Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет - Страница 21

• Предыдущая
• 21/52
• Следующая

Она подумала, что для мужчины, который живет с уверенностью, что каждый ключ, поворачивающийся в замке, может спровоцировать взрыв бомбы, такое поведение вполне естественно.

Затем посмотрела на удостоверение Корда, прикрепленное к куртке. Там было имя, слово «безопасность», кодовый номер, который подтверждал право доступа в любой уголок, да что там уголок – в любую щель олимпийской территории.

Внизу ламинированного пластикового прямоугольника – фотография, на которой Корд очень серьезный и гораздо старше на вид. Вспышка высветила седые нити в волосах, которые однажды превратятся в серебристый хохолок, чистый и яркий на фоне смоляных волос. Взгляд твердый, как лед, а глаза прозрачные и холодные.

– Твоя фотография не похожа на тебя, – сказала она, не задумываясь.

Корд изменился в лице.

– Я был зол, когда меня фотографировали. Мне пришлось оставить дело, которым я занимался довольно долго.

– И взяться за олимпийскую безопасность? – предположила Рейн.

– Да, – немного поколебавшись, ответил он.

– Ты вернешься к нему, когда закончатся Летние игры? – выпалила она и затаила дыхание в ожидании ответа.

Бесконечно долгий миг Корд пристально смотрел на девушку. Расставшись с ней вчера, он осознал, что очень сильно нуждается в ней.

Корд с горечью понял, как сильно замерз, пока не почувствовал ее тепло.

Теперь он уповал на то, что время все расставит по своим местам. У него большой опыт выживания. Он справится с собой.

– Неизвестно, вернусь ли я, – сказал он спокойно. – К тому времени все должно решиться. Если нет, то я разберусь. – После крошечной паузы он добавил:

– Я им слишком обязан.

В его голосе Рейн услышала гнев и симпатию, негодование и печаль.

– Не надо ничего объяснять мне или отвечать на вопросы, – сказала она сдержанно. – Я – дочь Блю.

– Я знаю, – сказал он ласково и посмотрел на нее пронизывающим взглядом. – Ты женщина, которую я целовал. В тебе горит такой огонь.., но он сокрыт от всех мужчин вроде меня. Кого ты ждешь, Рейн Уандлер-Смит?

Вышколенного типа, который всегда вовремя за столом?

Она разъярилась. Черт возьми. Корд недалек от истины!

– Да.

– Чепуха.

– Как ты смеешь! – закричала она.

– Ты живешь в окружении таких типов. Но ни один из этих вежливых, спокойных чистоплюев не зажег в тебе огня.

– Откуда ты знаешь? Я могла иметь целую вереницу любовников!

– Могла бы, но не имела.

– Ты читал мое досье, – холодно сказала она.

– Нет. Я читаю тебя как открытую книгу. Если бы ты любила таких типов, ты не была бы холодна к ним.

Какого черта тебе ездить на гнедом жеребце, столь же безопасном, как землетрясение в горах?

– Дев не опасный. Со мной по крайней мере.

– Верно. – В голосе Корда послышалась тоска. – Ты можешь приручить самое упрямое существо на свете.

Рейн покачала головой, отказываясь верить его словам. Она не могла так быстро завладеть сердцем Корда.

Дев сильно толкнул ее, и она машинально потянулась к недоуздку, который висел высоко на стене. Затем прицепила к нему веревку.

– Время прогулять его, – сказала она напряженным голосом.

Корд смотрел на недоуздок. Если бы жеребец решил рвануть к задвижке, то за эту веревку его не удержать.

– Что это? – спросил он. – Обыкновенный недоуздок?

Рейн посмотрела на веревку, что-то пробормотала себе под нос и пошла к ящику с принадлежностями. Вскоре она вернулась, держа в руках что-то вроде уздечки. Пока Дев нормально себя ведет, специальный ремень свободно охватывает морду. Но как только жеребец начинает проявлять норов, ремень натягивается и сжимает морду, перекрывая воздух. Это так же эффективно, как большая стальная пластинка, не позволяющая Деву пить в стойле без остановки.

– А теперь хорошо? – с вызовом спросила она.

Корд кивнул.

– Пускай это будет на нем все время. Таково мое пожелание, но я могу сделать правилом.

– Дев – джентльмен.

– С тобой – да. Со всеми остальными – он сущий дьявол.

– Но только не с тобой, – сказала она почти с обидой, ведя Дева во двор.

– Дело в том, что я пахну тобой, – сказал он ласковым голосом. – Я заметил это утром, ощутив аромат весеннего ветра. Но сейчас не весна, верно? С тобой круглый год зима.

– Это не… – начала она.

– ..Несправедливо? – саркастически перебил он. – Может быть. Открой глаза, Малышка Рейн. Ты плохо знаешь окружающий мир.

– Мне известен этот мир. – В ее глазах появилось упрямство, а голос был такой же холодный, как у Корда. – Этот мир создан для смерти. Или ты до сих пор не заметил?

– Ты боишься смерти?

Она склонила голову набок и задумалась.

Он ждал, сгорая от нетерпения. Ему хотелось как следует встряхнуть прекрасный и безопасный мир Рейн, чтобы в нем появилось место для него.

«Терпение, – сказал он себе. – Я не могу разорваться на части. Сначала надо поймать Барракуду. А потом я займусь другими делами».

Если будет это «потом»…

Не впервые Корд отчетливо понимал опасность своей работы. Но впервые мысль о смерти вызвала беспокойство.

– Нет, – сказала она наконец, – я не боюсь смерти. Намного страшнее прожить, как моя мать, опасаясь, что твоего любимого мужчину могут убить. Ожидание в одиночестве – вот то, чего я боюсь, мистер Корд Эллиот.

Полюбить не того мужчину.

– Поэтому ты запретила себе любить.

– Это мой выбор.

– Тебе не позавидуешь. Твоей матери по крайней мере есть кого ждать.

– Так получилось. Папа был адвокатом, когда они поженились.

Терпение Корда лопнуло.

– Если ты когда-нибудь встретишь ручного джентльмена твоей мечты, Малышка Рейн, что ты станешь делать" когда он, взглянув на тебя и твоего жеребца, бросится наутек?

Она опустила глаза. Возникшее между ними напряжение было непереносимым.

– Что ты имеешь в виду? – наконец осведомилась Рейн.

– Посуди сама. Ты – богатая, грациозная, родовитая, сильная и элегантная. Я допускаю, что твой избранник проберется сквозь все эти заслоны, но как быть с огнем, который горит в тебе? – спросил он настойчиво. – Женщина, которая играючи управляется с норовистым жеребцом, не каждому по плечу.

– Ну и что? – недоумевала она.

– Да очень просто. В глубине души ты любишь опасность. Как любит твой отец. Как люблю я.

– Чушь!

Корд грубо рассмеялся.

– Истинная правда!

Его слова звучали безжалостно, а взгляд голубых глаз был ледяным. Его голос, словно нож, вспарывал ее мир и не оставлял места, чтобы укрыться. Она хотела бежать, в то же время сознавая всю нелепость своих попыток спрятаться от беспощадной истины.

– Ты говоришь, что наша работа опасна, – ехидно заметил Корд. – А что ты скажешь о том, когда Дев стрелой летит вниз по спуску, разгоряченный скачками?

– Хорошо, – бросила она, – троеборье, может быть, и опасно. Но меня оно привлекает тем, что я могу доказать свою значимость.

Ее слова задели Корда. До чего же они с Рейн похожи!

– Как бы ты это ни называла, – спокойно сказал он, – когда твой суженый увидит тебя в синяках и крови после гонок, он побледнеет и пойдет искать милую, спокойную девушку, чтобы жениться. Так-то, Малышка Рейн.

– Я найду то, что я хочу, – сказала она хриплым и уверенным голосом. – И тогда мне не надо будет ничего себе доказывать.

Голос Корда снова стал бархатным.

– Что же ты хочешь, Рейн? – наклонившись к ней, спросил он.

Внезапно на ее глаза навернулись слезы.

– Я хочу встретить человека, который любил бы меня и жил вместе со мной.

Прозвучавшие в этих словах одиночество и тоска потрясли Корда. Он закрыл глаза от неожиданной боли.

– Ты не узнала бы этого мужчину, если бы даже он стоял перед тобой. Ты боишься любви.

– А ты большой специалист в сердечных делах? – сухо и напряженно обронила она.

– Нет. Мое ремесло – смерть. Я одинок. Я осматриваю замки снаружи. Я слуга коронованных особ.

Рейн протестующе покачала головой.

• Предыдущая
• 21/52
• Следующая