В кого влюбляются парни? - Ярский Макс - Страница 32
- Предыдущая
- 32/41
- Следующая
– Ни разу! – ответил я. – Во-первых, ты знаешь, что я человек рацио, так что во все это верю с трудом, Жанна уже успела меня понять и даже не предлагает. Во-вторых, мне вообще не нравится это ее увлечение всякими аномалиями. Взять хоть призраков! Она тогда жаждала его увидеть! И зачем? Могу допустить, что привидения существуют, но пусть уж они остаются в своих мирах, непересекающихся с нашей реальностью. Зачем ей все это?
– Не нуди! – засмеялся он. – Ты же сам постоянно твердишь, что каждый волен выбирать свой путь. Раз девушке это нравится, то пусть себе развлекается. А если честно, мне даже полегчало, когда Жанна сообщила об этих своих гаданиях перед рейсами, – серьезно произнес Даня.
– Думаешь, она сможет предвидеть какую-то опасность и вовремя откажется от полета? – напрягся я.
– Макс, ну не до такой же степени преувеличивать ее способности! Если бы она могла такое видеть заранее, ей бы цены не было! Я где-то читал, что таких экстрасенсов сразу вербуют спецслужбы для работы. Я сейчас не об этом. Просто объяснилось, почему Жанна выбрала именно тебя, а не меня. Помнишь, она сразу хотела, чтобы ты пришел на свидание вместе со мной? Меня это раздражало, и я понять не мог ее поведение. А сейчас все встало на места. Раз тебя ей «предсказали карты», то так тому и быть!
Но меня эта мысль не порадовала. Получалось, что Жанна выбрала меня не сердцем, а повинуясь гаданию. Конечно, мне это не могло нравиться!
– Ладно, не грузись! – сказал Даня. – А то что-то даже побледнел! Любит она тебя, дело в этом!
– Правда? – тихо спросил я.
– Конечно! И дело тут не в гадании! Это же видно невооруженным взглядом, как сильно она на тебя запала. И потом, кто их, этих девушек, поймет? Ты не допускаешь, что у нее случилась любовь с первого взгляда, но ей по каким-то нелогичным девичьим соображениям неудобно говорить открыто, вот она и прикрылась якобы заранее увиденным при помощи карт. А на самом деле увидела тебя и сразу втюрилась.
Я глянул на Даню, но он говорил без тени улыбки и выглядел вполне серьезно. Может, он и прав! Мне сразу полегчало на душе и захотелось хотя бы начинать осуществлять задуманное.
– Вот-вот, – пробормотал мой друг и навел на меня камеру, – сохраняй именно это выражение этакой мечтательной грусти… И сейчас проникновенно говори о любви. А я посмотрю, что в кадре получается. Мотор!
Я прыснул, уж очень достоверно Даня изобразил «маститого режиссера». Он и правда актер по натуре, ему бы во ВГИК с такими способностями. Недаром ему так «скучно» в финансовой академии.
– Макс! Кончай ржать! В кадре просто жесть! Никакой романтики! Представь, что перед тобой Жанна. Ведь именно она увидит нашу короткометражку. И кто знает, может, будет многократно ее пересматривать. Так что соберись!
Я попытался представить Жанну, но видел только Даньку и камеру, а им я по-любому не мог объясняться в любви. Помучавшись с полчаса, «режиссер» решил изменить тактику.
– Поступим так, – озабоченно проговорил он, – я тебе оставлю камеру, ты в одиночестве настроишься… ну там фотки с Жанной посмотришь, ее нежные эсэмэски перечитаешь, если они, конечно, имеются… и сам запишешь основное признание. А я потом смонтирую.
– Давай! – обрадовался я. – Так будет мне комфортнее!
– А сейчас пошли и снимем натуру! – с воодушевлением предложил он.
– Какую натуру? – испугался я.
– Ну ты же фильм хочешь! А не просто тупой ролик из разряда хоум-видео по типу: вот я сижу перед камерой, мнусь и несу всякую чушь. Сейчас как раз чудесный фон получится! Снежный вечер… и ты бредешь под фонарями по пустынной улице с грустными глазами, и непонятно, то ли это тают снежинки на твоих щеках, то ли блестят капельки слез.
– И где ты найдешь пустынную улицу? – рассмеялся я. – Суббота, вечер! И мы в Замоскворечье!
– Тут ты прав! – озаботился Даня. – Хотя как раз в нашем районе народу не так и много. Но лучше бы куда-нибудь поехать… в пустынный парк, занесенный снегом… и ты бредешь…
– Уймись, друг! – оборвал я. – На улицу выйду, но ни в какой парк в одиннадцать вечера не поеду. Да и вообще эта идея мне кажется бредовой!
– Какая именно? – уточнил он и начал упаковывать камеру в футляр.
– Что я весь такой грустный брожу в одиночестве! Я вообще-то в любви признаюсь. Наоборот, должен сиять от счастья!
– Ну никакой романтической жилки! – рассмеялся Даня. – Короче, ты слушай меня. Все сделаем, как надо. Потом я смонтирую, музыку наложу, и сразу поймешь ход моих мыслей. Одевайся!
Выдержки из файла Из прочитанных книг. docx
...
Стефан Цвейг
«Письмо незнакомки», цитаты
«Любовь, или только игра в любовь к кому-нибудь, кроме тебя, была для меня немыслима, невозможна, одно уж поползновение на это я сочла бы изменой».
«…мне отрадно было видеть, что ты хранишь мои цветы, что вокруг тебя витает частица моего «я», дыхание моей любви».
«…как изменчиво для мужчины лицо девушки, женщины, ибо чаще всего оно лишь зеркало, отражающее то страсть, то детскую прихоть, то душевное утомление, и расплывается, исчезает из памяти так же легко, как отражение в зеркале».
«А ведь нет ничего более ужасного, чем одиночество среди людей».
Признание
Крышеснос. docx
Я сказал родителям, что провожу друга и немного подышу воздухом, и мы выкатились на улицу. Стояла чудесная тихая погода, падали крупные мягкие снежинки, и Даня моментально воодушевился картинкой.
– Жаль, конечно, что ветер совсем исчез, – сказал он, сложив пальцы в рамку и наводя ее то на меня, то на двор, то на дом, – было бы круто, если бы ты шел, склонив голову, а в лицо тебе летел снег. Но так тоже ничего. И картинка совсем рождественская!
– Дань! Мы вообще-то не про Рождество снимаем! – встрял я.
– Надо бы тебе сделать «снежного ангела», – не слушая меня, продолжил он. – Девчонки обожают всю эту чепуху. Давай найдем местечко во дворе, ты ляжешь и подвигаешь руками и ногами.
– Не лягу! – отказался я. – Мы вообще-то не в Европе и за собаками никто не убирает. Не хватало измазаться невесть чем!
– А мы найдем девственно чистый снег!
– Интересно, где? – скептически заметил я.
Но Даня не ответил и потащил меня на детскую площадку.
Мы увидели на качелях девушку. Она сидела неподвижно, снег падал, ее плечи и шапочка были уже белыми.
– Какая прелестная картинка! – обрадовался «режиссер» – Надо срочно снимать, а потом подумаю, куда вставлю. Будет типа фона… Макс, ты встань вот здесь, пусть качели окажутся позади и чуть слева. О, как здоровски смотрится эта одинокая печальная фигурка на заднем плане. Дружище, не выходи из кадра! Сделай лицо погрустнее.
Я встал там, где требовал Даня, он начал увлеченно снимать. За моей спиной, видимо, что-то происходило, потому что он вдруг поднял руку и громко сказал:
– Прошу вас, не двигайтесь!
– Ребята, вы чего? – раздался знакомый голос.
И я резко обернулся. Девушка приближалась к нам. Это была Луиза.
– Черт побери! – пробормотал мой друг. – Только этого нам не хватало. Приветик, Лу! – громко сказал он и натянуто улыбнулся. – А мы тебя и не узнали! Богатой будешь! И чего ты тут сидишь?
– Просто так! – нехотя ответила она и поцеловала Даню в щеку. – Привет!
И девушка потянулась ко мне. Но это было уже выше моих сил. И я уклонился. Я думал, что она наконец успокоилась. Но, судя по ее лицу, вовсе нет. Луиза смотрела на меня жадно, ее глаза начали увлажняться и заблестели. При расплывчатом свете фонарей ее лицо выглядело даже хорошеньким, вьющиеся от природы волосы выбились из-под берета, от таящего на них снега они закручивались в колечки и казались пушистым черным облачком в завитушках. Огромные глаза Лу гипнотизировали меня. Я начал напрягаться и ощутил ставшую уже привычной неловкость в ее присутствии. Спас положение Даня.
- Предыдущая
- 32/41
- Следующая
