Зачарованные тропы - Вильгоцкий Антон Викторович - Страница 13

Именно клиенты, которых Харнулл избавлял от хворей при помощи магии, первыми начали предлагать ему задействовать и обратную сторону волшебной силы. Очень многие жители Эльнадора стремились причинить кому-либо неприятности, но боялись сделать это самостоятельно. Ведь расследовать обычные преступления гораздо легче, чем те, в подготовке или совершении которых замешаны маги. А стало быть, и раскрываемость здесь гораздо выше. Лучше уж попытаться найти нечистого душой волшебника, готового за тугой мешочек с монетами нарушить священные законы своего «цеха»…

Так что, вскоре после начала его частной волшебной практики, на Харнулла как из дырявой бочки посыпались весьма однозначные предложения, суть которых была весьма далека от деяний, полезных для общества. Кто-то хотел отомстить давнему обидчику, который уж и забыл давно, кого и как он обидел. Другому нужно было ускорить течение болезни пожилого родственника, получение наследства от которого решило бы массу финансовых проблем. Третий был одержим запретной страстью к своей малолетней сестре и мечтал лишь о том, чтоб добиться от нее взаимности. Четвертый же являлся насквозь прогнившим завистником и был готов заплатить за чужие страдания, не имея в том никакой личной выгоды…

Много их было – этих бесчестных искусителей. Пораскинув мозгами, Харнулл пришел к выводу – принимая хотя бы десятую часть этих предложений, можно зарабатывать в три раза больше, чем оставаясь обычным магом-лекарем.

Он колебался совсем недолго – всегда ведь был весьма корыстолюбив. И прежде, чем начать творить волшебное зло, Харнулл всерьез обдумывал только один вопрос – как ему делать это, не превращаясь в законченного адепта Мрака, а оставшись своего рода «черно-белым» или же «серым» кудесником? Ведь в противном случае он обречен был злодействовать всю оставшуюся жизнь, лишившись возможности зарабатывать исцелениями. Жадность не позволяла сделать столь решительный шаг.

К огромной радости Харнулла, спектр методов, используемых белыми волшебниками, оказался достаточно широк, чтоб оставаться в его рамках, одновременно с этим значительно отдаляясь от областей, где пахнет добром. Правда, знали об этом далеко не все волшебники. Большинство из них ведь были специалистами узкого профиля, и даже помыслить не могли о том, чтобы использовать свои умения во зло.

То, чем стал заниматься Харнулл, являлось лишь злоупотреблением Силой, а не тем злом, о котором принято вспоминать, когда речь заходит о чернокнижниках.

Харнулл в совершенстве изучил черную магию, но ни разу не пускал ее в ход. Для того чтобы подстроить кому-нибудь незапланированную встречу с грабителями или бешеным псом, либо вконец иссушить и так уже больного старика, было достаточно и традиционных средств, имеющихся в арсенале всякого белого мага.

Вот если бы Харнулл совершил ритуальное магическое убийство, обратная дорога в чертоги Света была для него закрыта. Пришлось бы до гробовой доски истязать кошек, да крутиться в окрестностях скотобоен, чтобы иметь хотя бы возможность зажечь взглядом свечу. Но Харнулл знал обо всех подстерегавших его на этом пути «подводных камнях» и был осторожен. Он не выполнял вредоносных обрядов сам, но мог при этом обучить их тонкостям любого желающего. Ведь ритуалы, используемые чернокнижниками, в отличие от эффектных приемов, доступных лишь белым магам, были вполне по силам и самым обычным людям. Такой человек, правда, не получит от своих действий ни толики магической силы – придется ему удовлетвориться мучениями или же гибелью персоны, против которой был направлен ритуал. Такова она, суровая правда жизни. Бок о бок с нами, скрываясь под личинами близких друзей, часто обретаются злейшие враги. Мы можем полагать при этом, что преследующие нас неприятности происходят по воле нашей собственной злой судьбы или же, напротив, по чистой случайности. На деле же эти гнусные события вполне могут оказаться проделками того, кто каждый воскресный вечер клянется нам за бутылочкой красного в вечной дружбе и преданности…

Начав творить недоброе, Харнулл узнал множество грязных тайн. Он и представить себе не мог, сколь грандиозное количество подлецов окружало его все эти годы. Пускай и сам он был теперь одним из них, но… такое положение дел могло озаботить Харнулла лишь в том случае, если бы он чувствовал хоть малейшую тень угрозы своей безопасности. Маг имел рычаги воздействия на своих клиентов. Они на него – нет. Харнулл умел вводить людей в заблуждение. Его считали грозным злодеем, способным стереть в порошок любого, кто ему не понравится. Тогда как на самом деле этот лысеющий любитель приложиться к бутылке был не таким уж сильным волшебником, заработавшим свою зловещую репутацию лишь благодаря тому, что он однажды начал играть против правил.

Ведь тот, кто поступает так, некоторое время выигрывает чаще и больше, нежели те, кто продолжает вести честную игру. Вплоть до тех пор, пока его не раскусят. Главное – вовремя остановиться.

Вот как раз этого Харнулл сделать и не сумел…

Но вышли на него вовсе не те, кого он, по идее, должен был опасаться. Не белые маги. Это сделали настоящие чернокнижники. Ячейка адептов Мрака стараниями Лангмара, о существовании которого Харнулл даже не подозревал, с некоторых пор активно действовала и в арланской столице. Только внимания ничьего не привлекала – Эльнадор ведь, в отличие от Биланы, которой не повезло с историческим наследием, был воздвигнут на месте, свободном от всякого влияния дзергов. И те колдуны, коих Лангмар направил в главный город страны, занимались, в основном, подготовительной работой. В первую очередь – поиском подходящих кандидатов, которые смогли бы пополнить собой не столь уж многочисленное покамест черное воинство.

Харнулл был по-настоящему шокирован, когда они пришли к нему. Целитель-ренегат и не подозревал ведь даже, насколько все серьезно в запретном мире, в пределы которого он однажды осмелился шагнуть. И, уж конечно, не догадывался Харнулл о том, что истинные злодеи могут свободно разгуливать по Эльнадору, всего-то в нескольких кварталах от его дома.

Но это было, скорее, изумление, а не страх. И продолжалось оно совсем недолго. Привыкший мыслить коммерческими категориями, Харнулл стал искать для себя новой выгоды. Он не спешил обряжаться в черные одежды, но согласился стать шпионом, а также – хранителем казны Эльнадорской ячейки братства.

Харнулл не исключал, впрочем, что когда-нибудь он все же будет носить черный плащ колдуна. Но только в те времена, когда это не будет сопряжено с потерей прежних возможностей. Или – в том случае, если взамен он получит неизмеримо большее количество волшебных навыков.

И вот, вчерашней ночью в дверь дома Харнулла постучал посланец Лангмара – уродливый великан Джорандо. Горбун сообщил, что нужный момент настал, и сомневаться не следует более ни в чем…

Стояла глубокая ночь. Две человеческих фигуры осторожно передвигались по темным улицам. Один из идущих был облачен в легкий доспех, второй подметал тротуары полами волшебной мантии.

– Как, говоришь, он это объяснил? – иронично улыбаясь, спросил Я’Ли – в который раз уже за сегодня. – Заклятия слились воедино и ударили по обоим?

– Да, – кивнул Шентор. – Именно так.

«Хорошо, что сегодня не моя смена», – подумал стражник. Не окажись у него свободной ночи, злодеи успели бы и натворить чего-нибудь нехорошего.

– Потрясающе наглая и столь же бездарная ложь! – рассмеялся Адавил. – Будь там волшебник – я, например, – горбун прикусил бы язык, едва начав эту фразу. Магия, которой пользуются демоны, абсолютно чужда нашему миру. С волшебными выстрелами может порой случаться что-нибудь вроде описанного им. Но это, во-первых, касается только магов-людей, а во-вторых… не может закончиться для участников поединка ничем, кроме гибели. Обмен кусочками внешности, а уж тем более – ауры – абсолютная чушь, в которую не поверил бы и слабоумный гоблин. Вне всяких сомнений, он – чернокнижник! А уродом стал вследствие неправильного совершения одного из их мерзостных ритуалов. Выходит, он еще слабее, чем можно даже предполагать! – радостно заключил Я’Ли. Он будто бы подзадоривал самого себя.