Будь что будет - Серова Марина Сергеевна - Страница 1

• 1/28
• Следующая

Они закапывают меня заживо. Нужно пошевелиться, но я не могу. Я ЕЩЕ ЖИВА, ГОСПОДИ!

В ответ только лязг лопаты и земля разлетается по лицу.

Я должна выбраться. Живая ведь я, живая. Откуда они взялись? Нелюди! Пожалуйста…

В грудь летят рассыпчатые комья.

Неужели я не смогу прекратить весь этот кошмар? Надо поднять голову… хочется воздуха… воздуха…

Нет сил, не могу… воздуха, дышать… прошу… дышать.

— А-а-а!

В пятницу я решила пройтись по магазинам и потратить несколько сотен. Благо деньги пока есть и можно не беспокоиться о хлебе насущном. При разумном подходе хватит лет на шестьдесят-семьдесят.

Ступив в два часа дня на пешеходный проспект, я не пропустила ни одну вывеску и к пяти вечера с парочкой пакетов и желудком, набитым пломбиром, добралась до ювелирного магазина.

Прямо на входе меня остановил пацан.

— Даму интересуют антикварные вещи?

Глаза маленькие, цепкие. На голову ниже меня. Самое интересное — голос, как у девочки.

Я смерила его взглядом и решила вступить в диалог, наверное, солнышко одно место напекло.

— У господина есть что предложить?

Вот и выползло из норки женское любопытство.

Он слегка кивнул головой, отзывая меня в сторонку, и я пошла словно на веревочке.

Мы отошли, и он, разжав кулак, показал мне товар.

Будда сидел на ладони в традиционной позе.

Солнечный луч скользнул по статуэтке, и она соблазнительно сверкнула.

— Из чего она сделана? Золото?

— Да, чистое золото. Очень старая вещь.

Естественно, я сильно сомневалась насчет того и другого, но безделица мне понравилась.

— И сколько?

Услышав ответ, я развернулась и пошла прочь.

То, что он просил, было просто неприемлемо.

— Подождите, я уступлю.

Сорванец добрался до меня уже в магазине и, делая вид, что совершает над собой огромное усилие, слегка «упал»:

— Девятьсот.

Я даже не шелохнулась, продолжая рассматривать витрину с цепочками.

Юный торговец вошел в раж.

— Мисс, вы делаете ошибку, это раритет.

Тем временем я попросила продавца показать понравившийся мне кулон, чем вызвала падение цен на рынке до восьмисот американских долларов.

Когда я была на пути в кассу, начинающий спекулянт, зажав волю в тиски, просил шепотом семьсот пятьдесят, демонстрируя набегающие слезы. Торг перешел в вымогательство, и у меня на языке созрело нечто резкое, готовое к оглашению на весь торговый зал.

— Посмотрите, какая прелесть. — Он еще раз разжал пальцы, и облик будды проник мне в душу, заставляя признать поражение.

Я остановилась и протянула руку к тому, что уже твердо решила приобрести.

Тень мелькнула в воздухе, и статуэтка пропала.

Высокий подкачанный охранник, постоянно дежуривший в зале, оглянулся на недовольный крик покупателя, увидел бегущего человека, полюбовался на меня и мальчишку и ринулся следом, но шансов достать вора у него не было.

Я мгновение наблюдала удивление на мордашке уличного спекулянта, а затем со всей силы швырнула в ноги убегающему ловкачу пакеты с покупками.

В тот момент я совсем не думала о кофейном сервизе и экзотической шкатулке. Стремление восстановить справедливость, а честно говоря, просто вернуть ставшего уже на девяносто девять процентов моего будду слегка помутило разум.

Он вскрикнул и растянулся у самого выхода.

Статуэтка выпала из рук и заскользила по полу, слегка позванивая в наступившей внезапно тишине.

Охранник чуть не споткнулся о распростертое тело. Справившись с инерцией, он уперся коленом в спину и, схватив вора за волосы, заставил его подняться. Тот не сопротивлялся.

Людское море взволновалось, и в магазине стало очень шумно. Все начали обмениваться впечатлениями и старались подойти поближе к месту недавних событий, желая разглядеть задержанного.

Он имел жалкий вид и не поднимал глаз. Пониже меня ростом, щуплый, с неестественными для человека обезьяньими движениями конечностей — решившийся на наглый поступок самец.

— Здорово вы его, — высказал мне слова неподдельного восхищения стоявший рядом мужчина.

Люблю, когда хвалят, прямо бальзам на душу, и в ответ можно ничего не говорить.

Потешив собственное эго и насладившись результатами броска, я с высоко поднятой головой направилась к сиротливо лежащему будде, которого так никто и не решался поднять.

Взяла его в руки и почувствовала тепло. Будто сама вещь благодарила меня за спасение.

Подошел незадачливый продавец, чуть было не проворонивший собственный товар.

— Откуда у тебя это? — поинтересовалась я, не реагируя на протянутую руку.

Он замялся. Будь помладше, стал ковыряться бы в носу и класть козявки в рот.

— Так на чем мы остановились? — вернулась я к торгам, даже и не пытаясь нагнуться за разбросанными покупками. Тем более, что двое мужчин услужливо собирали по залу осколки сервиза и развалившуюся на части хрупкую шкатулку из морских раковин.

Тут на меня нашло озарение в размере пятисот баксов.

Услышав цифру, купец сник окончательно, но он не мог проигнорировать спасение его имущества и потому кивнул в знак согласия, признавшись, что я имею право на скидку в тридцать процентов, учитывая только что происшедший инцидент.

— Вы будете писать заявление? — осведомился охранник, нависая надо мной своими внушительными габаритами. Вот когда по-настоящему чувствуешь себя женщиной.

Я едва вздохнула и сообщила, что нет. Выступать в роли потерпевшей — этого мне только не хватало, к тому же я ею и не была.

Так ценою сервиза, шкатулки и пятисот долларов я заполучила золотого будду весом в сто восемь грамм, что установила тут же в магазине.

Куда после всего случившегося пошла бы нормальная женщина? Правильно, или снимать стресс в обществе подруг, или в объятия мужчины. Частный сыщик Иванова Т.А. направилась на консультацию к историку и собирателю старины В. Н. Жукецкому. Благо до краеведческого музея рукой подать.

Справившись о Викторе Николаевиче, я без труда преодолела блокпост бабулек и поднялась на второй этаж. Прошла в левое крыло и вскоре была уже в огромном хранилище.

Витя, а я могу называть этого человека Витей, потому как еще в десятом классе он пытался уцепиться за мою юбку, но ничего у бедняги не вышло. Так вот, кандидат исторических наук Витя гнул спину перед компьютером, не думая и не гадая увидеть одноклассницу.

— Сюрпри-из, — протянула я, словно малолетняя дурочка, стоя на пороге мрачной комнаты, заставленной всякими редкостями.

Он обернулся. Высокий лоб, зачесанные назад волосы, густые брови, очень жесткий взгляд из-под очков в тонкой позолоченной оправе — все это Жукецкий.

Последний раз мы встречались четыре года назад, но тогда он был задавленный жизнью аспирант, а сейчас…

Не говоря ни слова, он поднялся и подошел ко мне.

Я остолбенела и разглядывала его, словно экспонат в галерее искусств.

— Привет, Таня, — ровным голосом поздоровался он. — Какими судьбами?

— Ты изменился. — Я клялась себе, что буду говорить только о деле, но куда там! Мои глаза облизывали его, и он это чувствовал.

— Атлетическая гимнастика творит чудеса.

— Потрясающе.

Его грудная клетка была раза в полтора больше моей, а руки еле-еле умещались в рукавах рубашки.

— Я набрал почти сорок килограмм, — похвастался он, приглашая садиться и не переставая, в свою очередь, рассматривать меня. — По делам или так зашла?

— Не знаю, — как-то неуклюже выдавила я и, открыв сумочку, вытащила свое приобретение. — Вот сегодня купила у ювелирного магазина.

— Да, такие штучки на прилавках не лежат.

— И что в ней интересного?

— Все. — Он смотрел на меня пристально, и я, не выдержав, отвела взгляд, чтобы не дать ему увидеть, как сверкнули мои глаза.

• 1/28
• Следующая