Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович - Страница 36

         Ладно, подумал капитан, зато не скучно.

         - Здорово, Смирнов! - забубнил Немец, шагая прямо к полицаю и выпучивая глаза, - вам суточные выдали? И нам нет, прикинь? Ты когда тут? Ты как хочешь, а мы с Бугаём щас к полкану. Давай с нами? Вам же тоже не выдали?..

         Зачарованный нехитрым "цыганским гипнозом", лейтенант машинально отступил на шаг назад, за машину - только для того, чтобы тут же пропустить прямой в подбородок. Место было хорошее: высокие полицайские машины стояли в ряд, перекрывая сектора обзора.

         Но не везёт - значит, не везёт.

         Во-первых, челюсть у лейтенанта оказалась чугунная: от поставленного капитанского удара поплыть-то поплыл, а в осадок не выпал - и даже что-то замычал, вскидывая к лицу полусжатые кулаки.

         Во-вторых, всё-таки заметили. Заржали и заулюлюкали.

         Прежде, чем веселящиеся ОПОНовцы успели сообразить, что происходящее не может быть объяснено простой дракой двух полицаев, капитан приложил одну руку к груди, развернулся на пятках и, указывая мечом куда-то в сторону Александровского сада, заорал:

         - Двое! Флаги, холодняк!

         Рефлексы... ОПОН как ветром сдуло.

         Бугаенко смотрел на происходящее разинув рот. Капитан подцепил его под локоть и выволок из-за машины, к митингующим.

         Волнение докатилось уже и до первых кордонов: сотрудники суетились и переговаривались по рациям, но машинально смотрели всё-таки на толпу. Капитан наклонил голову пониже и увлёк сержанта за собой, неназойливо прикрываясь от ненужных взглядов его по-прежнему вялой тушкой.

         Сзади кричали и матерились бегущие ОПОНовцы, топали тяжёлые рифлёные подошвы.

         Они почти вклинились в толпу, когда какая-то сутулая полицайская спина, - явно случайно, - перегородила им путь.

         - Стоять! - заорали сзади.

         Немец знал, что кричат-то не им, но тут же почувствовал, как напрягся Бугаенко. Прежде, чем капитан успел отреагировать, внезапно набравшийся духовитости сержант рванулся вперёд и, ухватив сослуживца за плечо, полуразвернул полицая к себе, одновременно прячась за ним и оттаскивая в сторону.

         - Это он! - завопил Бугаенко, указывая на Немца. - Это!..

         "Дурак", с оттяжкой подумал капитан, вытряхивая из ушей собственную фамилию. Теперь он оказался в центре внимания. Притихшая было толпа раскрывалась ему навстречу, начинала роптать. Обострившимся, почти эльфийским слухом капитан ловил знакомые оружейные звуки.

         - Стоять! - заорали сзади. Вот теперь уже адресно. - Руки за голову, мордой в пол!

         "Простите, ребята", подумал капитан, пригибаясь и противолодочным зигзагом ныряя в толпу митингующих. Если щас стрелять начнут... ну да вы тут все за свободу митингуете, а за свободу-то и пулю словить не жалко.

         Это, конечно, была мыслишка животная, подлая, но выхода не было. Несмотря на огрехи планирования и подготовки, операцию следовало вытягивать, и, когда полицаи первого кордона вломились за ним в толпу, он, по-прежнему пригибаясь, запустил руку в карман бушлата и, резким движением разрывая ткань мешочка, вычерпнул полную горсть камней.

         - Алмазы! - заорал он дурным голосом, жестом сумасшедшего сеятеля расшвыривая драгоценности вокруг себя, - бриллианты из Якутии! Налетай! Алмазы! За демократию!

         К тому моменту, как в дело пошло содержимое второго мешочка, на Манежке бушевала настоящая битва.

         "Булыжник - оружие пролетариата", с удовольствием подумал капитан, поднимая руку. К тротуару тут же вильнула машина - на удивление приличный "японец".

         - На Куусинена? - спросил Немец, наклоняясь к приоткрытому окну.

         Пуля ударила его в левую лопатку.

         Он сполз по капоту, пытаясь вытерпеть слепящую боль и перекатиться хотя бы на бок. Сломанное зеркало повисло на разноцветных проводках.

         Второй выстрел перебил позвоночник чуть ниже пушистого воротника.

         - Вот так я и вернулся, - сказал капитан, отщипывая ещё ломоть сыра. - Говоришь, спички не нужны вам?

Глава 11. Снова Скрябин

         - Правильно, - подтвердил сударь капитан, - только тут вот какая штука: меч-то у меня выбило ещё первым попаданием. Я его в левой руке держал, а когда в спину зацепило...

         Кави придержал коня.

         - Но к исходу... фатального свойства привёл лишь второй выстрел?

         - Сложно сказать, - хмыкнул Немец. - На втором я потерял сознание, это факт. А там - кто знает. Может, и ещё добивали.

         - Ежели предположить, что Вы оказались в состоянии всё же подобрать Пагди пред самым наступлением мараны...

         - Исключено, - покачал головой сударь капитан, - говорю же: выбило меч из руки. Он перелетел через капот... да, "железной кареты". И упал на проезжую часть. Не, ну парень-то я лихой, в отключке и с хребтом перебитым - мог и перепрыгнуть, как полагаешь?

         - Я полагаю, - медленно произнёс Кави, - что теперь можно с великой определённостью утверждать: Пагди истинно признал Вас.

         - Это как? - спросил капитан, ловко спешиваясь перед самым входом в шатёр. В искусстве верховой езды он и впрямь за последнее время преуспел изрядно. Предупреждённые часовые молча посторонились, давая доступ к лёгкому пологу.

         - Надеюсь, мы немедля убедимся в правоте моего суждения, - тихо ответил Кави, вслед за Немцем входя в шатёр и склоняя голову. - Ваше Высочество?

         - Высочество, - сказал сударь капитан, с привычно хозяйским видом осматриваясь по сторонам.

         - Капитан, - сухо ответствовал Содара, - эльф.

         Лорд-Хранитель с явным облегчением расправил плечи и повернулся к обступившим его людям:

         - Благодарю всех. Малый Совет свободен.

         Лейтенанты принца с поклонами покидали шатёр. Из знакомых Кави лиц на Совете присутствовал только Твур - как всегда, в одеяниях гражданского покроя и расцветки; как всегда, благородный комендант с подозрением оглядел вновь прибывших персон. Эльф с чистой теплотой улыбнулся старому соратнику, мало что не физически воспринимая исходящие от того волны бдительности.

         Содара манием руки призвал к себе Немца и Кави. Дождавшись укромности, принц безо всяких околичностей обратился к сударю капитану:

         - Снова?

         - Да, - просто ответил капитан.

         - Ты уверен, что на сей раз тебе удастся?

         Немец пожал плечами.

         - Чего гадать-то. Идти по-любому придётся. Да и не внагляк иду - Дурта мне инструкцию зачитал.

         О да; Кави присутствовал при выяснении обстоятельств, приведших к переходу сударя капитана в мир Земли. Будем надеяться, достойный мудрец верно толкует регламент обращения с норовистым мечом. По крайней мере, Дурта с уверенностью ручался за то, что при правильном соблюдении ритуала Пагди должен не только перенести своего владельца, - живого и невредимого, - в то место, кое тот сочтёт наиболее для себя родным и приютным, но и обеспечить подобающее хронирование. В прошлый "выход" расхождение в темпах течения времени между Вишвой и Землёй составило существеннейшую величину: по личным ощущениям самого Немца, в своём мире он провёл едва ли более половины часа...

         Это обстоятельство, правду молвить, изрядно напугало всех причастных к рискованной затее: а ну как путешествие сударя капитана за чудесным лекарством займёт столь много времени, что само возвращение его в Вишву сделается бессмысленным?.. Но нет, Дурта решительно клялся всеми известными сурами, что при должном обращении с Пагди дальнейшее подобное расхронирование исключено.