Постой, любимая - Лэйтон Эдит - Страница 11
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
— Да, — неохотно отозвалась Эмбер, явно не горевшая желанием принимать участие в разговоре.
Но Грейс не собиралась оставлять ее в покое.
— Видите ли, Эмбер ведет наши учетные книги, — сообщила она Эймиасу. — Она так тщательно следит за счетами, что никто не рискует обмануть нас даже на пенни. Она так хорошо управляется с хозяйством, что нам не нужна домоправительница, хотя папа настоял на том, чтобы нанять кухарку и горничных, чтобы у Эмбер оставалось свободное время.
— Скорее для того, чтобы не есть мою овсянку или жаркое, — фыркнула Эмбер, но, видимо, вспомнив о своей роли дуэньи, прикусила язык и больше не вымолвила ни слова.
Молчание затянулось, и Эймиас вопреки своим благим намерениям вынужден был втянуть ее в разговор.
— И какими еще блюдами вы потчевали мистера Тремеллина, мисс Эмбер? — поинтересовался он, сосредоточенно глядя вперед, словно послушная лошадка, резво катившая коляску по ровной и пустой дороге, требовала пристального внимания.
— Яблочными пирогами, — огрызнулась Эмбер. — Но по этой части у нас мастерица — Грейс. Почему бы тебе не рассказать мистеру Сент-Айвзу про выпечку, которую ты готовила для церковной ярмарки, Грейс?
— Про мои булочки или печенье? — уточнила та.
— Про то и другое, — терпеливо сказала Эмбер.
— Вообще-то некоторые считают, что выпечка у миссис Пенроуз лучше, — сообщила Грейс.
Эймиас готов был поклясться, что слышал, как Эмбер испустила раздраженный вздох, достаточно громкий, чтобы перекрыть стук колес и отдаленный шум прибоя, разбивавшегося о прибрежные скалы.
— Ничего подобного, ничуть не лучше, чем у тебя, — заявила она.
Грейс радостно защебетала, рассказывая, чем ее рецепты отличаются от знаменитых рецептов миссис Пенроуз и еще дюжины других женщин, о которых Эймиас никогда не слышал и не желал слышать.
Девушка — решил он, слушая вполуха оживленный рассказ Грейс о том, как можно испортить булочку, положив в тесто слишком много сахара, — вовсе не глупа. Просто она очень молода и, очевидно, не воспринимает его как мужчину. А, следовательно, нечего и думать о том, чтобы связать с ней жизнь. Что ж. Эймиас мысленно пожал плечами. Есть и другие деревни. Его поиски только начались.
Он окинул взглядом открывавшийся перед ним вид. Море казалось бескрайним, как его свобода. И пустым, не считая корабля, появившегося из-за горизонта и следовавшего курсом, параллельным берегу. Эймиас напрягся. Затем расслабился, напомнив себе, что ему не нужно подниматься на борт. Слава Богу, больше не придется испытывать на прочность собственную храбрость и изображать самообладание, которого он не чувствовал, ступая на палубу корабля. Больше ему не придется спать с открытыми глазами, борясь с кошмарами, навеянными глухими ударами волн о борта. Больше его не будет мутить — не от качки, а от тошнотворного ощущения, что он попался в ловушку, окруженную со всех сторон морем. Все это в прошлом.
Позволив беззаботной болтовне Грейс омывать его, словно теплое весеннее солнышко, Эймиас созерцал далекий горизонт, наслаждаясь, если не компанией, то великолепным видом.
За ним, однако, пристально наблюдали. Эмбер честно пыталась смотреть на море, но взгляд ее постоянно возвращался к мужчине, сидевшему перед ней. В конце концов, море она видит каждый день, а вот шанс увидеть кого-нибудь, похожего на Эймиаса Сент-Айвза, представляется нечасто. Впрочем, она к этому не стремилась, во всяком случае, не сегодня утром. Но Грейс упросила ее составить им компанию, когда Сент-Айвз прислал записку с приглашением на прогулку. Да и мистера Тремеллина удивила настойчивость, с которой Эмбер пыталась отказаться. Вот почему она оказалась здесь.
Грейс нуждалась в компаньонке, так что у Эмбер, в сущности, не было выбора, что бы она ни чувствовала. Хорошо хоть, что ей не пришлось сидеть к нему лицом. Эмбер пристроилась позади парочки, собираясь играть роль наблюдателя. Этакой безмолвной тени.
И вот теперь она созерцала затылок Эймиаса Сент-Айвза и досадовала, что не может отвести от него глаз.
Его голову венчала высокая касторовая шляпа. Мало кто в деревне надевал такие шляпы даже на похороны. Эта мысль заставила Эмбер улыбнуться. Да, не самый подходящий головной убор для рыбной ловли! Она не смогла сдержать смешка, представив себе корнуоллских рыбаков, выходящих каждое утро в море в цилиндрах.
— Ты что-то сказала? — спросила Грейс, обернувшись.
— Нет, я просто кашлянула, — солгала Эмбер. Сент-Айвз тоже повернул голову с таким видом, словно не прочь развлечься. Что ж, его можно понять. Неужели Грейс не могла выбрать другую тему для разговора? Она его уморит своими рецептами. Впрочем, Эмбер догадывалась, что разговорчивость Грейс вызвана трепетом, который внушал ей их новый знакомый. А когда Грейс нервничала, она начинала трещать как сорока.
Эймиас снова уставился вперед, а Грейс вернулась к перечислению рецептов глазури и помадок, так что Эмбер могла продолжить изучение их спутника. Этим утром он надел синий сюртук отличного покроя и серые бриджи. Его густые волосы, хоть и подстриженные по моде, были чуточку длинноваты и падали на высокий воротничок и белый галстук.
Он сказал, что предпочитает путешествовать без камердинера, но вряд ли этим объяснялась некоторая небрежность в его облике. Очевидно, он принадлежал к числу мужчин, которые ценят удобство больше, чем моду. В любом случае он был одет лучше, чем кто-либо из мужчин, которых ей приходилось видеть вне страниц мужских журналов, которые мистер Тремеллин иногда привозил домой.
Да и пахло от него замечательно. Ветерок то и дело доносил до Эмбер благоухание сандала. Большинство знакомых ей мужчин пахли как обычные работяги: потом, дымом, морской солью, влажным деревом и, конечно, рыбой. От мистера Тремеллина пахло трубочным табаком и мылом.
Говорил Сент-Айвз, как, по ее представлениям, полагалось говорить истинному джентльмену: с ленивыми нотками в голосе, словно его ничто не волнует. Собственно, вся его повадка была неспешной, даже томной, не считая цепкого взгляда голубых глаз. У него был восхитительный рот — выразительный, с полной нижней губой, который выглядел бы женственным, если бы не твердые черты лица и сломанный нос.
Эмбер была рада, что сидит у него за спиной. Достаточно того, что она видит контур его загорелой щеки, сильные руки в лайковых перчатках, сжимающие вожжи, начищенный до блеска сапог, стоящий на дощатом полу коляски, и мускулистое бюро, обтянутое бриджами.
Странно, что у мужчины, который хромает, такие сильные ноги…
Эмбер резко выпрямилась, словно ее кольнули в бок шпилькой.
— Эмбер? — окликнула ее Грейс, обернувшись снова. — С тобой все в порядке?
— Да, конечно. Оса пристала, — соврала Эмбер и принялась отмахиваться, повторяя про себя, как заклинание: «Он не для меня, он не для меня».
Эймиас Сент-Айвз предназначен для Грейс, но если та и дальше будет вести себя подобным образом, он решит, что Грейс — дурочка и зануда. Пора вмешаться в это дело. Придется сыграть роль свахи, по крайней мере постараться выяснить, подходят ли они друг другу. Эмбер набрала в грудь воздуха. Конечно, это последнее, чего ей хочется, но не может же она пренебречь своим долгом.
— Расскажите нам, мистер Сент-Айвз, — начала она, — что вы думаете о нашей деревне?
«Вот как это делается, — мысленно сказала она Грейс. — Пусть говорит о себе и своих ощущениях».
Сент-Айвз принялся расхваливать окрестные виды, их прелестную деревушку и местных жителей.
— Вы постоянно живете в Лондоне? — поинтересовалась Эмбер, как только он остановился, чтобы перевести дыхание.
— О нет, я только недавно вернулся из-за границы, — сообщил он.
— И где же вы были? — нерешительно спросила Грейс, украдкой взглянув на Эмбер, которая кивнула ей в ответ.
— В деловой поездке, — ответил он и принялся рассказывать, что происходит во Франции теперь, когда Наполеон отправлен в ссылку.
Подобные истории они уже слышали от знакомых мужчин. Многие из них совершали рейсы во Францию и охотно рассказывали, как страна восстанавливается после войны, не упоминая о товарах, которые они доставляли оттуда в Англию.
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
