Клад - Лэйтон Эдит - Страница 10

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая

Ей приходилось целоваться и раньше. Но это все равно как если бы тонущая женщина поняла, что прежде ей ни разу не приходилось по-настоящему нырять. Все ее чувства целиком были сосредоточены на Дэне: на его согретом солнцем крепком торсе, на этих настойчивых и нежных губах, сладком поцелуе, остром удовольствии, разлившемся по всему телу… Она почти потеряла сознание от неслыханного наслаждения, как вдруг его язык скользнул между ее губ. Потрясающая новизна ощущения, легкий испуг и трепет ошеломили ее. Подкашивались ноги, поэтому он очень кстати привлек девушку ближе. Теперь, когда она уже не боялась упасть, ей оставалось заботиться лишь о том, чтобы дышать.

«Сладкая», — думал Дэн, упиваясь поцелуем. Ханна была слаще, чем все его прежние женщины, которых он помнил. Тело ее оказалось мягким, податливым и таким уступчивым в его руках. Он стоял в тени деревьев, свободный ветер гулял по его спине, и он обнимал женщину, которая его желала, и все было совершенно правильно и хорошо. Ах, если б он мог отвести ее куда-нибудь на часок… Тогда бы он совершенно поправился. Но он не был глупым мальчишкой и, несмотря на эту сладость и сильнейший соблазн, постоянно помнил, что здесь он один на чужом берегу. И ни при каких обстоятельствах не должен забывать об этом.

— О, Ханна, — с сожалением молвил Дэн, отпуская ее губы. Он прекрасно понимал, что при звуках своего имени она очнется.

— Боже! — произнесла девушка и, захлопав ресницами, отступила.

Она не знала, куда девать глаза. Щеки пылали, глаза были круглыми от ужаса, и она казалась настолько потрясенной, что мужчина с трудом удержался, чтобы снова не обнять ее. Он знал, что может заставить ее снова забыть собственное имя. Но теперь это было бы неразумно. Время еще не настало.

Внезапное появление попугая даже обрадовало его, хотя еще минуту назад Дэн непременно проклял бы глупую птицу.

Он заметил его издалека. Подобно яркой комете, попугай вылетел из густой темно-зеленой кроны орешника, а через пару секунд со всего маху плюхнулся на плечо хозяина. Дэн даже не вздрогнул. Звук этих крыльев, как и этот вес на плече были ему хорошо знакомы. Птица потерлась маленькой теплой головкой о подбородок моряка и тихонько заворковала.

Ханна смотрела на это во все глаза, прикрыв рот ладонью.

— Шер-ребр-ришко! — протянул попугай высоким хрипловатым голоском. — Шер-ребр-ришко!

Глаза у Ханны округлились как у ребенка, которому показали загадочный фокус.

Дэн пожал плечами. Но он знал, что это не спугнет птицу.

— О, ми кор-рашон![Мое сердце (исп.).

— проворковал пернатый разбойник, приседая на плече Дэна и потираясь зеленой головой о его щеку. — О, радость моей душ-ши!

Однако миссис Дженкинс вовсе не обрадовалась. Да и мистером Дженкинсом овладели столь явные подозрения, что он даже не пытался скрывать их.

— Дэн говорит, что птица была на корабле, с которого его выбросили, — попыталась объяснить дочь. — Он помнит этого попугая, а попугай, очевидно, запомнил его. Дэн был добр к птице, а у своего хозяина она голодала.

Попугай сидел на плече у Дэна и не мигая наблюдал за людьми.

— Я правда не знаю, откуда он тут взялся, — сказал Дэн и пожал плечами. Попугай потоптался, устраиваясь понадежнее. — Я не пытался его приручить… Эта птица скорее принадлежала всей команде корабля, чем кому-то одному. Но должен признать, что он скрашивал мое одиночество, когда мы вместе сидели под звездами. Вот почему, наверное, я часто делил с ним мой завтрак. От меня он видел больше добра, чем от всех остальных. Это единственная причина, по которой он мог меня выбрать. И должен признать, он явно предпочитал мое общество. Правда, я бы ни за что не подумал, что попугай последует за мной. Наверное, улетел, когда увидел, что я упал в воду, а? — спросил Дэн у попугая, почесав длинным пальцем его зеленую головку. Тот закрыл глаза, словно в экстазе.

Ханна ощутила, как потеплело у нее под ложечкой. Она почти завидовала этой птице.

— Ну что ж, говорят, животные умеют чувствовать не хуже, чем люди. А попугаи живут не меньше нашего, — заметил Джереми, наблюдая, как зеленая птица прижимается к шее Дэна, — да еще и пару выбирают как мы, на всю жизнь. Ничего удивительного, что они способны полюбить человека. Я еще и не такое слыхивал. Однако птицы нередко покидают корабль, если он близко подходит к хорошему берегу. Здесь неподалеку, в саду Вильсонов, растут прекрасные фруктовые деревья. Аромат персиков, возможно, донесся по ветру и соблазнил этого сорванца.

Птичка снова потопталась на широком плече.

— О, ми кор-рашон! — хрипло выкрикнула она. — Ми кор-рашон!

— А может, нашелся соблазн и посильнее, — добавил Джереми.

— Ну, если так, — сказал Дэн, слегка улыбнувшись, — то перед нами довольно легкомысленная тварь. Ведь я уже не первая его любовь. Похоже, говорить его научил какой-то испанец. Он все время повторяет «мое сердце, мое сердце» по-испански, когда ему хорошо.

— Шер-р-ребришко! Шер-р-ребришко! — вдруг проорал попугай, смешно приседая.

— А это, — прокомментировал Дэн, начиная слегка тревожиться, — когда хочет набедокурить.

— Ой, надо же! «Шеребришко», «корашон», — рассмеялась Ханна, радуясь своему открытию. — Да он шепелявит!

— Да. Я же говорю, что его, видимо, учил испанец, — ответил Дэн.

— Ну да. И это свое «серебришко», видимо, он подслушал у испанского пирата или просто на испанском корабле, с которого его украли, — вставила свое слово Рейчел, прищуриваясь на гостя. — Ведь если они такие преданные создания, то лишь смерть хозяина или похищение могло разлучить их.

— Возможно, — кивнул Дэн в наступившем напряженном молчании.

В ту ночь в темноте и в тишине своей спальни супруги Дженкинсы обсуждали будущее и прошлое своего гостя.

— Нечего и сомневаться, он был пиратом, — сказал Джереми.

— Нечего и говорить, он явно не безгрешен, — согласилась его жена. — Уж что было, то было, а глаза его всегда расскажут мне, о чем он думает. Честный моряк или исправившийся пират, он не святой, это ясно. Да и в глазах Ханны, как только она его увидит, отражается все, что у девочки на сердце. Мне кажется, что она слишком часто видит его. Нам ведь совершенно неизвестно, откуда он явился и куда дальше лежит его путь.

— Ты права, — молвил муж, помолчав немного. — Но во всяком случае, мы позаботимся о том, чтобы она не ушла с ним, пока парень не расскажет всю правду.

— Хорошо, — облегченно вздохнула Рейчел. — А там уж посмотрим, что еще можно сделать, — проговорила она, прежде чем супруг повернулся на бок и заснул.

Но дочь их не могла спать. Ханна беспокойно ворочалась в кровати, да так, что простыни скатались почти в канаты. Наконец она встала и принялась расхаживать по комнате. Выглядывая в окошко, она не видела ничего, кроме мягкого тумана, висевшего над ночным Лонг-Айлендом. Решив отказаться от попыток заснуть и накинув халат, девушка направилась в кухню, чтобы поискать чего-нибудь съестного. Но на полпути, уже стоя на верхней ступеньке лестницы, она вдруг услышала…

Сначала она подумала, что это крики зеленой экзотической птицы. Попугай постоянно находился в комнате своего хозяина, ни в какую не желая терять из виду его плечо. Но голос явно принадлежал не птице. То был жутковатый звук, отравленное хрипение, которое, как ни странно, раздавалось из человеческого горла. Звук этот определенно доносился из комнаты Дэна.

Ханна знала каждый уголок отцовского дома как свои пять пальцев и потому быстро подбежала к дверям его комнаты. Прислушавшись, девушка различила отдельные слова.

— Нет, нет, нет… — повторял он, а потом вдруг начал быстро-быстро и с диким ужасом говорить что-то неразборчивое. Она так часто входила в эту комнату прежде, когда он лежал совершенно беспомощный, что после секундного колебания решилась войти туда снова.

Он был один, но, лежа в постели, хватал руками воздух, выгибался и, не открывая глаз, запрокидывал голову, вдавливая затылок в подушки. Он был обнажен до пояса, широкая грудь блестела от пота. Попугай взлетел на изголовье кровати и тревожно хлопал крыльями, хотя при этом хранил молчание.

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая