Постой, любимая - Лэйтон Эдит - Страница 17

• Предыдущая
• 17/60
• Следующая

— Я пошутил, — сказал он. — Я кроткий как ягненок. Может, нам и вправду прогуляться в саду под бдительным оком вашей сестры… точнее подруги?

— Ну ладно, — снизошла Грейс. — Только надену шляпку.

И выскочила из комнаты, оставив его наедине с Эмбер.

— А вы не опасаетесь за свою честь? — поинтересовался он. — Ведь мы здесь одни.

Она рассмеялась:

— Слишком много суеты по поводу обычной прогулки, не правда ли? Но вы холостой джентльмен, а Грейс воспитана как леди. Возможно, тому, кто приехал из Лондона, мы кажемся провинциалами, но чем меньше деревня, тем больше сплетен.

— Едва ли, — отозвался Эймиас. — В сущности, Лондон — это всего лишь скопление маленьких Деревушек. Просто каждая деревня ограничивается несколькими улицами, где вы родились и живете. И сплетен там ничуть не меньше. — Он не стал добавлять, что не принадлежит ни к одной из них, хотя и вырос на лондонских улицах. Теперь он вращался в высшем свете, куда попал благодаря своему приемному отцу. И хотя порой Эймиас чувствовал себя своим в кругу знати, он отлично знал, что он самозванец.

— Но вы не ответили на мой вопрос, — сказал он. Эмбер склонила голову набок.

— Опасаюсь ли я вас? Нет, конечно. С какой стати? Вы джентльмен, и потом, вы ухаживаете за моей… подругой.

— Вас это задело? — поинтересовался он. — Что я не сказал «сестра»?

Ее улыбка слегка поблекла.

— Извините, — искренне сказал он. — Я не знал, как еще назвать вас.

— О, — небрежно произнесла она. — В сущности, вы правы. Мы не сестры, хотя я склонна забывать об этом, как и большинство наших знакомых. Я выросла с этим ощущением.

— Но Грейс зовет отца «папа», а вы называете его мистером Тремеллином.

— Да, потому что он не мой отец, хотя и вырастил меня.

Она была чертовски хороша сегодня. Платье при ближайшем рассмотрении оказалось цвета розовых лепестков. Плечи Эмбер прикрывала шаль, но платье имело глубокий вырез, обнажавший шею и верхнюю часть груди, вплоть до затененной ложбинки. В отраженном свете ее кожа казалась перламутрово-розовой. Подсвеченные солнцем волосы были подняты вверх, ниспадая длинными локонами по обе стороны лица. Эймиас едва удержался, чтобы не отвести их в сторону, так чтобы он мог запечатлеть поцелуй на розовых губах, поражавших своей безупречной формой.

Он вырос в мире, где проблемы, связанные с сексом, решались просто и без затей. Беспризорным мальчишкой в трущобах он видел совокупляющиеся пары чаще, чем танцующие. В Австралии, среди ссыльных, где он возмужал и достиг зрелости, сексуальные потребности удовлетворялись, как только представлялась возможность. Женщин было мало, и они высоко ценились. Вернувшись в Англию, он столкнулся с еще одним способом получать удовольствие от отношений между мужчинами и женщинами, весьма распространенным в высшем обществе. С флиртом. Но светские дамы, с которыми ему приходилось иметь дело, никогда не позволяли своим романам затягиваться, о чем Эймиас искренне сожалел. Ему нравились эти ни к чему не обязывающие связи.

Однако юные девицы из приличных семейств оставались для него недосягаемыми. Он не знал, как ухаживать за ними. Ему повезло, вдруг осознал Эймиас. Грейс — очаровательная благовоспитанная девушка, но она не создала ему таких проблем.

— Вы с Грейс можете пройтись по дорожке перед окнами, а затем повернуть к огороду и цветникам, — предложила Эмбер. — Отсюда не видно той стороны дома, но, уверяю вас, я буду смотреть на часы, пока не увижу вас снова.

— А моя хромота? — сказал Эймиас. — Вы должны дать мне дополнительное время.

— Мм-м… — произнесла Эмбер, как будто и вправду размышляла над его словами, но ее губы подрагивали от сдерживаемой улыбки. — И сколько же времени я должна вам дать?

— Ну, — Эймиас изобразил задумчивость, — это зависит от того, сколько, с вашей точки зрения, воспитанная барышня может оставаться наедине со своим поклонником.

Всякий намек на улыбку исчез с ее лица.

