«Красные генералы». За Державу больше не обидно! - Бриз Илья - Страница 12

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая

– Светлана Харрисон – вымышленное имя. Изначально девушку звали Сарой Линковски. Американка, у которой бандиты убили семью. Витя Гольдштейн успел спасти только ее. Вот такое вот знакомство. Оказалась великолепным думающим математиком. Лев Давыдович? – Сахно задумался. – Рапопорт очень умный человек и наверняка давно догадался обо всем. Имеет большой смысл нашу Особую зону прикрыть его корпорацией. В конце концов, он официально самый богатый на сегодня человек в России, причем сделавший основной капитал на внешнеторговых операциях, то есть – не грабя собственную страну. Не должно возникнуть особых вопросов, откуда взялись деньги на инновационные проекты.

– Только официально самый богатый? – как-то вкрадчиво спросил генерал.

Александр Юрьевич немного помялся, но ответил:

– Ну есть у нас бумаженция на его корпорацию «Зенит», но вот использовать ее мы не собираемся ни при каких обстоятельствах. Зачем обижать хорошего человека? Надо будет – потрясем немного основные западные биржи и сделаем зеленых бумажек ничуть не меньше. Только вот для чего? Задача-то стоит не их разорить, а свою страну поднять.

Полонский тоже задумался и чуть не пропустил вопрос собеседника:

– Кстати, как давно нас разоблачили?

– После того как ты представился при знакомстве – это было достаточно просто. Ведь ты же сам пожелал быть раскрытым? Не вздумай отрицать. Одного не понимаю – почему сам не захватил власть, а спихнул это на меня?

– Столько пахать, сколько требуется на твоем месте? Нет уж, не хочу!

– Лентяй, – снисходительно согласился генерал. – Как будем строить наши отношения в дальнейшем?

– Разве что-то серьезно изменилось? Но вот портальные технологии все равно не отдам, не надейся. У меня они сохранней будут.

– Тебе не кажется, что мы живем при коммунизме?

У Николая аж челюсть отвалилась от такого заявления жены. Да, они еще не расписаны, и неизвестно когда это произойдет, но жизнь свою они уже связали навсегда. Залог тому – маленький человечек, что растет в его Катерине. Но услышать от баронессы такое?!

– Мы с тобой? – не понял Штолев.

– Вся наша команда. Насколько я помню, самое краткое описание коммунистического общества – «каждому по потребностям, от каждого по его возможностям», – она наконец-то закончила возиться со своими роскошными волосами и, скинув халат и мелькнув прелестями, забралась под одеяло.

– Вообще-то, в определении было строго наоборот, – усмехнулся Николай, наконец-то понявший, что она имеет в виду, – сначала от каждого гражданина, и только потом – ему. Ты что, изучала политэкономию?

– Не совсем полит, но изучала. Свершилось самое страшное, чего с конца девятнадцатого века больше всего боялись буржуазные политики, – появилось, пусть совсем маленькое, сообщество людей, но живущее по коммунистическим принципам.

Штолев вгляделся под неярким светом ночника – ее лицо было абсолютно серьезно.

– Возможно, ты и права, но, родная, давай не сейчас, во втором часу ночи. Тем более что когда рядом со мной красивая женщина… – Николай не стал объяснять дальше. Он просто обнял ее и поцеловал.

Катерина же… Спорить в постели с сильным мужчиной? Тем более если он такой ласковый?..

Вопрос о политике возник следующим же вечером. Штолев за ужином просто поделился мыслями жены. Сахно вначале оторопь взяла:

– Мы – коммунисты?!

– А разве нет? – улыбнулась Катерина. – Все работают с полной самоотдачей, совершенно не обращая внимания на время и выходные дни. Причем каждый занимается именно тем делом, которое у него лучше всего получается и которое сейчас необходимо сделать в первую очередь. То есть первый пункт определения – от каждого по способностям – полностью соответствует. Второй – каждому по потребностям – тоже, как мне кажется, выполняется. Разве мы материально хоть в чем-то ограничены?

– Во-первых, это дикое упрощение теории, а во-вторых… Ну никак не стыкуется – я ныне стопроцентный бизнесмен, – попытался парировать Александр Юрьевич.

– Это значит, что при коммунизме твоя специальность, то бишь руководство, дядя Саша, тоже нужна, – подколол тестя Гришка. – Хотя ныне это называется «кризисный менеджмент».

– Все равно, как-то в голове не укладывается: я – и вдруг коммунист.

– Саша, да тебя ведь не сам коммунизм пугает как таковой. А основательно подпорченный за последнее столетие термин, – улыбнулась Наталья. – Хочешь не хочешь, а Гражданская война после семнадцатого года, многократно завышенные позже репрессии тридцать седьмого, грубейшие ошибки КПСС в руководстве Советским Союзом, пустопорожняя болтовня нынешних деятелей КПРФ – все это неразрывно связано с деятельностью компартии. Отсюда и твое подсознательное неприятие коммунизма. Но ведь это только термин, идея-то не виновата.

– Ты так считаешь? – На лице у Сахно появилось очень задумчивое выражение.

– Ну, – хмыкнул Штолев, – если рассматривать портальные технологии как очень резкий шаг повышения производительности труда практически во всех сферах производственной деятельности человека, то можно считать, что материальная база для коммунизма создана.

– Строительство – угу, машиностроение – угу, транспорт – без сомнений, добыча полезных ископаемых, – начал Гришка вслух перечислять области, где можно было применить портальные технологии.

– Медицина, высокоточные производства, электроника, наука, сельское хозяйство, энергетика, – подхватила Вера.

– А в сельском хозяйстве как? – поинтересовался Кононов-старший. – С помощью порталов коровам хвосты заносить?

– Во, а Гришина газоно-макокосилка? На этом же принципе. Грубо говоря – стационарный неподвижный комбайн, а поле порталом подставляется под него, – парировала Верка. – То есть и сеять, и пахать, и нужные удобрения вносить, и урожай собирать через пробой можно будет достаточно просто и дешево. И вообще, насколько я понимаю, в сельском хозяйстве…

– Вероятно, правильнее будет говорить – производство продуктов питания, – перебила младшую подругу Екатерина и, взглядом попросив у девушки прощение, замолчала.

– При производстве продуктов питания, – благодарно кивнув, продолжила Вера, – огромное значение имеет именно транспорт. А тут такой огромный даже не рывок, а скачок сразу через несколько уровней…

– Реальный коммунизм может основываться только на высочайшей нравственности всего населения, а не отдельной его части, и огромной избыточности производственных ресурсов. И если со вторым вопросом мы действительно кое-что можем решить, то первым даже не пахнет, – неожиданно сказал Гольдштейн.

Сахно с удивлением посмотрел на Виктора – ну никак не ожидал от аполитичного физика такого заявления. А тут еще и баронесса добавила:

– Если мы хотим хоть когда-нибудь обнародовать секрет открытия… Потребуется совершенно другое общество. Что-то типа утопического коммунизма. Пока мы не сможем создать хотя бы маленького анклава такого общества, нельзя никому давать даже крохи информации о портальных технологиях. О возможностях – пожалуйста, но никак не о самих технологиях. Причем люди в этом анклаве ни в коем случае не должны быть фанатиками. Идеалисты с уклоном в максимализм – да, но не фанатики. Разницу, Саша, понимаешь?

– Конечно. Фанатика можно, приложив огромные усилия, переубедить или просто сломать. Умного идеалиста – только убить. Такого переубедить просто невозможно по определению. Другой вопрос: как отбирать людей в это общество с совершенно новой этикой? Если бы я это знал, если бы хотя бы предполагал… Вероятно, можно воспитать таким, но начинать надо с младенческого возраста, – начал вслух размышлять Сахно, кивнув на Валерика, уложенного Светланой поверх толстого одеяла прямо на столе.

– Не обязательно, – возразил Штолев. Он уже успел поразмышлять на эту тему со вчерашнего дня. – Нас-то кто воспитывал именно как Красных полковников? У кого-нибудь есть сомнения, что нам можно доверить самую страшную тайну двадцать первого века?

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая