Летописный замок (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 37

• Предыдущая
• 37/54
• Следующая

— Да брось ты, Смакла, я же пошутил, — сказал Стёпка виновато. Он не ожидал, что гоблин так перепугается. — Ты, наоборот, радоваться должен, что тебе со мной никакие призраки не страшны.

Сказал, и прикусил язык. Призраки ему, видите ли, не страшны. Смельчак какой отыскался, вы поглядите! Почему же они тогда от какого-то Махея, который даже и не чародей, по подвалам прячутся, вместо того, чтобы просто выйти из замка, как все нормальные люди выходят? Разве это дело?

Смакла остановился у ничем не примечательной плотно закрытой двери и прижался к ней ухом. Стёпке он ничего не объяснял — не мог простить шутки. Он долго так стоял, Стёпке даже надоело ждать. Что он там надеется услышать?

— Ага, — сказал наконец Смакла, невольно подражая Серафиану. И постучал в дверь костяшками пальцев.

Сначала очень долго никто не отзывался, потом глухой заспанный голос недовольно спросил:

— Хто?

— Отворяй! — потребовал Смакла.

— Чего припёрся? — вежливостью здесь и не пахло.

— Пройтить надо.

— Куды?

— Туды! — рассердился Смакла. — Отворяй!

— Не велено.

— Нам велено. Отворяй!

— У вас на лбу не написано, что велено. Ключ-отговор предъявить смогёшь?

Смакла прижал губы к замочной скважине и тихонько прошептал несколько непонятных слов. Сейчас откроют, подумал Стёпка. Но не тут-то было.

— Сбрехал! — довольно сказал голос. — Два раза сбрехал. Не отворю.

Смакла смущённо оглянулся на Стёпку и повторил ключ-отговор медленно и внятно. Слова были бессмысленные — нормальная магическая абракадабра, повторить которую Стёпка не смог бы при всём желании. За дверью помялись, покашляли, покряхтели, но делать нечего — на этот раз гоблин не ошибся. Дверь скрипнула и нехотя отворилась.

Смакла первым шагнул через порог в темноту подземного хода. Когда Стёпка попытался сделать то же самое, голос вдруг сварливо спросил:

— А ты, растопыра, куды?

— Туды же! — растерялся Стёпка. — Я же с ним иду.

— Ну шагай, шагай, — разрешил голос. — Глаза б мои вас не видели.

Перешагнув через порог, Стёпка завертел головой — и в неверном свете полупотухшего магического светильника, торчащего из стены над головой, никого не увидел. Впечатление было такое, что с ним разговаривала сама дверь. Неужели у неё есть глаза?

Смакла уже скрылся за поворотом. Стёпка поспешил следом. Дверь за спиной недовольно ворчала: «И ходют, и ходют, шастают, кому не лень… Туды-сюды, туды-сюды… Ключ-отговор вызнали, язви их всех в корень! Расповадились!»

Гоблин неожиданно вывернулся навстречу из-за поворота и стал выталкивать Стёпку назад, за дверь, пихая его обеими руками:

— Шибче, шибче! Там демонов охранных посадили! Сейчас заблажат!

Из глубины подземного хода донеслось отвратительное завывание, переходящее в нестерпимый визг. У Стёпки заложило уши.

— Косяком обоих по темечку! — охнула дверь. — Обманули! Выметайтесь сей же миг! Чтоб духу вашего!.. Прищемлю!

Смакла уже удирал. Стёпка бросился следом, придерживая мотающуюся за спиной котомку. Перепугался он жутко, ему представилось, что охранные демоны сейчас набросятся на него и начнут рвать когтями и клыками, плотоядно урча и захлёбываясь его горячей кровью. В животе от страха заледенело, сердце прыгало как сумасшедшее.

Не отстать бы! Не потеряться бы! Не споткнуться бы!

Гоблин мчался где-то впереди. Стёпка поднажал и со всего размаха врезался в остановившегося Смаклу.

— Амба! — выдохнул тот, тяжело дыша после суматошного бегства. — В подземный ход не пройтить! Демонов токмо отец-заклинатель снять может, а он заради нас и перстом не шевельнёт. Спустимся из караулки. Там завсегда вурдалаки, а уж они в обиду не дадут, ежели Махей туда сунется.

Демоны-охранники взвыли в последний раз и умолкли. Где-то вдали гулко захлопнулась дверь.

— А что они… эти демоны… делают? — в три приёма спросил запыхавшийся Стёпка.

— Блажат, — исчёрпывающе объяснил Смакла.

— А ещё?

Смакла пожал плечами:

— А чего тебе ещё надоть? Блажат и не пущают.

Стёпка потихоньку отходил от пережитого ужаса. Похоже, что испугался он зря. Можно было не бежать сломя голову, а спокойно уйти. Ему стало стыдно. Призраков он, понимаете ли, не боится, демоны ему не страшны. Ай-яй-яй! Какой позор! И он дал себе слово, что не будет больше хвастаться своей смелостью и вообще постарается лишний раз не открывать рта, чтобы не было после из-за чего краснеть.

А потом он увидел глаза. Они смотрели на него прямо из стены. Стёпка опять испугался и пихнул Смаклу локтем в бок. Гоблин оглянулся, хотел сказать что-то недовольное, но тоже заметил глаза и испуганно сжался под пристальным и не слишком приветливым взглядом.

Присмотревшись, Стёпка различил едва заметное очертание лица, нос, аккуратно подстриженную бородку… Глаза ещё раз окинули его взглядом, поскучнели и исчезли. Совсем исчезли, на пыльной стене даже следа от них не осталось.

— Кто это был? — шёпотом спросил Стёпка. — Привидение, да?

— Какое ещё привидение! — отмахнулся слегка побледневший гоблин. — Это Феридорий, маг-секлетарь самого отца-заклинателя. Проверял, кто охранных демонов пробудил.

— И чего теперь будет?

— Чего будет? — не понял Смакла.

— Ну, Феридорий этот… Что с нами сделает?

Смакла пожал плечами:

— Ежели бы захотел чего с нами содеять, то не стал бы дожидаться. Махом бы заколдовал. Да на кой мы ему, сам-то подумай! Это он так, для порядка поглядел — а ну как чужой кто в замок крадётся!

— А призраки разве не чужие? — вспомнил багровых рыцарей Стёпка.

— Знамо, чужие. Но супротив призраков демоны-охранники не шибко помогают. Призракам-то всё одно как в подвалы залезать: хоть скрозь каменья, хоть скрозь двери запертые.

К выходу они пошли другим путём, не стали возвращаться по своим следам. Гоблин, не желая ещё раз встречаться со Стёпкиными призрачными «родственниками», нарочно повёл Стёпку в обход какими-то вовсе нехожеными закоулками. Стёпка его за это не осуждал.

А вообще вся эта бодяга ему ужасно не нравилась. Не нравилось, что они, как преступники, скрываются и убегают вместо того, чтобы спокойно и с достоинством выйти через ворота. Не нравилось, что они тайком шмыгают по дурацким подвалам с дурацкими говорящими дверьми и дурацкими верещащими демонами. Это было неправильно. Это было даже стыдно. Не должно настоящее приключение начинаться с позорного бегства, не должно и всё. Тем более — героическое приключение по спасению попавшего в беду друга. Хотя, если припомнить, Фродо с друзьями тоже уходил из Хоббитании тайком. Но хоббиты скрывались от слуг Саурона, от его внушающих ужас назгулов. А от кого приходится скрываться Стёпке? От прыщавых балбесов, не желающих возвращать без мордобоя пять жалких монеток? Противно!.. Но с другой стороны, спросил он сам себя, разве было бы лучше, если бы за нами сейчас назгулы охотились? Спросил и поёжился. Назгулов не хотелось. В этом мире книжные короли-кольценосцы уже не казались придуманными злодеями. В этом мире они могли быть настоящими. И не дай бог встретиться с кем-нибудь подобным. С теми же рогатыми милордами, только во плоти. Пусть уж лучше будет Махей.

Ему опять припомнилось лицо мага-секретаря. Серьёзное лицо серьёзного взрослого человека, занятого своими очень серьёзными взрослыми проблемами. Стёпке почему-то казалось, что Феридорий смотрел на него с пренебрежением, как на букашку мелкую смотрят или на недоумка. На недоумка, у которого всё равно ничего не получится. Хуже всего было то, что Стёпка и сам не слишком верил в успех спасательной экспедиции. Но не мог же он отказаться, не мог бросить Ваньку на произвол судьбы!

Глава одиннадцатая, в которой демон одерживает первую победу

Притаившись за приоткрытой дверью оружейного склада, младший слуга, как заправский шпион, изучал подходы к караулке. Стёпка разглядывал громоздящиеся вокруг щиты, мечи, копья и самострелы. Взять бы один из этих мечей да прямиком к воротам…

• Предыдущая
• 37/54
• Следующая