Рубиновое кольцо - Лоуэлл Элизабет - Страница 67

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая

– Мисс Монтегю? Тига?

Ответа не было.

Он снова постучал.

В ответ – снова тишина.

– Я войду первая, – спокойно сказала Фейт. – Она может испугаться мужчины.

Уокер отошел в сторону.

– Тига? – позвала Фейт. – Мы можем поговорить?

Уокер стоял за спиной Фейт. В спальне никого не было. Несколько маленьких лампочек слабо освещали комнату. Уокер закрыл за собой дверь, но замка на ней не обнаружил.

– Покарауль, – попросил он Фейт. – Я осмотрю комнату.

– Боюсь, у нас мало времени. «Сердце полуночи» хоть и гигантский рубин, но здесь много мест, где его могли спрятать.

– Благословенный ларец спрятать труднее.

Фейт удивленно воскликнула:

– Ты в самом деле собираешься найти его у Тиги в спальне?

– Я думаю, Тига видела, как убили ее отца. Это значит, что она может знать, что случилось с ларцом. Представь себя на месте Тиги. Рубины из ларца обеспечили бы тебе свободу. Где бы ты хранила их?

– В ларце, если бы он у меня был. Но…

– Вот видишь…

– Он может стоять в гардеробе.

Уокер хотел возразить, но не стал. Чем меньше времени они проведут в спальне Тиги, тем меньше вероятности, что их поймают.

Он быстро открыл шкаф и стал осматривать его содержимое. Там лежали грязное платье спортивного стиля и детская одежда. Крошечные платьица были выцветшие, с застиранными кружевами, сшитые по моде столетней давности. В шкафу также стояли пара взрослых теннисных грязных туфель и много детской обуви, которая вся была из хорошей кожи, но потускнела от времени.

Фейт осматривала комнату так же быстро, как и Уокер. Комод, который она открыла, был изящный, невысокий, как раз для ребенка. Первые четыре ящика его выдвигались с трудом, к их медным заляпанным ручкам, казалось, никто много лет не прикасался. В них лежали тонкие кофточки, кружевные штанишки, носки розового, лавандового и нежно-голубого цвета, а также тонкие белые детские перчатки.

Нижний ящик открылся легко. Там Фейт увидела четыре пары хлопковых трусов, четыре пары белых носок и два хорошо выстиранных белых топа. Вот и все. Ни лифчиков, ни рейтуз, ни духов, ни драгоценностей. Ничего, чем пользуется взрослая женщина.

Вспоминая, где она устраивала свои детские тайники, Фейт проверила каждый угол ящиков. Ничего.

Нахмурившись, Фейт посмотрела, что делает Уокер. Он перебирал шляпные коробки. Шляпы, как и все остальное, что она уже видела, были детскими. Фейт не могла представить себе Тигу в любом из этих головных уборов.

Внимание Фейт привлекла кровать. Балдахин с шелковыми оборками был такой же тонкий, как кофточки. Красиво одетые куклы восседали на кружевных подушках, которые были рассыпаны по смятому шелковому покрывалу, цвет которого гармонировал с цветом балдахина.

Когда Фейт прикоснулась к одной из кукол, на пальцах ее осталась пыль. Она вытерла руки о джинсы и подумала про себя, что Тига не садилась на эту кровать с того момента, когда отец в последний раз затащил ее сюда.

Фейт глубоко вздохнула и этим привлекла внимание Уокера. Они посмотрели друг на друга. Он догадался о ее мыслях. Фейт и Уокер обыскивали комнату девочки, чья жизнь была искалечена отцом. Тигу мучили бесконечные кошмары, от которых она не могла избавиться, пока не сошла с ума.

Но и это не совсем спасло ее. Какая-то часть сознания женщины работала. Вот почему кровать Тиги покрыта пылью.

– Не думай об этом, – тихо сказал Уокер.

– Я не могу. Тига винила себя в зверском желании отца.

– Что ж, ублюдок казнен своим собственным дробовиком.

– Слишком легко он отделался.

– Да. Но можно не сомневаться, что он навсегда останется в аду.

Они молча обыскали остальную часть комнаты, но нашли только пыль и призрак девочки, которая плакала по ночам.

Фейт ходила по комнате, которая была между их с Уокером спальнями. Она уже изложила Арчеру свой план. Теперь добиться от брата согласия – дело Уокера.

– Ты уверен? – спросил Уокер Арчера. – Ведь никаких гарантий. Ты можешь очень быстро потерять миллион в камнях.

