Когда мечтаешь (СИ) - Андреева Нара - Страница 16

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая

– Американский бейсболист, – Вадим наконец-то отпустил её. – Очень популярный и красивый мужик, но рекомендую не раскатывать губу: он давно и счастливо женат.

Естественно, Ника тут же выразила все свои мысли на счет этого бейсболиста, его семейной жизни, да и вообще, по поводу бейсбола как вида спорта и даже самой Америки. На что Вадим заметил, что Америка не так плоха, как принято думать в России, а она подковырнула – чего в таком случае ему там не сиделось, а потянуло в родные пенаты.

– Кто бы говорил! – подразнил её Вадим, – Еще скажи, чтобы я проваливал обратно, а тебе и без меня хорошо.

– Будешь выделываться, скажу!

– Никогда не скажешь, котёнок! – самоуверенная улыбка расцвела на его лице. – Ты же от меня без ума.

– Знаешь, по-моему, ты всё-таки себя переоцениваешь.

– Тебе напомнить, что ты шептала ночью?

– Я хоть шептала, – ничуть не смутилась Ника, – а вот ты...

Вот так, подначивая и огрызаясь, они выбрались из кровати, вместе приняли душ, причем в пылу дискуссии умудрились просто помыться без малейшего намека на сексуальность и продолжили перебрасываться фразочками, даже когда разошлись по комнатам, чтобы одеться. Только на кухне, когда перед Никой оказалась тарелка с аппетитным омлетом, она немного остыла. Вадим тоже замолчал, демонстрируя за столом незамеченные ранее манеры аристократа девятнадцатого века, даже салфетку использовал, разумеется, льняную. А когда она попыталась недовольно пробурчать на эту тему, он со снисходительной улыбкой достал из шкафчика еще одну и бросил ей на колени.

– А кого тебе предлагали сыграть? – прервала затянувшееся молчание Ника, когда от омлета остались одни воспоминания и крошки.

– Имя не помню, – Вадим ловко собрал грязную посуду со стола и разлил чай, – священника, который внезапно осознал, что влюбился в свою секретаршу.

– О Господи! Этана Боннера! – она едва удержала поданную чашку. – Это же один из моих любимых персонажей! И он совсем не грубиян!

– Мне согласиться? – Вадим сел и задумчиво потер лоб. – Миссис Филлипс говорила, что у меня есть время. Кроме того, я слышал, что на роль секретарши утвердили...

Ника прервала его, грохнув чашкой по столу, и нарочито охнула, когда не такой уж горячий чай выплеснулся на кисть. Однако реакция Вадима от души порадовала. Ника мгновенно оказалась у него на коленях и была тут же зацелована – сначала в "обожженную" руку, а потом уж...

– Но если ты предпочитаешь дубинку, то скажи, – шепнул Вадим, расстегивая верхнюю пуговичку её блузки, а добравшись до нижней, дополнил: – Оформлю в лучшем виде.

– Нет уж, уволь! – хихикнула Ника. – Не уверена, что шишка и сотрясение мозга добавят нашим отношениям правильности.

Раньше Ника и не предполагала, что в жизни возможно такое чередование приятного и обыденного. Только что она наслаждалась ласками Вадима, а уже принимает у коренастого мастера работу по замене стекла. Ну а потом... Поскольку новую статью Орлова собиралась прислать только в понедельник, Вадим предложил съездить в деревню, при этом так нахваливал тамошнюю речку и качество молока соседской коровы, что Ника поддалась, несмотря на то что была горожанкой в седьмом поколении и к лубочной красоте деревенской жизни относилась как к сказке... очень страшной сказке.

Звонок с незнакомого номера застал их, когда на попытки Ники выведать, зачем они везут с собой столько еды на пару дней, Вадим отшучивался, мол, в деревне у него всегда просыпается зверский аппетит.

Нет, звонил не псих. Вадим не позволил ей ответить и сделал это сам, а через секунду по его расслабленному голосу и словам Ника поняла, звонит курьер от Виктории Косогоровой. Спустя полчаса к ним подкатил украшенный логотипом микроавтобус. Ника расписалась за доставку, пожелала молодцеватому курьеру легкого пути, и они наконец отбыли в так расхваленную Вадимом Осиновку.

К месту назначения подъехали спустя три часа. Обычный деревенский дом совсем не напоминал современный коттедж её родителей. Аккуратный дворик, скрипучие ступеньки, выкрашенная масляной краской дверь и... Чёрт подери! В глубине двора ясно просматривалась деревянная будочка с характерной покатой крышей и вырезанным в дверце сердечком. "Вот и приехала, дурында, на природу, майся теперь с удобствами во дворе!" Да уж, подсознание совсем распустилось и никакого уважения к собственной хозяйке не испытывало.

Дверь распахнулась, и из дома вышла светловолосая женщина, которая, завидев Вадима, добродушно улыбнулась.

– Приехал всё-таки старушку порадовать?

– Привет, бабуль, – Вадим поставил сумки на крыльцо и взял Нику за руку. – Познакомься, это моя Ника.

Бабушка Вадима с доброжелательным интересом оглядела её и, заговорщически подмигнув, обняла, и звонко чмокнула в щеку. Сопротивляться было бессмысленно: до внука дама ростом не дотягивала, но всего на каких-то сантиметров десять.

– Елена Петровна Косогорова, бабушка этого красавца, – представилась она, приглашая Нику в дом.

Навстречу вышел высокий пожилой мужчина, Вадим пожал ему руку, представил Нику ещё раз, на что тот со смешком пропыхтел в пышные усы:

– Здравствуй, красавица. Я, Вениамин Павлович Светлов, счастливый молодой супруг старушки Ленки.

Ника вежливо поздоровалась, надеясь, что никто не заметит, в каком раздрае она пребывает. Ведь и понятия не имела, что Вадим привезет её к бабушке, рассчитывала провести всё время с ним наедине, а тут... Ей стало совсем не по себе, когда Елена Петровна велела мужчинам разобрать сумки и разжечь мангал, а её проводила в небольшую спальню.

– Вот, Никуша, располагайся, это комната Вадима. Хочешь отдохнуть? Дорога-то сюда долгая. Ох, – всплеснула она руками, – подушку-то сушить унесла. Погоди, сейчас принесу...

– Простите, – Нике не надо было видеть свое отражение в зеркальной двери старого шкафа, чтобы понять, что она красная, как рак: щеки горели, уши тоже, а еще её чуть не трясло от стыда. – Я прошу прощения... Мне надо поговорить с Вадимом, – выпалила она, попятившись к выходу, и пулей вылетела из комнаты. Ника сделала вид, что не заметила удивление Вениамина Павловича, выдавила из себя самую любезную улыбку и, уточнив, где Вадим, с решимостью валькирии вытрясти из него всю душу направилась во двор.

– Ты какого чёрта не сказал мне, что здесь твои бабушка с дедом! – гневно начала она. – Неужели ты забыл эту маленькую, но важную деталь, когда так нахваливал дачу?

Вадим, будто не видя её, сосредоточенно разжигал мангал. Его волосы растрепались, и на секунду показалось, что вернулся тот странноватый наглый парень, который пришел чинить её комп.

– Поправочка – муж бабули. У них как раз медовый месяц.

– Не меняй тему! – раздраженно заметила Ника. – Я должна была знать, что мы здесь будем не одни. В таком случае с радостью отпустила бы тебя, помогла собрать сумки, но сама бы не поехала!

– Поэтому я и не сказал, – Вадим, наконец, шагнул к ней. – Я догадывался, что ты будешь стесняться и нервничать, но не мог оставить тебя в городе. Тебе надо было развеяться.

Весь гнев моментально испарился. Не было времени гадать по какой причине, то ли из-за неприкрытой вины в его глазах, то ли из-за ласкового голоса, то ли из-за "прости", которое он шепнул ей в ухо, заключив в объятия.

– Понимаю, что это никому не нужные закидоны и может показаться старомодным, но я не смогу спать с тобой... Мне будет стыдно! – Ника легонько провела пальцем по его губам. – Надо же, оказывается это не только приятно ощущать, но и делать самой.

Вадим улыбнулся, возвращая ласку.

– Не могу сказать, что мне будет легко, но я никоим образом не собираюсь ставить тебя в неловкое положение, – пахнущий дымом палец сорвал с её губ стон. – Будешь спать в моей комнате, а я переночую в спальне родителей. Она, правда, давно не используется, но кровать там есть.

– Если тебя это обрадует, мне будет не легче. Но, говорят, терпение – добродетель, а воздержание...

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая