Клан Рысей .(части 1-4) - Солдатов Сергей - Страница 2

— А куда трактирщик смотрит? Ему гильдия за такой недосмотр может иск вчинить, а то и похуже. Подвиньтесь, сяду с вами, отлежал уже все на этих тюках — пробасил Олаф, усаживаясь на козлы.

— Меня зовут Маркус, купец, родом из Иовичей, сейчас в Столицу перебрался. Не из богатых, но концы с концами свожу. Мой компаньон Олаф из Весейска, он же муж моей сестры Милки, она сейчас дома с моей женой на хозяйстве. Там позади на повозке, мой сын Вильям с женой, тоже Милкой. Так и возим товар вчетвером. А тебя как называть? Сам по жизни кем будешь? Чем занимаешься?

— Я студент Университета, уже три курса закончил, зовут Питер, родом из Клязмищ. На каникулы к другу ездил в Потровицы, где тамошнему графу–бургомистру, помогал сына в Университет готовить, а сейчас в Столицу возвращаюсь. Заработал немного денег, хорошо хоть с собой не взял, а в тамошнее отделение Гиномского банка положил, а то плакали бы все мои денежки. А трактирщик не виноват, я на него не в обиде. Меня же не в самом трактире ограбили. Я вернулся потом, так он даже накормил бесплатно, и в дорогу немного припасов снарядил.

— Ну, то другое дело, если так — закивал головой Олаф — А то я уж удивился, трактирщик‑то мой сослуживец, вроде грехов за ним не водилось до сей поры.

— Солидное дело, Университет — уважительно прогудел Маркус.

— А вот расскажи мне мил–человек, что вы в этом своем Университете изучаете. Я понимаю, что во всех подробностях не осилю, но хотелось бы понять, что такое эта самая магия. Маги они люди или уже не совсем люди? Или совсем уже не люди? Или вот к примеру Гиномы, они вроде образованные и умелые мастера, но то что они с металлом, камнем, или каким другим материалом делают, это же явно не просто ремесло. Видел я, как один Гином правил мельницу в нашем селе. Мельник его спас от медведя. Совсем уже прощался с жизнью бедняга, против черного медведя с голыми руками не пойдешь. Это Ильфы, как говорят, могут так зачаровать любого зверя, что он еще и защитником ему станет, вроде даже с нежитью у них получается, а остальным либо бежать, либо умирать. Да от медведя и не убежишь, а побороть его, разве что трех таких как наш Олаф нужно, да и того мало будет.

— Так вот, Гином этот, не помню как его звали, а вернее и не знал, в благодарность, значит, пообещал всю его мельницу осмотреть и поправить. Мельник, конечно, рад радешенек такому случаю. Известно как любой механизм после правки Гиномьей работает. По обычным их расценкам за такую работу, он до конца жизни бы денег не собрал, а тут несчастье помогло.

— Так о чем я и говорю — в третий раз начал Маркус свой рассказ, явно не умея, быстро переходить к сути повествования.

— Недели две лазил тот Гином по всей мельнице, что‑то там высматривал, прикидывал, даже в воду нырял. Никто не понимал, что он делает, вроде и не менялось ничего. Мужики только плечами пожимали, дескать, за что им платят такие деньжищи. Ходить вокруг мельницы любой сможет, хоть бы инструмент какой в руки взял, так с пустыми руками и бегал вокруг.

— А вот когда позвал работу принимать, тут‑то все и ахнули.

— Во–первых, затвором воды теперь младший сынок мельника управлять может, а раньше три мужика еле поворачивали этот ворот. Причем, механизм ворота переделан, а инструмент, этот Гином, точно в руки не брал. Как такое может быть!?

— Во–вторых, колесо крутится ровно, легко, даже почти без шума. Прошло уже скоро как семь лет, после того случая, а до сих пор никакого ремонта не требуется. Тот Гином так и сказал, что после его правки вообще ремонтировать никогда не нужно будет. Вначале не верили, думали цену набивает, а теперь уж никто и не сомневается. Так и будет, как он сказал. В позапрошлую весну половодье такое было, что пол деревни водой снесло, а мельнице хоть бы что. Как утес стояла волну разрезала. Затопило ее конечно, но ремонта не потребовалось вовсе, даже польза была, ее так вымыло, как сам мельник и не смог бы, наверное.

— Напоследок, уже уходя, Гином этот попрощался со всеми, а потом неожиданно схватил камень, да со всего размаха в стекло мельницы и запустил. Так ведь оно только зазвенело. Не разбилось. Даже не треснуло. Представь! Все на мельнице такое крепкое стало, совсем без износа. И смазка не нужна колесу.

— Мужики потом уже, года два прошло, из осадного арбалета в дверь мельницы стрельнули, их сам мельник попросил, по пьяни конечно. Разобрало его любопытство, сколь прочная стала мельница. Так болт пробил дверь и застрял в ней, примерно на половину вошел. Обычную дверь, сами знаете, утяжеленный болт навылет пробивает, да еще и латника за ней до смерти зашибить может. Болт этот застрявший, значит, мельник так и оставил в двери, а сам ушел с мужиками пиво пить, а на утро пришел с топором обрубить торчащие концы. И что ты думаешь? Нет болта! Только бугры по обе стороны двери, где он был, а к вечеру и бугры заровнялись. О как!

— Вот меня, с тех пор как увидел работу Гинома, любопытство и разбирает, как же это он может так. Говорят магия особая у них, но все равно объяснение же и магии есть наверно. Что там вам в Университете говорят об этом? Ты сам‑то, господин студент, на кого учишься?

— Я как раз на факультете магии — ответил Питер, принимая большой кусок пирога и кружку с водой от Олафа — только направление другое.

Юноша немного смущался от того уважительного обращения, которое проявлял в каждом слове пожилой купец, когда узнал, что он студент Университета. Он был молод, совесть не успел растерять, и радовался, что хоть своим рассказом и объяснениями оплатит пожилому купцу участие в своей судьбе.

— Погоди ты Маркус — прервал разговор Олаф — дай человеку поесть. Сам бы сообразил, что он не завтракал еще, а может и не ужинал, раз ограбили да чуть не покалечили.

— Спасибо, да я кушать и говорить буду — поспешно ответил Питер, набивая рот пирогом впервые за сутки.

— Насчет того, что Ильфы могут любого зверя зачаровать, так это сказки — начал Питер.

— Если зверь ручной, то Ильфы могут ментально многое ему объяснить из того, что от него ждет хозяин. Тут главное желание самого животного сделать хозяину что‑то хорошее. А если зверь чужой, а тем более дикий, то магией духа его можно только напугать, так что он остановится или убежит, но союзником он точно не станет. Наоборот, с испугу, может и бросится на Ильфа. Так что особенно не верьте во всемогущество магов.

— Вообще‑то считается, что магия, это что‑то вроде механизма, который придумали Древние для себя. Предположительно, они ей заменили все станки, инструменты и даже лекарства. Многие ученые считают, что у Древних и повозки и корабли, магия и строила, и чинила, и приводила в движение. В Столице Лифты видели же? До сих пор ездят на магии, хотя со времен Перелома неведомо сколько лет минуло, уж точно больше тысячи, а они ездят. Тот Гином тоже магией перестроил затвор мельницы.

— Магическое действие состоит из двух частей: Энергетической и Преобразовательной. Маг преобразует материал, наделяя его нужными ему свойствами, а энергию для этого преобразования берется из окружающего мира. Вы, наверное, слышали, что мир вокруг нас пропитан особой субстанцией. Ее по разному называют, ученые маги — «Статическим Энергетическим Полем», священники и обычные люди — «Манной». Она и есть та энергия, которую используют маги.

— Прежде всего, маг должен изучить конструкцию, которую он желает модернизировать. Он должен детально понять, как устроен механизм, для чего он нужен и для чего предназначена в нем каждая деталь. Вот поэтому и бегал тот Гином вокруг мельницы.

— После изучения конструкции мельницы, он вложил в нее что‑то вроде чертежа, только не на бумаге. Информацию о том, какой должна быть в идеале мельница. Затем, как бы залил в мельницу особое вещество, которое и выправляет все отклонения конструкции от чертежа, а энергию для этого, мельница черпает из энергетического поля, или в просторечии той самой манны. Вот так и выправилась дверь после того как ее пробил арбалетный болт. Затвор также помогает поднимать энергия манны, поэтому и справляется с этим любой малыш. Теоретически можно мельницу вообще без всякой воды заставить вертеться и работать, да только утрачена наука эта. То, что от Древних осталось, те же Лифты, работают, а вот современные механизмы маги не могут заставить одной только силой магии приводить в движение. Магия лишь помогает. А как бы хорошо было, ни лошадей не нужно для повозок, ни парусов для корабля.