– Или могу заполучить русского убийцу, – сказал Арчер. – Эта сделка того стоит.

Уокер колебался, но не знал, как по-другому добраться до «Сердца полуночи».

– Хорошо. Если мне понравится то, что расскажет Дэвис, мы составим план действий.

– Что-то слышно про Иванова? – спросил Арчер.

– Нет. Но очень хотелось бы.

– Не выпускай Фейт из виду.

– Это будет трудно. Она боится плавать на маленьких лодках, и, видимо, мне придется одному отправиться в полночь на болото.

Фейт нахмурилась. Эта часть плана ей не нравилась. Стоило вспомнить дырявые ялики, как в животе ее все завязывалось узлом и холодный пот катился по спине. Но будь она проклята, если струсит.

– Черт побери, – пробормотал Арчер. – Я совсем забыл про это. Оставь Фейт с Эйприл Джой. С этой акулой она будет в безопасности. Только не оставляй Фейт одну.

– Я тебя понял.

Из гостиной доносился пронзительный голос адвоката, который доказывал двум разным федеральным агентам, что на Дэвиса нельзя давить, в то время как каждый представитель своего ведомства старался выяснить какие-то детали этого дела.

Фейт с облегчением выдохнула. Уокеру не придется прямо сейчас общаться с обладателями значков. И ей тоже.

Уокер и Фейт нашли Дэвиса в библиотеке. Он был один, сидел на стуле, обитом потертой парчой синего цвета. Бумер растянулся у его ног и тихо похрапывал. Его глянцевая шерсть отражала пламя в камине. На столике возле Дэвиса стояли лампа от Тиффани и потемневший серебряный поднос, на котором были графин с темно-янтарным напитком и несколько пустых хрустальных бокалов.

Дэвис держал искрящийся бокал с кентуккийским бурбо-ном и внимательно смотрел на жидкость, точно ждал, что она загорится.

– Жидкое болеутоляющее? – спросил Уокер. Дэвис оглянулся. Несмотря на то что от усталости и боли на лице его резче обозначились морщины, волосы были тщательно причесаны, одежда чистая.

– Боль, к сожалению, унять нельзя.

– Больше оптимизма!

– Зачем он мне? – сказал Дэвис. – Одно радует – мы с Джеффом не попадем в тюрьму.

Уокер кивнул. Как он и ожидал, Фейт не выдвинула обвинения против Монтегю в пропаже ее драгоценностей. Правительству же надо получить от Дэвиса нужную информацию. Пока Дэвис дает показания на Сола и других, он – свободный человек. И пока он нужен ФБР и Эйприл Джой, он будет жить.

– Они сказали, что мне не надо переживать по поводу банды из Атлантик-Сити, – сказал Дэвис. – Сол на самом деле не пользуется там авторитетом. А о Банди и говорить нечего.

– Остаются русские, – напомнил Уокер. Дэвис поднял бокал и поднес его к губам.

– У Эйприл Джой есть какие-то соображения насчет них? –• спросил Уокер.

– Трудно сказать, южные женщины ведь как стальные магнолии, – сказал Дэвис, потягивая напиток.

– Она не собирается помогать вам?

– Если я дам ей «Сердце полуночи», она обещала сделать меня святым. Если же не дам, она меня похоронит.

– Очень похоже на Эйприл Джой, которую мы все знаем и любим, – пробормотала Фейт.

Бумер тявкнул, он во сне за кем-то гнался. Дэвис наклонился и погладил собаку. Бумер вздохнул.

Уокер сел на короткий диван, который стоял перед Дэвисом, и взглядом предложил Фейт сесть рядом. Этот прелестный диван был антикварным. Фейт осторожно села. Было тесно, и она чувствовала упругие бедра Уокера. Фейт до сих пор сомневалась, копаться ли ей в трагическом прошлом Тиги. Когда Уокер протянул Фейт руку, она положила на нее свою. Тепло Уокера придало ей уверенности.

– Мы думаем, что могли бы помочь вам с камнем, – сказал Уокер.

– Вы о «Сердце полуночи»? – удивленно спросил Дэвис. Уокер кивнул.

– Вы, вероятно, искали семейный ларец, да? – спросил Уокер.

Дэвис помолчал, потом ответил:

– Конечно.

Фейт подумала, что он лжет. Об этом же подумал и Уокер.

– Обыскали весь дом? – спросил Уокер.

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая