Футбол оптом и в розницу - Рафалов Марк Михаилович - Страница 53

Вот еще одно подтверждение сказанному. В том же достопамятном 1977 году «Спартак» на стадионе «Динамо» в Москве принимал украинскую команду «Кривбасс». Игра у москвичей явно не ладилась, а очки были нужны позарез. На помощь спартаковцам отважился прийти ленинградский рефери Константин Смирнов. Задачу ему во многом облегчил хитроумный форвард «Спартака» Миша Булгаков, прибежавший в штрафную площадь соперников. Этот шустрый игрок уже успел зарекомендовать себя как добытчик одиннадцатиметровых ударов. Вот и на этот раз он, владея мячом, выжидал момент для удачного завершения своего рейда. Но перед ним все время оказывался украинский защитник. Видя, что нанести удар по воротам ему не дадут, Миша, слыша призывы болельщиков: «Падай, падай!» — решил применить свой коронный номер: он прибавил скорости, буквально врезался в своего оппонента и тут же упал. Смирнов был недалеко. Он не мог не видеть, что Булгаков оказался на траве по своей инициативе: нарушений правил не было. Однако, дав свисток, арбитр вытянул свою длань в сторону роковой Точки. Спартаковцы сравняли счет и спасли очко.

Мне довелось быть инспектором на той игре. Без малейших раздумий я тут же, на стадионе, заполнил рапорт, поставил против фамилии незадачливого служителя спортивной Фемиды жирную «двойку» и отдал сей документ дежурному Федерации футбола. Тогда вместо привычных ныне послематчевых пресс-конференций; проводилось короткое совещание, на котором кроме оглашения выводов инспектора о матче отчитывалась и специальная просмотровая комиссия: В тот день ее возглавлял арбитр Всесоюзной категории Владимир Бабушкин. Одиннадцать членов комиссии были единодушны: назначив пенальти в ворота «Кривбасса», судья грубо ошибся. Оценка судейства — два!

В середине следующего дня мне позвонили из Федерации футбола СССР и попросили срочно приехать на Арбатскую площадь (там располагался раньше главный футбольный штаб). В кабинете Еремина собралось много народу: братья Николай и Андрей Старостины, члены спортивно-технической комиссии, ведущие судьи и сам хозяин помещения. Довольно продолжительное разглядывание видеозаписи матча и эпизода с назначением пенальти никакого результата по сути дела не дало. Мнения сторон разделились. Истина осталась где-то за кадром. Тем не менее в очередном номере «Советского спорта» появилась маленькая заметка без подписи под обязывающим заголовком «В Федерации футбола СССР». В ней сообщалось, что вчера было проведено совещание специалистов футбола, тренеров «Спартака» и судей, на котором был проведен просмотр видеозаписи игры «Спартак» — «Кривбасс». Действия судьи К. Смирнова признаны правильными. Едва сдерживая распиравший меня гнев, я позвонил в федерацию. Взявший трубку Александр Владимирович Меньшиков спокойно осадил меня: «Чего ты кричишь, чай уже не маленький и должен понимать, кто приказал редактору газеты дать такую липу!» Оказалось, что «дать липу» приказал партайгеноссе со Старой площади.

И еще одна история, также посвященная ретивым чиновникам. Дело было 3 октября того же 1977 года. «Спартак» еще не решил главной для себя стратегической задачи, твердой уверенности на возвращение в «высший футбольный свет» не было. Тем не менее, принимая в Москве ярославский «Шинник», москвичи одолеть его не сумели, игра завершилась нулевой ничьей. Прозвучал финальный свисток. Мы спустились в подтрибунное помещение стадиона «Локомотив». Стремительной походкой по коридору проследовал заведующий отделом футбола спортивных обществ профсоюзов Сергей Васильевич Полевой. Не замедляя шага, он гневно кричал своему подчиненному: «Завтра же все выездные дела «Шинника» выброси в мусорную корзину! Будут знать, у кого отнимать очки!» Ярославским ребятам поехать в Иран все же удалось. «Амнистии» они добились благодаря тому, что через несколько дней после матча со «Спартаком» изловчились у себя в Ярославле одолеть главного конкурента москвичей — минских динамовцев.

Внимательное прочтение многочисленных положений и инструкций, регламентирующих деятельность судей-инспекторов, невольно наводит на мысль, что их обязанности в чем-то схожи с деятельностью сотрудников полиции нравов. Институт инспекторов был образован у нас в 1975 году. Мои коллеги и я очень гордились тем, что оказались первопроходцами нового начинания. Тогда я наивно полагал, что сумею хоть как-то поспособствовать очищению нашего футбола от разлагающей его скверны. Выезжая в течение многих лет на инспектирование самых ответственных матчей, я вынужден был писать в рапортах о преступных сговорах команд, играющих по заранее спланированным сценариям, с заведомо известным результатом. Впервые такая не очень приятная миссия выпала на мою долю в 1975 году в Одессе, где местный «Черноморец» встречался со львовскими «Карпатами». Без малейшего зазрения совести соперники продемонстрировали полное небрежение к интересам футбола и сгоняли «боевую» ничью — 2:2.

В том же 1975 году «повеселили» ленинградских зрителей «Зенит» и киевское «Динамо». Счет открыли гости, после чего они буквально распахнули перед форвардами хозяев поля ворота. Стояла морозная погода, поле заледенело, и суетившиеся зенитовцы никак не могли поразить цель. Трибуны весело скандировали: «Хал-ту-ра, хал-ту-ра!!!» В конце концов, к обоюдному удовольствию участников, северянам удалось закатить непослушный мячик в ворота южан — 1:1. А я опять оказался в незавидной роли разоблачителя. Свой рапорт я вручил Никите Павловичу Симоняну, бывшему тогда заместителем начальника Управления футбола. Он тут же просмотрел мои записи и, грустно улыбнувшись, проронил: «А мы знали, ЧТО ОНИ СГОНЯЮТ НИЧЬЮ...»

27 октября 1980 года московский «Локомотив» играл на своем стадионе все с тем же киевским «Динамо». Не стану описывать подробности игры, приведу лишь цитату из моего рапорта: «У инспектора нет ни малейших сомнений, что ничейный исход игры был заранее спланирован. Об этом говорит весь ход матча, из которого начисто был и выхолощены силовая борьба и стремление бороться за победу. Игры не было, была подделка». Величественным молчанием отреагировали на этот документ новые кабинеты футбольного департамента, переселившегося с Арбатской плошали на Лужнецкую набережную.

Почти через год, 26 сентября 1981 года, случай вновь свел меня с киевлянами. В Ереване они встречались с «Араратом». Динамовцы, видимо, подзабыли о подробностях прошлогодней игры с «Локомотивом» и уж наверняка не помнили, кто ее инспектировал. Поэтому не очень утруждали себя обновлением репертуара и новизной сценариев проводимых ими матчей. Все эти мелочи их мало занимали: ведь они пребывали под покровительством главы украинской партийной организации, от которого, казалось, получили лицензию на вседозволенность.

Вот что мне пришлось отметить в рапорте: «Сценарий отчетного матча удивительно похож на прошлогодний: «Локомотив» — «Динамо» (Киев). Такой же счет — 1:1. Первый гол забил О. Блохин. А ответный гол был забит незадолго до конца игры с одиннадцати метрового. Как и год назад, киевляне сперва преднамеренно нарушили правила, а затем изображали обиду и оспаривали пенальти. В обоих случаях футбола не было».

Не стремлюсь выглядеть правдолюбцем. Но не могу не отметить, что целый батальон инспекторов, идя на поводу у трусливых руководителей прежде союзного, а ныне российского футбола, по сути дела, демонстрирует бездумное созерцание откровенного надувательства и прикрывает происходящие процессы нравственного разложения. Ведь ежегодно даже в Премьер-лиге у нас проводятся десятки липовых игр с заранее оговоренными результатами, а заслуженные, любящие футбол люди, облаченные полномочиями инспекторов, притворяются слепыми.

Известны (правда, единичные) случаи, когда озарение совестью снисходило на некоторых отважных инспекторов. И они открыто писали о сговорах команд. Проявил смелость и принципиальность воронежец Николай Козьяков, инспектировавший в 1988 году матч никопольского «Колоса» с абовянским «Котайком». Можно допустить, что имели место и еще какие-то проблески чести у наших служителей полиции нравов.