Вскрытие покажет - Градова Ирина - Страница 48

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая

– Значит, ничего интересного! – разочарованно протянула я.

– То есть как это – ничего? Вы разве не получали фото Губанова, которое я вам выслал на тот адрес, что вы предоставили?

– Еще нет – я к себе еще не заходила.

– А вот я ваше получил. Короче, дело в следующем: Сидельников подтвердил, что фото в деле Губанова полностью соответствует действительности. А вот в вашем снимке, Агния, он признал совершенно другого человека.

– Что?!

– То-то и оно! Человек этот, Илья Игоревич Шатунов, заканчивал военно-медицинскую академию вместе с Сидельниковым. Позже их распределили в один и тот же округ, но на разные суда. Так вот, об этом Шатунове он как раз ничего хорошего сказать не может – разве что тот, кажется, был неплохим хирургом…

– Погодите, Артем Иванович, – прервала я майора, – вы тут мне толкуете, что мой Губанов – на самом деле какой-то там Шатунов?

– Ну, а я о чем? Слушайте, дальше – еще интереснее.

– Куда уж интереснее!

– Шатунов, по словам Сидельникова, вляпался в неприятную ситуацию. Он никогда не отличался щепетильностью и больше всего на свете ценил деньги. Конечно, мы все не без греха, но, коль уж выбрал военную карьеру, должен понимать, что миллионов не заработаешь!

– Полковник Акиньшин бы с вами не согласился, – хмыкнула я. – Он очень даже неплохо устроился!

– Шатунов, как я уже сказал, мечтал повысить свое материальное благосостояние. У него была красавица-жена, тоже, кстати, врач, и он хотел, чтобы у нее было все только самое лучшее. Да и сам Шатунов был не дурак прокатиться на дорогом авто, выпить эксклюзивного вина – в общем, пожить на широкую ногу.

– И как же он умудрялся?

– Сидельников точно не знает – я ведь уже упоминал, что они служили на разных судах, но был один неприятный инцидент… Вернее, можно сказать, настоящий скандал: Шатунова обвинили в том, что он подменяет анализы матросов.

– То есть?

– Наркотики. Они ведь большую часть стояли на рейде, времена были сложные – то топлива нет, то еще какая-нибудь неприятность, и матросня баловалась дешевой наркотой – благо там, где они стояли, этого добра было хоть ведром черпай! А Шатунов делал так, чтобы комар носа не подточил: когда бы матроса ни заподозрили в употреблении, он сдавал анализы и оказывался чист. Все бы так и шло, если бы сам помощник капитана, Горобченко, находясь под кайфом, не сбил на машине женщину с ребенком. Делом занималась военная прокуратура, а Шатунов брал у него пробы крови и мочи и, если верить ему, не нашел никаких следов. Однако, судя по всему, с самого начала стояла задача «разобраться с Горобченко» – у него было достаточно врагов, – под раздачу попал и Шатунов. Началась проверка, выявилось несколько случаев подмены анализов, а также другие злоупотребления, включая недостачу строго подотчетных медикаментов наркотического свойства, и Шатунову грозило судебное разбирательство.

– Так что, его судили?

– А вот и нет – он очень вовремя погиб!

– То есть как это – погиб? Насколько я поняла…

– Вы все правильно поняли, Агния. На время разбирательства Губанова перевели на судно Шатунова.

– Для контроля?

– С таким прицелом. Однако грянули учения, и корабль снялся с якоря. Тот поход вышел несчастливым: на вторые сутки пути на борту случилось возгорание. Позже выяснилось, что имел место поджог и погибли с десяток человек – в том числе и Шатунов. Губанова и еще нескольких подобрало иностранное судно, курсирующее в нейтральных водах. Он, видимо, сильно пострадал и был отправлен в госпиталь на материк. Впоследствии демобилизовался по ранению, и с тех пор его след теряется. И вот Губанов неожиданно всплыл на вашей заставе, причем у него лицо покойного Шатунова и ни следа от полученных в аварии травм!

– Какая интересная история получается! Вы считаете, что каким-то образом Шатунову удалось выдать себя за Губанова, который на самом деле погиб во время того пожара?

– Именно.

– Но как же Шатунову удался такой трюк? – удивилась я. – Ведь и его, и Губанова многие знали в лицо!

– Вот потому-то он во флот и не вернулся: слишком много знакомых лиц! И забрался он, можно сказать, в самую глушь – ну, скажите, кто бы стал искать его в Уссурийской тайге?! Полагаю, к нему каким-то образом попали документы Губанова… Если, конечно, верить в то, что случившееся на судне – чистая случайность.

– Думаете, это Шатунов подстроил, так как ему грозили неприятности из-за наркоты?

– Это мы уже вряд ли сможем доказать – слишком давнее дело. Но вот что забавно: лже-Губанову все могло сойти с рук, если бы не еще одна случайность: Сидельников, чье имя я уже упоминал, знающий и Губанова, и Шатунова, достиг больших высот. С флота он тоже ушел, продвинулся по карьерной лестнице и по чистому стечению обстоятельств вошел в состав комиссии проверяющих, которая собирается шерстить вашу заставу.

– Как вы об этом узнали?

– Как? Да он сам сказал!

– Так-так… Кажется, кое-что начинает проясняться!

– Вы это сейчас о чем? – недоуменно поинтересовался майор.

И я поведала ему о загадочном исчезновении Губанова.

– Говорите, Акиньшин показал ему бумагу со списком членов комиссии?

– В том-то и дело! Теперь, после вашего рассказа, становится понятно, что Губанов… то есть Шатунов, мог вспомнить фамилию Сидельникова. Он просто сложил два и два и сообразил, что тайна его смерти раскроется!

– Вы хотите сказать, что лже-Губанов бегает где-то в тайге?!

– Возможно, он уже в Хабаровске, а оттуда, если то, что я предполагаю, правда, он может направиться в любом направлении: у Губанова должно быть полно денег!

– Может, поделитесь сведениями? А то у меня создается впечатление, что я что-то пропустил!

К вечеру все уже знали, что майор Губанов пропал с заставы. Акиньшин паниковал не на шутку, но не потому, что в тайге мог затеряться его подчиненный, а лишь оттого, что опасался: Губанов знает, что в медсанчасти дела обстоят настолько плохо, что он решил свалить раньше, чем нагрянет проверка. Именно так полагал и сержант Строев.

– Да что там может быть такого, ради чего стоило бы прятаться? – прикидываясь удивленным, спросил Денис.

– Да шут его знает! – пожал плечами сержант. В этот момент они ужинали и за столом оказались только вдвоем – Синицу подрядили чистить вольеры. – Может, он морфием приторговывал? А еще поговаривают, что Губанов брал с местных деньги за медицинское обслуживание – это тоже может стать причиной разбирательства… Если, конечно, свидетели найдутся. Акиньшин нервничает, Изюбрь и Крыласов ходят злые и, похоже, даже на время забыли о прежней вражде!

– Да, весело, – пробормотал Денис. – И как во всем этом разобраться?

– А я вот все думаю-думаю и тоже никак разобраться не могу, – сказал вдруг Строев, – кто ты-то такой?

– В смысле? – переспросил Денис, холодея.

– В том смысле, что ты не похож на салагу: много знаешь, бегаешь, как Карл Льюис, не боишься контрактников! Значит, ты либо псих, либо…

– Я – псих, – поспешил признаться Денис, еще надеясь обратить все в шутку.

– Это вряд ли, – покачал головой Строев. – Ты разбираешься в медицине не хуже Губанова! Думаешь, все кругом идиоты? Изюбрь, к примеру, давно подозревает, что с тобой что-то неладно.

– Откуда тебе знать?

– Да оттуда, что он просил не выпускать тебя из поля зрения!

– Иными словами, Изюбрь приставил тебя за мной следить? – уточнил Денис.

– Можно и так сказать.

– И за каким лешим ты мне об этом рассказываешь?

– За таким, что ты мне нравишься. Итак, повторяю вопрос: кто ты есть, Денис Агеев?

Денис лихорадочно размышлял над возможным ответом. Придумать что-то правдоподобное прямо на месте не получится, а говорить правду нельзя. Поэтому он выбрал компромисс.

– Тебя не обманешь, да? – хмыкнул Денис. – Но беда в том, что я сейчас не могу тебе ничего объяснить, понимаешь? Это не только мой секрет!

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая