Сердце мое - Лоуэлл Элизабет - Страница 64
- Предыдущая
- 64/82
- Следующая
— Кто из нас будет думать на сей раз? — спросил он со смехом.
Вместо ответа Шелли еще глубже запустила пальцы в его волосы, прося о ласке…
— Этого я и боялся, — признался он.
И он быстро поднял Шелли с поверхности земли, усаживая ее к себе на колени.
В лунном свете лицо ее казалось золотистым, до неузнаваемости преображенным какой-то дикой красотой. Блузка прилипла к груди, точно обрисовывая контуры ее жадных, ставших удивительно твердыми рубиновых сосков.
И снова Кейн не смог удержаться, снова, высовывая кончик языка, он стал тихо и нежно целовать ее грудь. И не отпускал Шелли до тех пор, пока блузка окончательно не намокла. Влажная, она еще больше подчерки вала ее возбуждение и желание.
Подняв в конце концов голову, Кейн в очередной раз восхитился совершенной формой ее грудей — они были полностью видны под намокшей хлопковой тканью.
Шелли посмотрела прямо в его горящие, жадные серебристо-серые глаза.
— Ты хочешь сказать, сейчас твоя очередь думать? — усмехнулась она.
— Знаешь, я — большой поклонник симметрии… — начал было он, но она прервала его:
— Симметрии, говоришь? Интересно, никогда не слышала, чтобы кто-нибудь на земле называл то, чем мы с тобой сейчас занимаемся, симметрией… Ладно уж, теперь я буду думать, моя очередь…
И, улыбаясь от сладостных предвкушений, она потянулась к пуговицам его рубашки.
Кейн поймал ее руки, покрывая их поцелуями — ладони, запястья, каждый пальчик… Потом он поднялся на ноги, увлекая за собой и Шелли.
— В самом деле, хватит дразнить друг друга, ласка. Я уже слишком хочу тебя…
— Но я тебя вовсе не дразню! — возразила она, удивленная таким предположением.
— Я знаю, — спокойно ответил он. — Но именно это и сводит меня с ума больше всего. Пойдем, у меня есть одна идея…
— Относительно симметрии? — язвительным тоном уточнила Шелли.
— Именно. Холодная вода и жаркая, дикая ласка.
— В твоей картине не хватает еще кое-кого, — жалобным тоном произнесла Шелли.
— Не волнуйся. За этого «кое-кого» можешь быть абсолютно спокойна… Он-то готов, как всегда. Вернее как никогда…
Смеясь, Шелли потянулась и потерла рукой бедра — из-за долгого сидения на одном месте ноги ее почти совершенно затекли.
— Ну вот, кажется, теперь я и вправду могу думать, — сказала она наконец. — Но ты был не прав. Для любовного ложа с тобой я согласилась бы даже на острые камни…
— Для большего комфорта? — пошутил Кейн.
— И для всего остального, — ответила Шелли. Несмотря на то что от сильного физического желания она с трудом могла дышать и сердце ее сильно и быстро билось, Шелли нашла в себе силы, чтобы собрать в рюкзак посуду, оставшуюся от их ночной трапезы. При этом каждое ее движение говорило о нетерпении, о том, как она торопится, желая снова оказаться в объятиях Кейна.
Уже сложив в рюкзак практически все вещи, Шелли поняла, что электрический фонарик остался на самом дне. Она запустила в рюкзак руку, чтобы его найти, бормоча при этом страшные проклятия.
Кейн громко расхохотался.
Не выдержав, Шелли бросила рюкзак прямо ему под ноги. Поймав его за ремешок, Кейн сунул руку внутрь и буквально через мгновение достал небольшой металлический цилиндр — это и был их фонарик!
— В другое время, — обратился он к Шелли хриплым голосом, — я бы непременно потребовал от тебя поцелуй в награду за то, что нашел фонарик. Но сейчас это опасно — я за себя практически не отвечаю…
Шелли закрыла глаза, не в силах спокойно смотреть на его прекрасный тонкий и удивительно чувственный рот.
— Похоже, из нас двоих сейчас за себя никто не отвечает, — сказал Кейн, включая фонарик. — Ладно уж, давай хватайся за меня.
— Хвататься? — игриво прошептала Шелли.
— Да, но только не переусердствуй, — предупредил он ее. — А то снова окажешься внизу…
В какое-то мгновение Шелли захотела броситься к Кейну на шею и прижаться к нему всем телом.
Но потом здравый смысл все же возобладал. И она, быстро повернувшись и проигнорировав тем самым совет Кейна ухватиться за него, уверенно направилась в сторону своего дома.
Глава 17
Но Шелли вовсе не требовался фонарик, чтобы найти дорогу домой. Полная луна уже скинула вечернюю оранжево-бронзовую накидку и теперь казалась огромным, абсолютно плоским диском, льющим на землю серебристое сияние.
Потоки яркого лунного света просачивались сквозь заросли. И только на самом дне оврага царила полная, непроницаемая темнота, словно сама ночь, сбежавшая с высоких гористых склонов, разлилась там глубоким озером, чтобы накопить сил и суметь все-таки победить. серебристое сияние луны.
До Кейна и Шелли донесся звук падающей воды, от водопада их отделял сейчас только овраг, перед которым они стояли. Густые заросли пропускали не только лунный свет и звуки водопада, но и ароматы ночных цветов.
Все чувства Кейна были сейчас обострены, возбуждены до предела. Он обожал дикие, не тронутые рукой человека уголки земли. И именно одно из таких мест и выбрала Шелли, чтобы построить свой дом. Настоящий дом…
«Как же она может этого не видеть? Эту дикость, которая вокруг нее, рядом с ней, внутри нее самой? Как же она может отрицать ее в себе?» — подумал он.
Втайне Кейн надеялся, что Шелли не будет слишком уж спешить обустраивать, «покрывать позолотой» его дом — он ведь не знал, сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что они с Кейном созданы друг для друга.
Если, конечно, она вообще когда-нибудь об этом думала…
«Подумает, она обязательно об этом подумает! — поклялся Кейн сам себе. — Она просто не сможет, будучи такой дикой в моих объятиях, думать о себе как о ручном и домашнем создании… Хотя сейчас говорить с ней бесполезно, но ведь есть же и другие способы убедить ее в этом! Когда мы занимаемся любовью, она совершенно забывает о всяких запретах и ограничениях. Вот когда она становится совершенно дикой…»
И он почувствовал сладостное, радостное предвкушение, от которого его сердце забилось сильнее.
Вскоре они подошли к самому дому Шелли, вошли в сад. Сам ароматный воздух в саду казался напоенным живительной влагой, незаметными искорками водяной пыли, рассыпавшимися от тихо журчащего водопада. По чистой воде в бассейне тихонько пробегала рябь, вызванная ночным ветерком.
— Господи, что за блаженство! — улыбнулся Кейн. — Если бы все мои путешествия оканчивались так…
С этими словами он с наслаждением опустился на одну из мягких подушек рядом с бассейном и начал быстро расшнуровывать походные ботинки.
Шелли еще и развязать своих башмаков не успела, как Кейн уже снимал джинсы. Расстегивая рубашку, краешком глаза он заметил, как она расправляется с «молнией» на джинсах.
Уже почти раздетый, Кейн обернулся к ней и плутовски улыбнулся:
— Последний, кто прыгает в бассейн, всю неделю моет посуду! Раз, два…
Не успел он окончить считать, как Шелли, в одно мгновение скинув с себя джинсы, отступила на несколько шагов, разбежалась и прыгнула в бассейн.
Проплыв немного под водой, она вынырнула, отбросила со лба прилипшие мокрые пряди волос и, глядя на изумленное лицо Кейна, расхохоталась:
— Вот уж спасибо так спасибо! Терпеть не могу мыть посуду!
— Минутку! — прервал он ее. — Но ведь ты все еще в блузке, не говоря уже и о прочих вещах…
— Но ведь ты сказал «последний, кто прыгает в бассейн», не уточняя при этом, как он должен быть одет.
Откинув голову назад, Кейн громко рассмеялся, признавая свое поражение.
Шелли торжествующе улыбнулась. Часто мигая — в глаза ей попала вода, — она увидела, как Кейн снял рубашку и отбросил ее в сторону. Лунный свет осветил его тело — прекрасное, совершенное и на удивление сильное. Обнаженный, он чувствовал себя абсолютно непринужденно, нисколько не стесняясь своего тела.
Как и прежде, Шелли залюбовалась им, забывая обо всем на свете. Сейчас, в темноте ночи, освещенный загадочным светом серебристой луны, Кейн показался ей неотразимым. Она почувствовала, как снова начинает распускаться в ее теле огромный шелковистый цветок — медленно, лепесток за лепестком, заставляя все ее существо подчиняться неведомым ей самой законам и ритмам.
- Предыдущая
- 64/82
- Следующая
