглушая смех.

Уокер обещал себе, что не станет затаскивать ее в ванну.

– Тебе, наверное, хочется войти и посмотреть на фамильные драгоценности? – спросил Уокер.

Фейт горела желанием их увидеть. Никогда еще искушение так не охватывало ее.

– Спасибо, но я воспользуюсь советом Джеффа и запру все наши драгоценности в сейфе.

Уокер хмыкнул.

– Что ж, хозяин – барин.

– Его отец взял отдельную страховку на ожерелье. Она вступит в силу в момент свадьбы.

Уокер зачерпнул горсть пены и посмотрел на нее, как будто она была хрустальным шаром. Его глаза стали почти такими же темными, как ночь за окном.

– Скажу тебе вот что, – наконец заговорил он. – У Джеффа и без нас хватит дел со своим дорогим старым папой. Я буду держать ожерелье до свадьбы у себя.

– Джеффу это не понравится. Он, кажется, хочет своим поступком загладить дурное поведение отца.

– Тогда не говори ему. Возьми свой кейс, приятно улыбнись и попроси оставить его в сейфе.

– А незнание не затронет его чувств, верно?

– Умница. Одно из качеств, которое мне в тебе нравится – ты схватываешь все на лету.

– А что еще тебе во мне нравится? – спросила Фейт.

– Твоя скромность.

– Я ухожу.

– Конечно.

– Да, вот что. Не вздумай сопротивляться.

– Чему? – удивился Уокер.

– Я хочу заняться твоей ногой.

Он засмеялся, несмотря на вспышку желания. Это не эротический массаж, он расслабляет мышцы ноги, а вот кое-что другое превращает в настоящий камень.

– Я скоро вернусь, – сказала Фейт.

Уокер выдохнул и потянулся к крану с холодной водой. Один из них должен быть умнее.

Глава 22

Когда Фейт вышла из библиотеки с пустым алюминиевым кейсом. Джефф ждал ее на ступеньке лестницы. Бумер стоял рядом с ним, как обычно.

– Все положила? – спросил Джефф.

– Да. Я покрутила диск и установила портрет на прежнее место. Все заперто. Я даже выключила свет в библиотеке.

– Благодарю, – зевнул Джефф, и лицо его расслабилось. – Забавно, как подобные вещи влияют на человека. Это ведь только деньги, в конце концов, и ведь так или иначе все застраховано, верно?

– Верно.

Он улыбнулся:

– Я полагаю, что предки сейчас ворчат на меня. Я должен постоянно напоминать себе, что если что-то случится, то пострадает страховая компания, а не мы и, видит Бог, у них-то есть деньги в запасе.

– Мел тоже бы пострадала. Ведь это красивое ожерелье, если я могу о нем так говорить.

– Верю на слово, – довольно мрачно согласился он. Вплоть до сегодняшнего дня он даже не знал комбинацию цифр стенного сейфа. Положение изменилось с тех пор, как он получил эту информацию. – Папа никогда никому не показывал твои эскизы. Он держал их в сейфе даже после того, как ожерелье было готово. Он хотел, чтобы оно стало настоящим сюрпризом. Он – единственный в Руби-Байю, кто имеет о нем хоть какое-то представление. Кроме тебя и Уокера, конечно.

Фейт улыбнулась:

– Независимо от того, насколько красиво ожерелье, ты будешь в день вашей свадьбы видеть только Мел.

– Она замечательная, правда?

– Да. Ты самый счастливый мужчина на свете.

– Я надеюсь, что это так. Я надеюсь, Монтегю смогут переманить удачу на свою сторону.

– Папа был жадный, – сказала Тига у них за спиной. – Он не положил никаких душ в благословенный ларец.

Фейт пораженно охнула. Джефф даже не вздрогнул. Он привык к мягким, неслышным шагам Тиги.

– Рубины, Тига, – сказал он мягко, – лежат в благословенном ларце.

– Ты никогда не видел их в лунном свете. Иногда они поют. Иногда смеются. Но чаще всего они только плачут из-за того, что случилось, прежде чем души изошли кровью и превратились в красный камень.

Спокойный тон Тиги так контрастировал со смыслом того, что она говорила, что Фейт почувствовала, как у нее зашевелились волосы на затылке.

Тига нагнулась и приложила холодную руку, которая пахла морской водой, к щеке Фейт.

– Как бы я любила тебя, но они забрали тебя у меня. Хорошенькую маленькую девочку, моего младенца. Ты теперь в безопасности? Он тебе больше не страшен? Я положила Нечто особенное в ларец для нас с тобой. Это душа, которая сделает нас свободными. – Она посмотрела на Джеффа:

– Ты должен сделать то же самое. Тринадцать душ. Если там будет достаточно рубинов, то и твое потомство будет счастливо, у…

– Тига, – устало сказал он, – тебе пора в кровать.

– Разве я не говорила тебе о времени? Оно приходит и уходит, как лунный свет. Ты никогда не поверишь, но у душ есть желания. Они вздыхают, плачут и никогда не умирают, – Она улыбнулась Джеффу. – Завтрак в восемь. Блины, любимые папины. Сахарный пирог и Четвертое июля. Пеканы, как в День благодарения. Хорошо, что я не рубин. Он пьет. Я не рубин, правда?

Со вздохом Джефф взял Тигу за руку и повел за собой. Бумер следовал за ними, тычась носом в тонкие пальцы хозяйки, словно напоминая ей, что она на самом деле живая плоть и кровь. Постепенно звук ее голоса исчез в тишине.

Фейт посмотрела на свои дрожащие руки. Она вдруг поняла, почему разные племена выбирают на роль шаманов и лекарей безумных людей. Было жуткое ощущение какой-то жуткой правды, которая, словно блестящая черная нить, тянулась через бессвязные слова Тиги.

Фейт пошла, наверх. Ей сейчас были просто необходимы улыбка Уокера и его смех.

В ванной было тихо. Дверь в его спальню закрыта. Она постояла перед ней и негромко позвала:

– Уокер?

Ответа не последовало.

Через несколько секунд она открыла дверь в свою спальню и увидела бокал бренди на столике возле кровати. Намек был понятен: она должна спать одна. Не обращая внимания на разочарование, охватившее ее, и что-то похожее на печаль, она сбросила туфли, взяла бокал и вернулась в гостиную.

Нет никакой причины чувствовать себя задетой или отвергнутой. Она ведь ничего ему не предлагала. Но все же Фейт чувствовала, что ей не по себе. Очевидно, Уокер решил предпочесть остаться наедине с темнотой.

Фейт выключила все лампы, вышла на галерею и стала думать обо всем красивом, к чему не могла прикосуться.

Некоторые женщины не слишком хороши в сексе. Фейт начинала соглашаться, что она одна из них. Она порой отказывалась заниматься любовью с Тони. Вот почему он занимался сексом на стороне. Вот почему они ссорились. Вот за что он ее бил. Вот почему она не вышла за него замуж.

Вероятно, Уокер не хочет ее. Или хочет, но не так, как она его. А может, он просто не хочет связываться с младшей сестрой босса.

Господи, что она наговорила ему! Фейт чувствовала себя сейчас слишком усталой и опустошенной.

– Блюзы Руби-Байю, – прошептала она. – Возможно, я могла бы положить это на музыку и создать хит.

Луна показалась в окне. Лунный свет, полный теней и туманных тайн. Она спрашивала себя, знает ли Тига секреты ночи и знает ли ночь ее секреты.

Крепкий вяжущий аромат бренди ударил в голову и ужалил глаза. Она отпила еще глоток и почувствовала, как слезы медленно потекли по щекам, сначала горячие, а потом холодные, от бренди и жалости к Джеффу. Джефф, который любит отца, как ребенок, на самом деле взрослый мужчина, обиженный отцом, который ведет себя как ребенок.

46
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело