Зимний огонь - Лоуэлл Элизабет - Страница 41

• Предыдущая
• 41/69
• Следующая

Сара замерла, затаив дыхание.

– Когда в то утро ты потом спросила меня, что я сделал с тобой, я подумал, что ты шутишь, – сказал Кейс.

Сара медленно покачала головой.

– Я не шутила… Я никогда такого не испытывала… не знала ничего подобного…

Она прижалась лицом к его груди.

– Я чувствую себя такой дурочкой.

– Это твой муж был круглым дураком.

– Почему?

– Ты страстная. А он никогда не пытался разбудить в тебе страсть.

Сара настолько резко вскинула голову, что едва не снесла Кейсу подбородок.

– Страстная? – недоверчиво спросила она. – Ты хочешь сказать, что мне это нравится?

– Тебе нравилось то, что я делал с тобой.

– Но ведь… дело не дошло до… гм… самого главного. Я убежала от тебя, чтобы ты не причинил мне боль.

Левая бровь Кейса удивленно изогнулась.

– Почему ты думаешь, что я причиню тебе боль? – мягко спросил он. – Ведь пока что я этого не сделал?

Несмотря на выступивший на щеках румянец, Сара решила объясниться до конца. Кейс должен понять, что он ошибается.

Ей это не нравится.

И точка.

– Я видела тебя без одежды, – прямо сказала она. – У тебя все очень большое. Хэл был гораздо меньше, но даже он делал мне больно.

Кейс на мгновение прикрыл глаза. Он надеялся, что не покраснел в такой же степени, как Сара, хотя и не поручился бы в этом.

Оказывается, говорить о плотской любви было гораздо труднее, чем заниматься ею.

– Тебе было больно, потому что ты не была готова, – сказал он наконец.

Сара нахмурилась.

– Не была готова? – в некотором смятении спросила она. – Что это означает?

– В теле женщины происходят… изменения, когда она готовится принять мужчину.

– Лола ничего мне не рассказывала о готовности женщины.

– Лола была проститутка, – без обиняков сказал Кейс. – Мужчины, которые приходили, хотели от нее удовлетворения и притом побыстрее. За это ей и платили.

– И что же?

Кейс открыл было рот, но затем закрыл, ничего не сказав. Лишь после некоторой паузы спросил:

– А Лола рассказывала тебе что-нибудь про обольщение?

– Конечно! Это когда женщин дурачат и заставляют поверить, что им не будет больно.

– Да чушь все это! Не будет больно!

– Мужчинам не будет, – возразила Сара.

Кейс осторожно отложил ружье и сжал ладонями лицо Сары.

– Можно поцеловать тебя?

– Только поцеловать?

– Только поцеловать..

– И все?

– И все, – прошептал он у самых губ Сары.

Он поднял голову и заглянул в тревожные серые глаза. Очевидно, Сара обдумывала свой ответ.

Неожиданно она улыбнулась какой-то застенчивой улыбкой.

– Ну, хорошо, – шепотом согласилась она. – Мне нравится, когда ты меня целуешь.

Кейс едва не улыбнулся в ответ, подумав о том, насколько простодушна и наивна Сара.

Кейс закрыл глаза и приблизил лицо к ее губам. От его губ исходило тепло, которое, казалось, прогревало Сару насквозь. Она вздохнула и задрожала.

– Тебе все еще холодно, – хрипло сказал Кейс. – Нужно принести твой жакет.

– Мне не холодно.

– Ты дрожишь.

– Это по другой причине. Так бывает, когда ты целуешь меня.

Кейс судорожно втянул в себя воздух.

– Тогда я снова поцелую, – сказал он.

Его губы коснулись ее лица. Кейс ткнулся носом поочередно в уголки рта, в подбородок, в мочки ушей. Затем прикоснулся к пульсу на шее.

Борода гладила кожу Саре, словно мягкая щетка, возбуждая нервные окончания.

– Ты уверена, что тебе не холодно? – спросил Кейс.

Сара кивнула головой и издала похожий на мурлыканье звук.

– Нравится? – спросил он.

– Да, – прошептала Сара.

– Хорошо. Обними меня руками, чтобы было теплее.

– Мне не холодно. Правда.

– А мне холодно, – соврал он.

– Ой, я и не подумала об этом, – сокрушенно сказала Сара. – Ты всегда мне кажешься теплым.

Сара обвила Кейса руками. Ее груди прижались к его груди. Он ощутил прикосновение сосков.

Когда Сара пошевелилась, удивительные, совершенно неведомые ощущения разлились по ее телу. Было настолько приятно, что она слегка выгнула спину и грудью потерлась о грудь Кейса.

– Тебе под спину попал камень? – поддразнил ее Кейс.

– Нет. Просто я…

Фразу она так и не закончила.

– Тебе приятно? – спросил Кейс.

Сара облизала пересохшие губы.

– По румянцу на твоих щеках я догадываюсь, что ты хочешь сказать.

Сара удивленно заморгала.

– Прежде всего я сниму перчатки и подложу сюда руку.

Длинные пальцы Кейса легли между лопатками Сары. Он подтянул ее к себе, и ее груди, крепко прижались к обнаженной груди Кейса.

Сару бросило в жар.

– Ой! – удивленно сказала она.

– Слишком прижал тебя? Сделал тебе больно?

Глядя ему в глаза, Сара покачала головой.

– Боже мой, до чего красивые у тебя глаза! – прошептал он.

– Правда? – спросила она.

– Правда! – убежденно сказал Кейс. – То они подернуты дымкой, то совсем ясные и глубокие, как море.

Сара почувствовала, что у нее пересохло во рту. Она облизала губы.

Кейс посмотрел на ее язык.

– Ты права, – сказал он. – Надо еще.

– Что еще?

– Нет причин пугаться. Просто нужен еще поцелуй.

– Ах, поцелуй… Ну хорошо…

Прикосновение горячего языка разметало все ее мысли. Она забыла о своем вопросе, который хотела задать. Все ее внимание сосредоточилось на этих прикосновениях.

Дыхание у Сары стало прерывистым. Она приоткрыла рот, и язык Кейса скользнул под верхнюю губу, а зубы стали покусывать нижнюю. Язык у него был горячий и сладкий на вкус.

Саре хотелось сказать, как ей хорошо, но она боялась нарушить это блаженное состояние. Она также пустила в ход язык и стала им исследовать уголки его рта.

Из груди Кейса вырвался хриплый стон.

Сара невольно отпрянула от Кейса.

– Прости, – сказала она. – Я ничего не понимаю в этом. Я ни с кем не целовалась, кроме своих родственников, но это совсем не то.

Коннер прав, подумал Кейс. Она была несколько лет замужем, но ее никто никогда не целовал.

Им овладело сложное чувство, в котором соединились горечь, печаль и потребность приласкать вдовушку, никогда не знавшую ласки.

– Что-то не так? – озабоченно спросила Сара. – Я не хотела сделать тебе больно.

– А ты и не сделала, – хрипло сказал он.

– Но ты застонал.

– Как и ты, две недели назад.

– Я не помню.

– На сей раз ты запомнишь.

Сара слегка нахмурилась. Она помнила лишь момент пробуждения: брюки ее приспущены до колен, ноги разведены и между ног – рука Кейса.

– Тогда мы не целовались, – возразила она.

– Ты меня не целовала. Зато я тебя целовал.

– Но…

– Тс-с, – сказал Кейс, приближая рот к ее губам. – Еще один поцелуй.

– М-м-м…

Через несколько мгновений Сара напрочь забыла обо всех своих тревогах. Ей стало хорошо и покойно. Кейс почувствовал, как расслабилось ее тело. Чуть застенчиво и в то же время горячо Сара старалась вернуть ему поцелуй, отчего у Кейса слегка закружилась голова.

Он забыл о камне, который впился ему в бок, о холодном ветре, овевающем обнаженную спину. Он забыл обо всем, кроме губ Сары.

Мелькнула мысль, что, пока не поздно, следует остановиться. Он уже долгое время обходился без женщины. А эта женщина слишком влекла его, лишала его покоя.

«Она вылечила мои раны, – подумал он. – И это лишь справедливо, если я, в свою очередь, вылечу ее. Если смогу. И если она позволит мне это сделать».

Его губы снова слились с губами Сары. Слились так, как его тело хотело слиться с ее телом. Он не заметил, как расшнуровал рубашку Сары.

– Ты сказал, что будешь только целовать, – оторвавшись от его губ, с упреком сказала Сара.

– Трудно целовать через оленью кожу.

Когда до нее дошел смысл сказанного, глаза ее округлились, а щеки покрылись румянцем.

– На моих губах нет никакой оленьей кожи.

• Предыдущая
• 41/69
• Следующая