Выстрелы над яром - Прокша Леонид Януарович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая

— А ты и вечером бываешь там?

— Нет. Это я провожал одну девочку домой.

— Честное пионерское?

— Честное пионерское.

От отца Юрка побежал к Лешке. Друга в палате не оказалось. На кровати у двери спал Семка.

— Где Леша? — спросил Юрка у медсестры.

— В саду. Скоро он уже поправится.

Юрка, обрадованный, побежал в сад. Он нашел Лешку возле большого куста сирени. Мальчик лежал на топчане, подставив грудь солнцу. Юрка присел рядом:

— Лешка!

Лешка раскрыл глаза.

— Ну как ты, Леш?

— Уже хожу. Скоро выпишут.

— Вот хорошо. Вместе будем искать.

— Ты думаешь, что наган еще там?

— Еще в тайнике, — серьезно ответил Юрка.

— И у меня есть новость, — шепнул Лешка. Юрка придвинулся к нему.

— Семка с Тимкой снова пили сегодня. Под этим кустом. Я лежал тут. Из их пьяного разговора понял — им необходимы медицинские инструменты. Кто-то обещает им за это большие деньги.

— Больницу хотят обокрасть?

— Кажется, нет. Я догадался, что им удобнее очистить хирургический кабинет доктора на нашей улице. Это и есть, наверное, то самое «дело». Тимка не может уже ждать Семку. Подыскивает себе другого напарника.

Юрка чуть не вскочил с топчана, так его взволновало это известие. Ему захотелось бежать к Тамаре, взобраться по крутому склону в беседку и предупредить ее об опасности. Нет, Юрка, понятно, так не поступит. Он же сын инспектора уголовного розыска. Он умеет хранить тайну.

— Я пойду, Леша, с этой новостью к папе, — сказал серьезно Юрка и, пожав товарищу руку, почти выбежал из сада.

Юрка вышел из больницы с важной запиской. Отец написал ее после того, как Юрка рассказал ему о намерении бандитов украсть инструменты у доктора Леванцевича.

— Срочно передай самому начальнику уголовного розыска товарищу Свиридову. Только ему.

Как-то отец рассказывал, вернувшись с фронта, как ему пришлось идти в тыл белых к партизанам с очень важным приказом командования фронтом. Тогда начальник разведки сказал отцу: «Если что, бумагу проглотишь».

И вот Юрка идет по улице с очень важным письмом в уголовный розыск. Он тоже готов, «если что, проглотить письмо». Правда, теперь не война. Но блуждают еще по лесам остатки разных банд. Бандиты нападают на мирных людей. В стычках с милицией бывают раненые с обеих сторон. Милиционеров в таких случаях кладут в госпиталь. А бандит с пулевым ранением не пойдет в больницу. Медицинскую помощь надо оказывать каким-то другим путем. Вот и нужны хирургические инструменты.

Прохожие не обращают на Юрку внимания. Мальчик как мальчик, только с красным галстуком.

Возле бывшей гостиницы «Броза» Юрка останавливается на минуту. Из открытого окна одной из комнат долетают детские голоса и музыка. «Идет репетиция», — думает Юрка. Он участник городского пионерского шумового оркестра, которым руководит известный в городе музыкант Борис Блан. Но сегодня Юрка не пойдет на репетицию. Пойдет потом, когда кончится эта история с наганом. И Лешку возьмет с собой. Тамара сказала, что он любит музыку. Тамару тоже надо вытащить из той «башни высокой и тесной».

Дежурный уголовного розыска отвел Юрку прямо к начальнику.

Плечистый мужчина с закрученными вверх, как у Буденного, усами, встал из-за стола, как бы демонстрируя еще и свой высокий рост.

— Ну, что скажешь, Юра? — протянул он через стол руку для приветствия.

— Записка от папы…

Свиридов развернул бумажку и, глядя на нее, кивнул Юрке:

— Садись.

Юрка как бы провалился в глубокое кожаное кресло.

— М-да! Хирургические инструменты им потребовались. Раны чешутся у зверюг. Они и доктора могут сцапать.

— Он с ними не пойдет, — несмело отозвался Юрка из своей мягкой ямы.

— Силой поведут, а потом, когда не нужен будет… им что.

Начальник снял телефонную трубку.

— Рогозин, зайди ко мне. — И, продолжая разговор с Юркой, сказал: — Им терять нечего…

Через минуту в кабинет вошел пожилой мужчина с усталым лицом.

— Надо, Савелий Петрович, установить круглосуточное наблюдение за домом № 17 по Задулинской.

Тот, кого начальник назвал Савелием Петровичем, кивнул в сторону Юрки, которого не видно было из-за стола.

— Ничего. Это сын Вишнякова. Вот возьмите записку Рыгора Ивановича.

Юра вышел из кабинета начальника, довольный доверием начальника, а главным образом тем, что дом Тамары взят под охрану надежными людьми.

Юра рассчитывал прийти на сбор совета отряда на час раньше. Пока пионеры соберутся в комсомольской комнате завода «Металлист» (в школе был ремонт), он пойдет в цех и поговорит с пионервожатым Дмитрием Касьяновым.

Юрка хотел о многом рассказать Касьянову. Да и постоять у токарного станка, за которым работал Касьянов, — тоже приятно. Интересно смотреть, как Дмитрий ловко устанавливает металлическую болванку в станок, как от резца отделяется, вьется и скручивается металлическая синеватая стружка.

Пока станок работает, Дмитрий рассказывает о достоинствах станка, о деталях, которые он вытачивает, о том, куда пойдут эти детали. Рассказывает про завод.

Пока что работают только несколько цехов, и то не главные. Многие станки мертвы — кто-то во Бремя революции вывинтил из них главные детали и увез.

Комсомольская организация завода послала Дмитрия Касьянова пионервожатым в подшефную школу. Ребята полюбили его. С ним интересно проходили сборы, спортивные игры, походы за город. С ним не страшно было оставаться на ночевку в лесу. Подолгу сидеть у костра, слушать увлекательные рассказы и любоваться, как летят к звездному небу искры.

Выезжали пионеры с Касьяновым и в деревни с самодеятельностью, пили там парное молоко и спали на душистом сене. На заводе, где работал Касьянов, пионеры были частыми гостями — и на сцене городского клуба, и в цехах…

Юрка опоздал. Он не знал, что Свиридов задержит его так долго. Думал, передаст записку от отца и побежит на сбор совета отряда.

— Юра, что это значит? — спросил Касьянов, когда Юрка показался в дверях комсомольской комнаты.

Все уже давно сидели за столом. По выражению лиц ребят видно было, что вопрос, стоявший на повестке дня: «Чем мы можем помочь в борьбе с беспризорностью детей», обсуждался серьезно.

Старшие пионеры уже делали кое-что. Находили места ночевок беспризорников. Помогали устраивать их в детские дома.

— Дмитрий Сергеевич, — ответил Юрка виновато, — я был в уголовном розыске.

Все знали, где работает Юркин отец и в каком состоянии он сейчас. Знал об этом, конечно, и пионервожатый. Все почувствовали — Юрка хочет сказать что-то важное, и ждали.

— В больнице лежит и Лешка, — сказал Юрка, не зная, с чего начать. — Хороший мальчик…

— В него тоже стреляли? — спросила Майя Яворская, впечатлительная и подвижная девочка.

— Нет, он с обрыва упал. Сломал ребро.

— Как же это он? — забеспокоилась Майя.

— Ну, бежал, не заметил. Обрыв очень высокий…

— Никогда не смотрят под ноги эти мальчишки. Вот у меня брат…

— Подожди, Майя, пусть Юра закончит, — прервал ее Касьянов.

— Лешке надо обязательно помочь, — сказал Юрка.

— Он беспризорный? — не выдержала снова Майя, но взглянула на Касьянова и закрыла рукой рот.

— Нет, у него есть мать, отец. Но у них большая семья. Когда Леша падал с обрыва, порвал одежду. А он скоро выписывается из больницы. Как он пойдет в рваной одежде домой?

Юрка хотел сказать еще, что Лешка напал на след бандитов, которые ранили отца, однако сдержался. Майя засыплет тогда вопросами. А всего рассказать нельзя, пока не пойманы бандиты.

— У меня идея, — вскочил с места высокий худощавый мальчик, Валя Остапенко. — Надо поработать на заводе. Только вот подрядик нам устройте, Дмитрий Сергеевич.

Идея была не новая. Пионеры не раз уже, когда нужны были деньги на расходы, выполняли какую-нибудь работу на заводе, а заработок тратили на общественные нужды. И всегда это предлагал Валентин. Ему нравилось работать на заводе. Он мечтал и не мог дождаться, когда наконец после окончания семилетки придет на завод.

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая