Как соблазнить невесту - Лэйтон Эдит - Страница 16

• Предыдущая
• 16/65
• Следующая

– Меня не так просто обескуражить, сэр, – возразила Хелена.

– Я имел в виду виконта Хея, – сказал граф.

Он был вознагражден смехом всех троих и шутовским поклоном Лиланда.

Дейзи вздохнула. Сюрприз Джеффа оказался приятным, однако ее беспокоило, не последует ли чего-нибудь еще. Она определила свой курс, и ей хотелось одного: спокойного плавания к тому проходу в церкви, который соединит ее с новым мужем – Джеффом.

Дьявол побери эту девчонку за ее красоту, с досадой думал Лиланд, и дважды – за то, что в ней определенно есть изюминка. Одной лишь красотой такого мужчину, как граф, не проймешь. Лиланд снова поднес к губам бокал с вином, не теряя при этом из виду хозяина дома и его очаровательную гостью.

Ясноликая, живая, с обаятельной улыбкой и при этом остроумная, эта женщина была незаурядной. Рыжевато-золотистые волосы просто великолепны и в отличие от многих других рыжеволосых женщин не портят, а лишь подчеркивают ее красоту. По маленькому носику разбросаны крохотные веснушки, их так и хочется поцеловать. Фигура просто прелестная, ничего не скажешь. Во всяком случае, она такова, с его точки зрения. Но вообще-то говоря, эта женщина не в его вкусе... Лиланд приостановил ход рассуждений. Он всегда старался быть честным с самим собой. Разумеется, она в его вкусе. Более того, она придется по нраву любому нормальному мужчине.

Лиланд прищурился, когда Дейзи рассмеялась какой-то шутке графа. То был чистосердечный, звонкий смех, к которому с удовольствием присоединился бы мужчина. И это не единственное, что охотно разделил бы и он сам, подумал Лиланд, заметив, как дрогнула от смеха высокая грудь Дейзи. Нет смысла говорить, что на ней слишком смелое платье, угрюмо отметил он про себя. Теперь все женщины носят такие платья, сшитые из тонкой ткани, с низким вырезом и высокой талией, что заостряет внимание на груди. Впрочем, грудь этой женщины не нуждается в том, чтобы ее подчеркивали.

Несмотря на женственность всех ее форм, она была стройной и гибкой. Изящными и грациозными были ее руки. И шея. Лиланд замечал такие вещи. В данном случае он увидел все, стараясь отыскать у Дейзи хоть один недостаток, Пожалуй, единственное, что его не устраивало, – это неподобающее увлечение Дейзи мужчиной вдвое старше ее.

Что еще можно сказать о ее наружности? У нее чистая кожа, длинные ресницы, прелестные мочки ушей. И волосы совсем иные, чем у брюнеток, до безумия модных в этом сезоне. Дейзи не наделена классической красотой, но она чем-то напоминает ему изображение Венеры, стоящей в морской раковине на гребне волны, – он видел однажды эту картину. Но для античной богини Дейзи чересчур миниатюрна и пикантна.

Чего ради она так цепляется за рукав Джеффа, с жадностью ловит каждое произнесенное им слово, радуется любой его шутке, и делает печальное лицо, едва он заговорит о чем-нибудь серьезном? Она смотрит на него выжидательно, стоит ему просто кашлянуть. Существует ли предел внимания для увлеченного слушателя? Сама Сара Сиддонс не могла бы удержать зрителей в таком напряжении, с каким Дейзи внимает графу, когда он всего-навсего просит лакея переменить ему вилку.

Граф Эгремонт – очень хороший и великодушный человек, он не утратил с годами внешнего обаяния и прекрасно держится для мужчины своего возраста. Но, тем не менее, он не относится к тому типу, который заставляет сердце женщины биться быстрее. Графа никак нельзя назвать неотразимым или соблазнительным. Его значительное состояние заменяет ему оба этих качества. Возможно ли, что вдова Таннера именно поэтому ведет себя по отношению к нему так, словно он единственный мужчина за столом, в комнате и даже во всей Англии? А ведь она говорила, что богата теперь. Надо бы поинтересоваться этим, провести некое расследование.

Лиланд мельком взглянул на Даффида: замечает ли тот происходящее?

Но Даффид как раз в эту минуту рассмеялся чему-то сказанному Дейзи. Лиланд вздохнул. Она общительна и настолько красноречива, что могла бы затмить уж не меньше трех леди, окончивших самую престижную школу. Даже трудно поверить, что она была осуждена как преступница и отбыла свой срок. Но в тюрьме побывали и Даффид с графом, хоть и по ложному обвинению. Лиланд сомневался, что Дейзи по уши влюблена в Джеффа. Казалось, она сильно переигрывает. Себя он не считал законченным тупицей, но даже самые остроумные его замечания не встречали и вполовину такого одобрительного приема, как самые банальные изречения графа.

– Скажите, миссис Таннер, каковы ваши планы теперь, когда вы вернулись в Англию? – спросил он, воспользовавшись короткой паузой в разговоре.

Все повернули головы к нему, так как слова его прозвучали с неожиданной для него самого резкостью. Улыбка исчезла с лица Дейзи, когда она посмотрела на Лиланда через стол.

– Я бы сказал, – продолжил Лиланд, нарочито растягивая слова, дабы подчеркнуть, будто интерес его к этой теме не так уж велик, – что любому из нас знакомо и понятно чувство радости при возвращении домой. Что касается меня самого, то после приезда из достаточно долгого путешествия по чужим краям я испытываю глубокое облегчение, и мне даже думать не хочется, чем я займусь на следующий день. Но примерно через неделю возвращается моя старая знакомая – скука. Вот я и спросил, какие у вас намерения? Как вы собираетесь бороться со скукой?

Вместо Дейзи ответил граф:

– Там, в Ботани-Бей, мы не думали о скуке, Ли. Тем более о старой знакомой скуке, по вашему выражению. Мы мечтали о грядущих днях с нетерпеливой тоской ожидания.

– Совершенно верно, – подхватила Дейзи. – После того как я вышла замуж, мне показалось вначале, что жизнь моя наладится. Но я ошиблась, лучше не стало. – Заметив холодное выражение на лице виконта, она добавила: – Я понимаю, что нехорошо с моей стороны говорить дурно о покойном муже, но никто из сидящих за этим столом не назовет наше супружество браком по любви. Для меня оно было вынужденным результатом стечения тяжелых обстоятельств, и я думала не о скуке, а об избавлении. А теперь, когда с этим покончено... – Дейзи сделала паузу и, помолчав, сказала: – Полагаю, я хочу того, о чем и не помышляла. Душевного покоя и, по возможности, счастья.

Лиланду пришло в голову, что слова ее сами по себе хороши, если не считать того, что они предназначались исключительно для графа, как и ее грустная улыбка.

– Вам надо бы составить перечень того, что могло бы сделать вас счастливой и принести вам душевный покой, – неожиданно вмешалась в разговор Хелена Мастерс.

– Я так и поступлю, – откликнулась Дейзи уже весело. – И первым номером в моем списке пусть будет еще немного того вкусного супа, который я только что ела.

– Вас легко обрадовать, – заметил граф, жестом подзывая лакея. – В отличие от моего повара. Но сегодня он будет на седьмом небе, услышав, что его искусство занимает первую строчку в списке ваших предпочтений.

Все рассмеялись, но в глазах у Лиланда веселья не было, они смотрели на Дейзи с неким расчетом и возрастающим интересом. Своим ответом она мастерски парировала отличный удар, а виконт любил хорошие поединки.

– Не вижу смысла в том, чтобы мы, трое мужчин, удалились пить свой портвейн, предоставив самим себе наших дам, – заговорил граф. – Я предлагаю; чтобы мы перешли в гостиную все вместе. Вы играете, Дейзи?

– В карты? – спросила она. – Играю и даже очень хорошо. Меня научил папа.

– В таком случае вы не самый лучший игрок, – сухо возразил Даффид.

Дейзи усмехнулась:

– Пусть так. Но я усвоила от него и то, чему он не учил меня. Я поняла, насколько тяжело и даже больно проигрывать, и потому не теряю головы за игрой.

– Я имел в виду пианино или арфу, – уточнил граф. – Но если вы предпочитаете карты, мы можем сыграть.

Дейзи смешалась и застенчиво пояснила:

– Я играла на пианино, и мне это нравилось. Но с тех пор много воды утекло... Вот и второй пункт в моем списке: научиться музицировать снова.

• Предыдущая
• 16/65
• Следующая