Правда людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/87
• Следующая

— Вот и ладненько.

Закинув сумку на заднее сиденье, я запрыгнул в салон, и мы поехали в Наро-Фоминск. Сначала туда, а затем Паша помчится обратно в Луховицкий район. Пока выбирались из столицы, не разговаривали, не до того, слишком плотный поток машин, а когда выехали на федеральную трассу Москва-Киев, Гоман расслабился и стал напевать под нос какой-то марш.

— Что это? — поинтересовался я.

— Песня, еще дореволюционная. Ее русские солдаты в окопах Первой Мировой часто пели.

Паша вобрал в грудь воздух и стал напевать, что для него совсем не характерно:

Гоман замолчал и я кивнул:

— Бодрая песня. Под статью два — восемь — два отлично подпадает. Чистейший национализм.

— Ага! — Паша усмехнулся. — Тем, кто сейчас у власти, она, словно нож под сердце.

— Ладно, — сказал я, — про песни можно разговаривать долго, но это потом. Сейчас о деле.

— Готов, — Гоман шутливо приложил к голове два пальца. — С чего начнем?

— С того, кому из первой партии бойцов можно доверять.

— Рано об этом говорить, — Паша поморщился. — Только начали.

— Время не ждет, дружище. В ближайшую неделю кое-что нужно сделать. Работа не сложная, так что пойдет как проверка для новичков.

— С кровью?

— Да.

— И смерти будут?

— Летальных исходов постараемся избежать.

— Ну, если так, то выделить можно троих. Двое у Лопарева и один у меня.

— Кто именно?

— Лапоть, Гней и Рубило.

Прозвища, они же позывные, говорили мне больше, чем фамилии. Я напряг память, пролистнул пару страниц и вспомнил тех, кого упомянул Гоман. Два студента, как ни странно, будущие историки и крепкие парни, и один приземистый отчаянный подросток с улицы, которого подобрал Иван Иваныч.

— Значит, эти трое самые лучшие? — уточнил я.

— Да. Резкие и самостоятельные, но что такое дисциплина понимают.

— Отлично. Завтра привези их к Ольшанскому. Попробуем всю текучку за пару суток разгрести.

— Эдик с нами?

— Думаю, нет. У него забот хватает, не станем отвлекать.

— А чем именно займемся?

— Для начала на соседей Ольшанского посмотрим. Затем контрабасов, которые наших камрадов прижимают, накажем. Ну, а потом смотаемся в Москву и поговорим с одним шибко хитрым врачом, который просроченными медикаментами торгует.

— А успеем все за пару дней?

— Должны.

— Эх! — Гоман покачал головой. — Как бы нам не залететь.

— Если все по уму делать, то проскочим. Это раньше, когда милиция была, и в ней профессионалы работали, трудно было, а сейчас, несмотря на компьютеры, базы данных и видеокамеры, избежать тюрьмы легко. А все почему?

— Почему? — Паша кинул на меня косой взгляд.

— Потому что система сгнила. Начальники на самом верху спускают вниз грозные приказы: "усилить контроль", "принять меры", "противодействовать разгулу преступности" и "обуздать криминалитет"; а их никто не боится и не слушает, ибо внизу, как и наверху, работа в полиции воспринимается как бизнес. Разумеется, это не касается всех. Где-то, наверняка, есть честные полицейские, но их настолько мало, что на общем фоне они кажутся белыми воронами, которых остальная стая забивает словно чужаков. Это как с девяностых годов началось и продолжается до сих пор. И по этой причине я уверен, что нас никто особо не ищет, а если даже и попадем в поле зрения какого-нибудь шибко глазастого чувака с погонами, то проблему скорее решат деньги, чем стволы. Да что я тебе это говорю!? Ты и сам все понимаешь.

— Да, понимаю.

Гоман со мной согласился. Так оно и есть. Рыба гниет с головы и причина того, что в стране плохо с законностью, надо искать там. Ведь как оно было? Менты ловили преступников и стояли один за другого горой. Потом перестройка и на страну накатила криминальная волна, которая была выгодна нынешним олигархам. Служители закона попробовали задавить бандитов. Да куда там. Поймали одного, другого, третьего, а прокуроры, которые хотели жить и сладко кушать, отпускали преступников. Потом ментам запретили носить оружие, и они остались один на один с проблемами, а у многих семьи. Ну и что в итоге? Спустя два десятилетия МВД потеряло практически всех более-менее квалифицированных специалистов, и на смену участковому Анискину, знатокам и прочим майорам Прониным, пришли бизнесмены в погонах, решатели проблем и крышеватели ларьков-магазинов. Таким людям легче кого-то отдубасить и повесить на случайного человека чужое преступление, чем бегать по улицам, копить оперативный материал и разрабатывать настоящих злодеев. Это правда и понимание того, кто на стороне противника, придавало мне дополнительные силы.

Впрочем, что-то я разошелся. Сгнила не только милиция, которая стала полицией. Гниет само общество, а проблемы МВД это только следствие главной, которую надо решать. И решать ее придется не кому-то со стороны, не инопланетянам, не дяде Сэму из-за океана, не Путину, который на все забил и кайфует по жизни, а нам. Самым обычным людям, которые пока еще живут в стране, которую считают своей родиной.

Подмосковье. Осень 2013-го.

Поздним вечером два сержанта контрактной службы, если по-простому, контрабасы, прошли КПП 1-го гвардейского мотострелкового Севастопольского Краснознаменного ордена Александра Невского полка. Одетые по гражданке крепкие двадцатипятилетние мужчины с барсетками в руках, один смуглый и чернявый, а другой курносый и светловолосый, огляделись, закурили и небрежной походкой уверенных в себе людей направились к автостоянке.

— Куда едем, ребята? — спросил сержантов выскочивший им навстречу водитель такси.

— В Наро-Фоминск, — бросил смуглый, Исмаил Ужахов.

— Побыстрей и с ветерком, — добавил светловолосый, Петр Гайдамачный.

Водитель кивнул, дождался, пока пассажиры разместятся на заднем сиденье, и помчался в райцентр, а следом за такси от КПП отъехала темно-синяя "тойота", на которую никто из них не обратил внимания. Впрочем, сержанты упустили не только это. Еще они не заметили стоящего у ворот части молодого призывника Федю Евстигнеева, в руках которого был мобильник, и это было уже гораздо серьезней. Но для них начинался самый обычный вечер, и ни о чем плохом они не думали.

Ужахов и Гайдамачный служили в элитном подмосковном полку Таманской мотострелковой дивизии уже шесть лет. Сначала отпахали срочную, а потом подписали контракт. И если сначала они ничем не отличались от сотен тысяч таких же военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, то уже через год, когда солдаты сдружились и наладили в части свой бизнес, все изменилось. Дедушки заматерели, окрепли, поняли, что армия это золотое дно, и подмяли под себя всю роту. Наряды, караулы, тревоги, полигоны, строевые занятия, обслуживание ротной техники, парково-хозяйственные дни и организационные периоды. Все это касалось их лишь краем, ибо командир роты, запойный капитан Шумский, ежемесячно получал от них пухлый конверт с деньгами, а комбат являлся его близким родственником.

• Предыдущая
• 25/87
• Следующая