Все оттенки лжи - Серова Марина Сергеевна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая

– Смотря, что именно считать везением, – усмехнулся Романенков. – Если то, что он остался жив, – да. А вот в остальном ему не позавидуешь…

Романенков вздохнул и покачал головой, словно сочувствуя отчаянному Козырю.

– Словом, проигрался он, Женя, в пух и прах! На такую сумму… – Романенков закатил глаза. – Которая не то что нам с тобой не снилась, а даже и твоего Шишкова без штанов бы оставила!

– Да ну? – удивилась я.

– Да, – с грустью подтвердил Станислав. – Выставили ему счет, налили стопку водки в качестве утешительного приза и дали пинка, наказав в недельный срок вернуть деньги.

– Где же он бы их взял? – невольно спросила я.

– А кого это волновало? – с грустью развел руки в стороны Романенков. – У таких людей разговор-то короткий: не найдешь деньги – лишишься головы.

– Но они же понимали, что он не соберет такую сумму!

– Наверное, понимали, – согласился Станислав. – Но, во-первых, закон есть закон. То есть их закон, конечно. И отменять его ради какого-то провинциального выскочки Козыря они не собирались. Во-вторых, как ни крути, а хоть какие-то деньги он все равно бы собрал. Собственно, так и получилось. Почесал Козырь репу и продал все что мог – квартиру, машину, домик в станице. Словом, стандартный набор среднестатистического человека, имущество, которое он успел накопить к середине своего жизненного пути. Но этого, как ты понимаешь, оказалось недостаточно. Жена от него ушла, и остался он у разбитого корыта – в прямом смысле слова. И тогда Козырь, понимая, что головы ему все равно не сносить, решил, что так просто он ее не отдаст.

– То есть он и в этом отношении проявил свою отчаянность?

– Можно сказать и так. Не знаю, как ему это удалось, но в короткий срок набрал он ребят, таких же смелых и лихих, и начал бомбить зажиточных горожан. А вот тут и начинается самое интересное, Женя…

– Мне казалось, что уже и так интереснее некуда, – сказала я.

– Ты слушай, слушай, – продолжил Романенков. – Грабили-то ребята не абы кого, а только тех, кто тоже играет в карты на деньги. В том числе и своих бывших партнеров по игре. Но не только их. Просто всех картежников. То есть Козырь таким образом мстил им за свою разрушенную жизнь.

– А при чем тут другие-то? – не поняла я. – Его же «кинули» вполне определенные люди!

– Этого я не знаю, Женя, об этом ты лучше у самого Козыря спроси. Если, конечно, доведется тебе с ним поручкаться. Месть ведь – дело такое… Неоднозначное. Словом, решил и решил. Выхода на тех шулеров у него все равно не было: они игру провели и свалили из города. Вот он и грабил тех, кто был у него под рукой. Причем, как я уже говорил, никогда сам рук в крови не пачкал, на дело никогда не ходил, руководил своими людьми из надежного укрытия. То есть на душе у него лично мокрых дел нет.

– А прибыль?

– Ну, от прибыли, конечно, он не отказывался! Правда, подвел под это дело идеологическую базу. Я, мол, граблю только тех, кто нажил свое состояние незаконным образом.

– То есть этакий современный Робин Гуд, – сказала я.

– Ну, или Юрий Деточкин, кому кто больше нравится, – согласно улыбнулся Стас.

– А что же полиция, то есть тогда еще – милиция? Неужели они ничего не могли сделать?

– Так ведь хитер он, собака! Правда, милиция все силы бросила на его задержание. И однажды им даже повезло: половину его подельников перестреляли, кое-кого ранили. Но вот что интересно, Женя! Никто из оставшихся в живых не выдал своего босса!

– Так сильно его боялись? – Я подняла бровь. – Он же вроде бы лично-то мокрыми делами рук своих не пачкал!

– Не знаю, каковы были их мотивы, но факт остается фактом. Словом, после того, как часть их перебили, банда свою деятельность прекратила. И милиция, в сущности, была довольна. Пусть они Козыря не взяли, но зато хотя бы город вздохнул свободно. Решили, что он уехал навсегда, дело закрыли, а потом и думать о нем забыли.

– И вот Козырь появился у нас… – подвела я итог.

– Да. – И Романенков многозначительно посмотрел на меня.