— Поклонник? Не рановато ли для таких заявлений, мистер Сент-Айвз? — поинтересовалась она серьезным тоном.

— Разве? — спросил он. — Вы не верите, что чувства могут вспыхнуть с первого взгляда?

Секунду Эмбер молча смотрела на него.

— Верю, — прошептала она, наконец. — Но, — она вскинула голову, сверкнув глазами, — я не верю, что джентльмен станет злоупотреблять этим.

Эймиас кивнул:

— Вы правы. Так что, как видите, вам нечего опасаться.

Эмбер ничего не сказала, но он догадывался, о чем она думает. А джентльмен ли он? Увы, нет, но ей незачем это знать.

— Как вы быстро! — воскликнул он при виде Грейс, которая появилась в комнате, раскрасневшаяся и улыбающаяся.

— А я не одна, — весело сообщила она. — Смотрите, пришли мои подружки, Мэри Ингрем и Элизабет Хупер, и с ними Тобиас. — Девушки присели, а молодой человек поклонился. Грейс улыбнулась Эймиасу, демонстрируя ямочки на щеках. — Нас слишком много, чтобы идти гулять, но мы могли бы выпить чаю, правда?

Эймиас кивнул:

— Конечно. Но может, в другой раз? — спросил он Грейс.

Ему показалось, что молодые люди затаили дыхание в ожидании ее ответа.

— О да, — радостно отозвалась Грейс. — Я буду рада.

— Чему? — поинтересовался молодой человек, когда она повернулась к вновь прибывшим.

Эймиас вдруг почувствовал себя намного старше, чем был на самом деле, и вообще лишним. Но если он сейчас повернется и уйдет, это будет равносильно признанию поражения.

— Как ваши успехи, мистер Сент-Айвз? — спросила Эмбер. — Узнали что-нибудь о своем тезке?

Эймиас с благодарностью повернулся к ней:

— К сожалению, ничего. Я уже начинаю терять надежду.

— Вы решили сдаться? — спросила она.

— Нет. Продолжу поиски, хотя шансы минимальны. Но я действительно хочу найти свою родню. Думаю, вы меня понимаете.

Эмбер кивнула:

— Еще бы. Но в моем случае это гиблое дело. Мне нечего предъявить, кроме разбитой лодки и собственной персоны, в качестве доказательства, что у меня когда-либо была семья. У вас, по крайней мере, есть воспоминания о матери и тетке и записки вашего отца.

Искусный лжец старается не злоупотреблять ложью, чтобы не сбиться, а Эймиас был очень искусным лжецом. Ему хватило секунды, чтобы придумать ответ.

— Да, но вся проблема в том, что я пытаюсь найти семью моей матери.

Эмбер печально улыбнулась:

— Простите меня, но я завидую вам. У меня нет ничего. Даже воспоминаний.

— Но вы были избавлены от страданий.

— Избавлена? — Она опустила ресницы, уставившись на свои колени, и заговорила так тихо, что ему пришлось придвинуться ближе. — А вы знаете, каково это заглядывать в лицо каждого незнакомца в надежде найти сходство? Почему-то большинство детей думают, что они похищенные принцы или принцессы, так, во всяком случае, говорила моя гувернантка. Лишь немногие согласны оказаться потерявшимися детьми рыбаков. Или нежеланным ребенком служанки, брошенным матерью из страха потерять работу. Чего я только не придумывала, каких только историй не прочитала. О Моисее, оставленном в камышах, о царе Эдипе, найденном на вершине горы…

Глаза Эймиаса изумленно расширились. Эмбер, видимо, почувствовала его реакцию и подняла взгляд.

— Вы полагаете, что добропорядочной девушке неприлично упоминать о таких вещах? Он женился на своей матери, не подозревая об этом. По-моему, это скорее трагическая история, чем непристойная. И потом, это классика.

Эймиас улыбнулся:

— Меня этим не шокируешь. Думаю, большинство классических произведений грешат непристойностями. Боги и богини вели себя примерно так же, как ведут себя принц и его приятели из высшего общества.

Губы Эмбер дрогнули в улыбке. Они улыбались, глядя друг на друга. Она первой отвела взгляд.

— И все же это печальная» история, — продолжила Эмбер, теребя концы шали. — Но я согласилась бы на все, лишь бы обнаружить хотя бы намек на свое происхождение.

Эймиас придвинулся ближе к ее креслу и сжал пальцы в кулаки, борясь с желанием коснуться ее.

• Предыдущая
• 17/60
• Следующая