Поход в Страну Каоба - Травен Бруно - Страница 55

• Предыдущая
• 55/58
• Следующая

— Точно, — согласился Селсо. — Хотя за мачете нам, кажется, все же придется взяться — надо строить касита. Пошел дождь, вон как небо обложило — месяца не видно! Дождь зарядил, должно быть, часов на шесть. Но я все же лягу да подожду — авось еще и распогодится.

— Завтра вечером мы будем у озера Санта-Клара, — сказал Паулино. — Там почти всегда дождь.

— Но иногда даже там сияет солнце, — сказал Селсо и, завернувшись в одеяло, улегся спать.

К утру дождь стих. Но небо было по-прежнему покрыто тяжелыми, черными тучами. Стояла такая темень, что у погонщиков ушло в два раза больше времени, чем обычно, на то, чтобы навьючить мулов. Тюки были сверху покрыты тростниковыми циновками, почти не пропускающими воды, но они всю ночь пролежали в грязи. Седла и ремни также вымокли, и их нелегко было надеть на животных. Во время марша, под лучами палящего солнца, сбруя высохнет, обвиснет, вьюки сползут мулам под брюхо — придется снимать груз и заново навьючивать.

Селсо сидел у костра, пил кофе и помешивал бобы. Его товарищи выжимали свои штаны и одеяла, сушили их у огня. На земле стояли кофейники и котелки — все собирались завтракать.

Вдруг с острова, где ночевали кабальеро, донесся голос дона Габриэля:

— Эль Камарон, куда ты снова запропастился? Сонная тетеря, крыса поганая, иди скорей сюда! Эль Камарон!

— Он пошел искать свою лошадь, патронсито, — сказал паренек, жаривший на сковородке рис для кабальеро.

— Так точно, хозяин, — подтвердил другой. — Он каждое утро ищет свою лошадь — она вечно убегает.

— Значит, должен ее привязывать, — пробурчал дон Габриэль и стал мыть руки.

Спустя полчаса дон Габриэль снова принялся звать Эль Камарона.

— Что он, сквозь землю, что ли, провалился, черт его побери! Эй, Чичарон, — обратился он к подвернувшемуся пеону, — ну-ка, поищи Эль Камарона!

Караван был готов к выходу.

— Да на черта он нам сдался, этот Эль Камарон? — спросил дон Албан. — Он нас догонит. Все равно ему ехать в хвосте. Никуда этот мошенник не денется.

— Да не в том дело, — сказал дон Габриэль, — просто у него список завербованных.

Дон Рамон, не любивший зря себя утруждать и гордившийся тем, что он здесь главный, охотно передоверял мелкие дела своим помощникам. Поэтому он сказал:

— Тогда, дон Габриэль, вам придется поехать в хвосте и пересчитать пеонов. Впрочем, вряд ли кто-нибудь удрал. Уж кто дошел до этих мест, тот никуда не денется — больно далек путь назад.

— Ладно, — ответил дон Габриэль, — я останусь в хвосте. Правда, я больше люблю ехать впереди или хотя бы в середине колонны, но ничего не поделаешь — надо же кому-то ехать позади.

Дон Рамон дал сигнал трогаться.

В ту самую минуту, когда защелкали бичи и раздались крики погонщиков, появился Чичарон, индеец, которого дон Габриэль послал на поиски Эль Камарона.

Он бежал так, словно его преследовал дьявол. Из его глотки вырывалось какое-то клокотанье, он не в силах был вымолвить ни слова и только указывал рукой в том направлении, откуда прибежал.

— Да говори же, негодяй, — прикрикнул на него дон Рамон, — а то тебе не поздоровится!

— Эль Камарон… там, в зарослях… мертвый… на колу…

— На колу?

— Да, на колу… — повторил парень и запричитал: — Пресвятая дева, спаси меня и помилуй…

— Да заткнись ты! — воскликнул дон Габриэль. — Пошли, поглядим, что приключилось с Эль Камароном… Ты, видно, рехнулся, не иначе. На колу?.. Слыхали вы что-нибудь подобное? Ну, пошли, сеньоры, поглядим, что случилось.

Один из погонщиков крикнул:

— Простите, дон Рамон, а нам что делать? Мулы не желают больше стоять на месте, нам их не удержать, ведь они навьючены. Не развьючивать же их!

— Отправляйтесь в путь, мы вас догоним.

Дон Рамон снова свистнул.

Погонщики ударили бичами своих мулов, и караван тронулся.

Дон Албан обратился к нескольким индейцам, стоящим невдалеке:

— Пойдете с нами — может, там будет работа.

Когда насмерть перепуганный Чичарон прибежал из зарослей, Селсо сказал своим товарищам:

— Лучше держаться подальше от энганчадоров. Главное, не попадаться им на глаза, а то заставят работать.

Селсо и его товарищи прибавили шагу, чтобы догнать мулов, идущих в голове колонны.

— Мне хотелось бы посмотреть, что случилось с Эль Камароном, — сказал Паулино.

— Какое тебе дело до этого мерзавца? Черт с ним, — сказал Селсо. — Уж не брат ли он тебе?

— Я бы предпочел быть в родстве с самим сатаной, — ответил Паулино.

— Тогда иди себе своей дорогой да посвистывай! Если этот кровопийца сдох, тем лучше для тебя — одной плетью на монтерии меньше будет.

Они быстро пошли по тропе и слёз по Эль Камарону проливать не стали.

Кабальеро пришлось спешиться и последовать за Чичароном в лесную чащу.

Там они увидели Эль Камарона. Он лежал распростертый на земле.

Чичарон не ошибся — надсмотрщик и в самом деле напоролся на кол. В руке он держал лассо, которым ловил лошадь. Лассо так крепко затянулось вокруг его руки, что не могло соскочить, как бы лошадь ни рвалась.

Остекленевшие глаза покойника были широко раскрыты. На лице застыло выражение ужаса.

Дон Рамон приказал индейцам снять Эль Камарона с кола.

Сделать это было нелегко — индейцам пришлось немало повозиться.

Кабальеро принялись рассматривать кол.

Дон Рамон сказал:

— Конечно, случай редкий, но бывает и такое. Припоминаю, я в детстве слышал о подобном несчастье. Что ж, здесь нет ничего невозможного…

Эль Камарон напоролся, видимо, на остроконечный пенек молодого деревца очень твердой породы. Когда ночью индейцы рубили деревья для навесов, они валили такие стволы одним ударом мачете. И этот ствол был, видно, срублен мачете, но только удар был нанесен не сбоку, а сверху да наискосок. От деревца остался тонкий пень сантиметров в сорок в вышину, острый, как стальной клинок. Должно быть, Эль Камарон под утро пошел в джунгли искать свою лошадь, споткнулся и, падая, на свое несчастье, наскочил на этот острый кол и распорол себе живот. А быть может, как раз в этот момент он набросил лассо на шею своей лошади, и та, испугавшись, рванулась в сторону, потащила хозяина за собой, и он напоролся на этот кол. Могло быть и иначе: лошадь, пойманная на лассо, ошалев, металась по кругу до тех пор, пока не наступила на упавшего человека и не насадила его на кол.

Дон Албан сплюнул, перекрестился и сказал:

— Какое чудовищное зрелище! Тут поневоле вспомнишь случай с этим мошенником Эль Сорро… Но прошу извинить меня, сеньоры, я не могу задерживаться, мне пора ехать.

Дон Рамон мгновение постоял в нерешительности, потом сказал:

— Оставаться здесь бессмысленно. К жизни мы его все равно не вернем. Он уже окоченел. Видно, все это произошло ночью. Какая ужасная смерть! Посмотрите, какие у него глаза! Небось уже попал в ад. Душу воротит глядеть на него! Да еще после завтрака!

Дон Габриэль закурил сигарету и сказал:

— Надо его закопать.

— Конечно, — вмешался в разговор торговец дон Гервасио. — Конечно, его надо похоронить здесь. Не можем же мы тащить его за собой. Через два часа он начнет разлагаться. Ну, я пошел, сеньоры. Мне нужно быть возле моих товаров.

Тем временем уже совсем рассвело.

Дон Рамон потоптался на месте и сказал:

— Послушайте, дон Габриэль, я поеду догонять команду. Нельзя же оставлять ее без всякого присмотра. Если мы будем здесь долго возиться, то к ночи доберемся только до ночевки Кафетера и останемся без питьевой воды. Ведь из той вонючей желтой лужи даже мулы пить не станут. Во что бы то ни стало нам надо добраться до озера Санта-Клара. Там много родников. Я пошел, дон Габриэль, позаботьтесь о погребении. Матерь божия, спаси нас и помилуй!

Дон Рамон перекрестился и торопливым шагом направился к тропе, где несколько индейцев караулили лошадей.

— Выверните карманы Эль Камарона, — приказал дон Габриэль пеонам. — Нет ли там писем или других бумаг?

• Предыдущая
• 55/58
• Следующая