– То есть… – волнуясь, медленно произнесла я, – ты хочешь сказать, что и здесь он руководствуется своими прежними принципами – грабит только тех, кто играет в карты на деньги?

– Да! – просто сказал Стас и подмигнул мне. – Я пробил бизнесменов наших, они и впрямь поигрывают. Насчет всех не знаю, но кое-кто – точно. И Шишков твой – тоже.

– Он – профессиональный шулер?! – поразилась я.

– Женя, я этого не говорил, – заметил Шишков. – Я сказал, что они не шулеры, а картежники. Сути дела я не знаю, многим поэтому и делюсь с тобой, чтобы ты попыталась как бы изнутри прояснить, как у них все происходит – что это за система?

– Эх, Романенков! – укорила я старого приятеля. – А я-то думала, что ты и в самом деле по дружбе со мной этими сведениями поделился, бескорыстно! Нет, без личной выгоды в наше время ничего не делается!

– Не обижайся, Евгения, – попытался реабилитировать себя в моих глазах Станислав. – Разве нужно уточнять, что мы с тобой делаем общее дело? И кто сказал, что если друзья помогают друг другу, то это плохо?

Стас заглядывал мне в глаза, и взгляд его выражал чистейшую невинность и предельное дружелюбие.

– Ладно, – вздохнула я. – Я постараюсь все это выяснить. Причем прямо сейчас! Сдается мне, я знаю, почему у наших бизнесменов сегодня так загадочно светились лица и по каким таким делам Шишков собирается сегодня задержаться в городе, то есть в «Белом слоне»…

– Вот-вот – «Белый слон»! – подхватил Романенков. – Мне как раз говорили про этот клуб, что там собираются наши тарасовские любители карточных игр.

– И ведь ничего мне не сказал, зараза! – удивилась я и, поймав недоуменный взгляд Романенкова, пояснила: – Да это я не про тебя, а про Шишкова! Нет, ну ты подумай, а?! Сам же трясся, как суслик, умолял меня помочь ему, а о таком важном факте умолчал!

– Ну, у них там, наверное, свой негласный кодекс! – заступился за Шишкова Романенков.

– Ладно, я уж постараюсь предать его гласности, этот их кодекс, – мрачно сказала я, поднимаясь со стула. – Пока, Стасик. Я тебе позвоню, как только расколю этих благообразных бизнесменов!

– Удачи! – пожелал мне Романенков, и я вышла из кабинета.

Настроенная очень решительно, я набрала номер Шишкова и сказала:

– Вы все еще в клубе? Есть новости.

– Да, Женя, подъезжайте! – Голос Шишкова звучал заметно веселее, чем при нашем расставании.

Когда я появилась в «Белом слоне», к присутствующим там добавился еще и старичок с лягушачьим ртом. Наверное, за время моего отсутствия мужчины совсем перестали стесняться и «приняли» приличное количество спиртного. Они разговаривали о чем-то постороннем, скучковавшись в мини-компании, человека по два-три в каждой. Шишков несколько разомлел, и настроение его было гораздо более благодушным, чем вчера, когда мы летали за Аленой.

– А, Женя, – приветствовал он меня, вставая из-за стола. – Пойдемте выйдем, побеседуем с глазу на глаз.

– Ну почему же с глазу на глаз! – звонко произнесла я, усаживаясь за стол. – У меня к вам есть разговор, касающийся всех вас!

Бубнеж прекратился, несколько человек с любопытством взглянули на меня.

– Давайте-ка начистоту, – начала я сразу в лоб. – Играете?

Мужчины переглянулись. Затем все их взгляды сошлись на Шишкове. Явно не ожидавший такого поворота, он почувствовал себя неуютно и заерзал на стуле.

– Женя, э-э-э… – промямлил он. – Позвольте узнать, вы о чем?

– Я о картах, Эдуард Борисович, – четко проговорила я – во избежание всяких двусмысленностей.

Мужчины вновь переглянулись, после чего первым ответил Лопатин:

– Я не знаю, из какого источника вы получили такую информацию, но не сомневаюсь, что он надежный. Отпираться не будем – да, мы играем. Здесь же, в помещении клуба. Только никакого криминала тут нет! У нас своя, частная, закрытая игра. Посторонних мы не приглашаем. Мошенничеством не занимаемся. Играем в основном по мелочи, чисто для интереса.

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая