Заколдованная - Лоуэлл Элизабет - Страница 18

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая

Несколько мгновений Эрик не спускал с Дункана пристального взгляда. Но не увидел ни в его позе, ни в глазах ничего такого, что указывало бы на человека, задающего вопросы с какой-то скрытой целью.

Напротив, Дункан был одним из самых открытых людей, с какими приходилось иметь дело Эрику. Эрик был готов рискнуть многим, поставив на честность Дункана.

В сущности, он уже это сделал.

Оставив Дункана на попечение Эмбер, он понимал, что идет на немалый риск, от которого не спасало даже постоянное присутствие Эгберта. Но за все время их вынужденной близости Эмбер не узнала ничего, что давало бы повод считать Дункана норманнским волком, надевшим шкуру безымянной сакской овцы.

— Из всех отцовых владений Морской Дом — самое уязвимое для норманнских набегов, — прямо сказал Эрик. — Да и кузены жаждут заполучить его.

— По той причине, что он преграждает путь с моря к Спорным Землям? — спросил Дункан.

— В самом деле? — мягко заметил Эрик. — Твои глаза видят очень далеко в этом вареве дождя и облаков.

Эмбер настороженно взглянула на Эрика. Всякий раз, когда он заговаривал этим особенным, очень мягким тоном, те, кто поумнее, начинали искать куда бы спрятаться.

— Не вижу никакого другого резона, чтобы держать крепость в этом месте, у кромки непригодных для возделывания соленых болот, — ответил Дункан. — Здесь нет ни узкого морского пролива, ни скалистых утесов, ни реки, никаких естественных укреплений — ничего, что можно было бы использовать против врага; есть лишь то, что построишь сам.

— Очевидно, ты обучался и стратегии в то время, память о котором у тебя исчезла, — сказал Эрик.

— Все военачальники должны уметь выбирать время и место для своих сражений.

— И ты был таким человеком? — тихо спросил Эрик. — Ты скорее приказывал, чем подчинялся?

Боясь молчать и боясь говорить, Эмбер затаила дыхание и ждала, что скажет на это Дункан.

— Пожалуй… да, — ответил Дункан.

— Но ты не уверен? — продолжал допытываться Эрик.

— Трудно быть уверенным, когда ничего не помнишь, — хмуро сказал Дункан.

— Если вспомнишь — скажи мне. У меня есть нужда в людях, которые могут вести за собой других.

— Чтобы оборонять замок Каменного Кольца?

— Да. Норвежцы жаждут захватить его не меньше, чем Уинтерланс.

— А Морской Дом жаждут прибрать к рукам и норманны.

— И замок Каменного Кольца тоже.

Эмбер охватил озноб. Она безошибочно уловила скрытый вызов в голосе Эрика. Ей припомнился разговор с Эриком той ночью, когда был найден Дункан.

Так значит, слух верный? Норманн отдал своему врагу-саксу в управление замок Каменного Кольца?

Да. Только Дункан больше не враг Доминику. Под угрозой меча Шотландский Молот присягнул на верность Доминику ле Сабру.

— Твоему отцу повезло: у него сильный сын, — сказал Дункан обыденным тоном. — Мужчинам присуще драться за честь, за Бога и за землю.

— Особенно за такую, на которой стоит Морской Дом, — согласился Эрик. — Это самое богатое из владений отца. На пастбищах тучнеют большие стада коров и овец. Море круглый год дает свежую рыбу. Пахотные поля плодородны. На болотах полно водоплавающей дичи, а леса изобилуют оленями.

Дункан ясно услышал прозвучавшую в голосе Эрика любовь к земле и ощутил быстрый укол зависти.

— Было бы славно иметь землю, — тихо произнес Дункан.

— Ну нет, — застонал Эрик в шутливом отчаянии. — Неужто еще один бездельник в латах спит и видит, как бы отобрать у меня Морской Дом?

— Морской Дом? Нет, что ты, — с улыбкой сказал Дункан. — Мне больше по душе та земля, что вокруг Каменного Кольца. Она выше, каменистее, пустыннее.

Эмбер закрыла глаза и стала молиться, чтобы Эрик увидел в Дункане то, что видела она, — человека, говорящего правду в кругу людей, которых считает своими друзьями.

— А мне больше нравится соленый ветер и крик морских орлов, — услышала Эмбер слова Эрика.

— У тебя есть и это, и замок Каменного Кольца в придачу, — сказал Дункан.

— Да, пока я могу удерживать их в руках — они мои. На Спорных Землях у человека столько будущего, на сколько хватает его вооруженной мечом руки.

Дункан засмеялся.

— Блеск в твоих глазах говорит мне, что ты даже рад испытывать свою силу.

— В твоих глазах точно такой же блеск, — отпарировал Эрик.

Эмбер открыла глаза и с облегчением перевела дыхание. Эрик поддразнивал Дункана, как если бы разговаривал с другом.

— Да, — сказал Дункан. — Я люблю хорошую драку.

— Нет, — вмешалась Эмбер. — Я этого не позволю.

— Не позволишь чего? — спросил Эрик с невинным видом.

— Ты задумал, чтобы Дункан играл с тобой в твои воинственные игры!

— А ты согласен? — спросил Эрик Дункана.

— Дай мне меч — тогда и увидишь.

Сердце Эмбер сжалось от страха. Не успев подумать, она наклонилась вперед и вцепилась пальцами в запястье Дункана. В нее потоком хлынуло ощущение теплоты и абсолютности его мужского начала. Она оставила без внимания свои ответные ощущения, ибо страх, побудивший ее действовать, был едва ли не сильнее.

— Нет, — решительно сказала Эмбер. — Ты почти погиб тогда, во время грозы. Тебе еще рано драться, если в этом нет пока подлинной нужды.

Дункан заглянул в ее полные тревоги золотистые глаза и почувствовал, будто внутри у него развязался какой-то тугой узел. Хотя она избегала прикасаться к нему много дней подряд, он был ей глубоко не безразличен. Он так ясно читал это волнение у нее в глазах, что с трудом удержался, чтобы не разгладить поцелуями морщинки страха, окружавшие ее пухлые губы.

— Не тревожься, бесценная Эмбер, — прошептал Дункан возле самой ее щеки. — Меня не побить плохо обученным рыцарям.

Юмор Дункана, его страсть и полная уверенность в себе перетекали к Эмбер через прикосновение. Он ничуть не боялся померяться силами с лучшими бойцами, которых мог выставить Эрик.

Более того, Дункан даже предвкушал это с удовольствием, с каким голодный волк заглядывает в овчарню.

Эмбер с неохотой отпустила запястье Дункана. Хотя она больше не держала его, кончики ее пальцев все еще жадно льнули к его руке, и в затененных глубинах глаз отражалась мучившая ее жажда.

Дункан увидел томление у нее во взоре и почувствовал, как его охватывает пламя, вспыхнувшее в низу живота. Его пальцы накрыли ее пальцы и сжали их; он желал прикосновения с такой силой, которую не мог превозмочь.

Эрика, наблюдавшего эту сцену, обуревало смешанное чувство изумления и тревоги.

— Ты говорила мне, — сказал он Эмбер, — но я до конца так и не поверил. Прикосновение к нему не причиняет тебе боли. Оно… оно тебе приятно.

— Да. Очень.

Эрик перевел взгляд с лица Эмбер, на котором одновременно читались и радость, и грусть, на лицо Дункана. На нем выражение дерзкого вызова сочеталось с чувственным наслаждением и делало Дункана похожим сразу и на воина, и на влюбленного юношу.

— Я очень надеюсь, — раздельно сказал Эрик, обращаясь к Эмбер, — что Кассандра закончит гадание на рунных камнях раньше, чем мне придется выбирать между тем, что приятно тебе, и безопасностью Спорных Земель.

Эмбер задрожала от страха. Она закрыла глаза и ничего не сказала на это.

Но и не высвободила свои пальцы из сжимавшей их руки Дункана.

Сквозь туман до них донесся крик одного из рыцарей Эрика. Эрик и Дункан разом повернулись. Со стороны конюшен скакали четыре рыцаря, направляясь к тому месту, где стоял Эрик. Трое из них были Эрику знакомы. Четвертого он не знал.

Дункан выпрямился в седле и подался вперед, словно хотел рассмотреть их получше в густом клубящемся тумане. Трое из этих рыцарей были ему незнакомы.

Вид четвертого заставил тени памяти шевельнуться и сгуститься в нечто среднее между памятью и забвением.

Облака раздвинулись, позволяя бледному золоту солнечных лучей пролиться на пропитанную дождевой влагой землю. Зелень травы и деревьев ослепительно засверкала. Тусклый камень переливался, словно жемчуг. Древесная кора стала эбеново-черной. Капельки воды блестели на каждой поверхности, и от этого мерцания казалось, будто земля чему-то про себя посмеивается.

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая