Выбери любимый жанр

Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет - Страница 27


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

27

– Дай мне узду! – зарычала Рейн.

– Я отведу Дева обратно в стойло, – сказал он.

– Нет. Сначала он должен закончить прыжки.

– Дев ни в чем не виноват.

– Я знаю. Но если он не прыгнет сейчас, то потом будет чертовски весело.

– Она права, – вмешался капитан Джон, переводя проницательный взгляд с Корда на Рейн. – Дело в доверии лошади.

– А как насчет наездника? – сухо осведомился Корд.

– Наездники довольно часто заканчивают дистанцию с сотрясениями, выбитыми зубами и сломанными ребрами, – сказал капитан. – Все зависит от местности.

– Дерьмо.

Внезапно Корд оглянулся, выпрямился и забросил Рейн в седло. Потом отпустил узду и ушел с дороги. Он не спускал с нее глаз, пока она вела Дева по кругу. Он видел, как она, превозмогая головокружение, выводит Дева для прыжка.

Хорошо, ты – дочь Блю, упрямая до мозга костей и смелая. Но тебе и в голову не приходит думать об этом. Ты просто честно делаешь свое дело.

Как же в тебе все это уживается – сила и беззащитность, решительность и нежность? Но я ведь никогда не искал легких путей. Тебе придется посостязаться. Малышка Блю.

Впрочем, как и мне.

Дев прыгал как дьявол. Когда он приземлился после третьего прыжка, Рейн резко припала к его мускулистой шее. Не дав ей упасть. Корд оказался рядом и снял ее с жеребца.

– У меня.., легкое.., головокружение, – запинаясь, выговорила она и потеряла сознание прежде, чем услышала презрительный ответ Корда.

Глава 11

– По-твоему, это несчастный случай? – требовательно спросил Чандлер-Смит.

Корд посмотрел вдоль больничного коридора туда, где располагался приемный покой. Подслушивать было некому.

– Девяносто семь процентов.

Чандлер-Смит хмыкнул и запустил руку в густые, изрядно тронутые сединой волосы. С Робертом Джонстоуном тоже на девяносто семь процентов все в порядке.

– Проклятая пчела. Кто бы мог подумать?

– Только скажите – ив радиусе пяти миль от Рейн не останется ни одной пчелы.

– Сообщи мне, когда она будет в норме, – устало обронил Чандлер-Смит.

На столе Чандлер-Смита мигали телефоны, но он не обращал на них внимания. Компьютеры подавали звуковые сигналы, пищали, скрипели и создавали целую какофонию, которой он не слышал.

– Рейн – ваша дочь, – сухо произнес Корд. – С ней все будет прекрасно. Она такая же непробиваемая, как и вы.

– А, ты уже столкнулся с ее упрямством.

– Упрямством? Черт, да миссурийский мул ей в подметки не годится. Она вскочила и проделала все прыжки на своем жеребце, какие собиралась. И только закончив упражнения, потеряла сознание, – сказал Корд. – А может, ей не хотелось услышать мое мнение насчет ее безрассудного поступка. Я собирался сказать, что она сядет в седло только после того, как ее крепкий череп просветят рентгеном.

Чандлер-Смит откашлялся, скрывая смех. Он потер шею, покрутил головой и еще раз взъерошил волосы на затылке. У него выдалась длинная ночь. А предстоящий день будет еще длиннее.

– Я бы хотел оказаться с ней.

Корд закрыл глаза и подумал о бесконечных страшных минутах, когда Рейн лежала ничком в грязи, а он не знал, жива ли она. Но не стал говорить об этом Блю. Тот заподозрил бы, что Корд обеспокоен гораздо больше, чем положено профессионалу…

Он глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение.

– Хорошо, что вас там не было, – сказал он спокойно. – Вы бы рвали и метали. А она удрала бы от вас.

– Малышка Рейн? – Чандлер-Смит засмеялся. – Она просто лапочка. От нее грубого слова не услышишь.

– Вы по-другому запели бы, если бы встали у нее на дороге.

– Нет уж. Мне еще жить не надоело.

Корд улыбнулся.

– Если захотите узнать о ее состоянии, поручите кому-нибудь связаться со мной. Я не буду звонить вам, если не произойдет ничего из ряда вон выходящего.

– А доктор ожидает худшего? – резко спросил Чандлер-Смит.

– Нет, – устало ответил Корд. – Я не отпущу ее обратно в мотель. Я поселю ее в запасной комнате «дома на колесах», чтобы проведывать каждые полчаса.

– Найми медсестру, – посоветовал Чандлер-Смит.

– Нет времени. Есть только один человек, которому я безоговорочно доверяю. Это я.

– А Кентукки?

– Девяносто семь процентов.

– Упрямый сукин сын.

– Вы – образец для подражания во всем, кроме одного, – парировал Корд.

– На что ты намекаешь?

– Я ухожу.

– Я не раз предлагал тебе бумажную работу последние пять лет, – сказал Чандлер-Смит.

– Я вообще ухожу.

Чандлер-Смит опустил глаза на свои начищенные до блеска ботинки. Роберт Джонстоун – самый лучший агент, с которым он когда-либо работал. Он не хотел его терять.

И не мог настаивать на своем, потому что слишком его любил.

– Когда? – спросил Чандлер-Смит.

– После похорон Барракуды.

– Долго ждать.

Корд посмотрел на свою ладонь, на которой мерцала золотая монета. Госпожа Удача. Госпожа Смерть.

– Я так не думаю. Как только вы посмотрите выезд Рейн, я начну охоту. И не успокоюсь, пока не отправлю его на тот свет. Если это слишком круто для вас, увольте меня, но не меняйте коды.

– Договорились, – произнес Чандлер-Смит.

* * *

– Я могу ходить. – Рейн перевела дыхание. Голова у нее раскалывалась. – Я не против, если бы мне оторвали голову. Не хочешь ли ты…

– Благодарю. У меня уже было сотрясение, гораздо раньше. – Корд поставил ее на ноги и закрыл дверь автомобиля. – Сюда.

Едва она пошла, он обвил ее рукой за талию – на всякий случай, если ее колени подогнутся. Корд ожидал, что Рейн огрызнется, но она лишь вздохнула, прикрывая рукой глаза от солнца.

– Привет, Торн, – сказал Корд, когда они дошли до «дома на колесах». – Для меня что-нибудь есть?

– Нет, сэр. Все тихо.

– Рейн, это Тори. Торн, это мисс Чандлер-Смит.

Глаза Торна слегка сощурились. Рейн криво улыбнулась, зная, как выглядит женщина, свалившаяся с лошади лицом в грязь и несколько часов после этого проведшая на осмотре в больнице.

– Просто Рейн Смит, – сказала она. – Меня все так называют.

Торн кивнул.

– Рад познакомиться, мисс Смит.

– Рейн, – уточнила она.

Корд прятал улыбку. Ее простая манера держаться не укладывалась в голове у Кентукки. Три года он имеет дело с Кордом, но до сих пор называет его мистером.

Корд махнул на это рукой. Кентукки был умен, сдержан и великолепно владел оружием. Все эти ценные качества с лихвой компенсировали его небольшие странности.

– Слушай, если ты найдешь лежак для Рейн, вы оба устроитесь с комфортом под перечным деревом.

– Я должна увидеть Дева, – возразила Рейн.

– Ты увидишь его прямо здесь.

– А кто его сюда приведет?

– Я.

Она тотчас успокоилась.

– Если у тебя возникнут неприятности с ним, дай мне знать.

Корд повернулся к Торну.

– Пока я хожу за Девом, пошли кого-нибудь выписать Рейн из мотеля.

– Что? – Девушка стремительно повернулась к нему.

От резкого движения снова заболела голова.

– Хорошо, сэр, – сказал Торн, направляясь к «дому на колесах».

– Я думал, ты захочешь получить свои вещи, – сказал ей Корд. – Но если ты согласна спать в одной из моих футболок, прекрасно.

– О чем ты говоришь?

– Это моя работа.

Чувствуя головную боль и усталость, Рейн поплелась за Торном к перечному дереву и стала ждать, пока мужчина установит шезлонг, мечтая вытянуться в тени.

Когда появился Корд, девушка увидела, что в одной руке у него ящик с инструментом, а другой он держит Дева на веревке. Жеребец возбужден, но управляем.

Превозмогая головную боль, она оглядела Дева, уделяя особое внимание его сухожилиям. А в это время Дев тыкался губами ей в волосы, обнюхивал шею, фыркал, с надеждой припадая к карманам – нет ли там морковки.

– Назад, малыш, – пробормотала Рейн.

Наблюдая за ними. Корд и волновался из-за бледности Рейн, и удивлялся, глядя на старания огромного жеребца подразнить свою хозяйку.

27
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело