Жар ночи - Дэй Сильвия - Страница 32

• Предыдущая
• 32/48
• Следующая

Ее великолепно выгнутые черные брови приподнялись.

— И вот еще, милая, — добавил он, сжимая ее полные груди. — Есть даже шутка насчет того, что больше всего я люблю два своих меча: тот, который держу в руках, и тот, который торчит между ног. Так было всегда — секс и никаких там прощальных объятий. Женщины хотели меня ради этого, и ничего другого. И меня такой подход всегда вполне устраивал.

От него не укрылись чувства, отразившиеся на ее чрезвычайно выразительном лице.

— Ах, — пробормотала она с улыбкой, — ты, наверное, о прошлой ночи подумал, да? Я обнимала тебя на диване. Я заснула, держа тебя в объятиях. Да что там, я обжималась с тобой несколько минут назад и даже сейчас не могу к тебе не прикасаться.

Коннор взял ее руку, опустил вниз и вложил в нее свой торчащий член.

— Это сексуальный интерес. — Он поднял ту же самую руку и приложил к груди, напротив сердца. — А как напрягается в моей груди это, ты не видишь? А ведь ничего подобного я раньше не чувствовал. Ты обладаешь чем-то, чего нет больше ни у кого. И это никакие не недостатки, милая. Это преимущества. — Губы Стейси опасно задрожали, и его желудок скрутило сильнее. — С тобой я даже о заточке меча не думаю, — продолжил он, и она закрыла рот. — Ну, тут речь, конечно, не о металлическом клинке, — грубовато уточнил он, понимая, что его куда-то заносит, но уже не зная, как это исправить. — Я имею в виду, что мой другой меч… А у тебя имеется такая точка… и ежели его заточить…

Ее очаровательное лицо сморщилось.

— Только не плачь! — взмолился он, обнял ее и неловко похлопал по дрожащей спине. — Ох, ну надо же! Сдохнуть легче. У меня и в мыслях, не было тебя обидеть. Мне казалось, что это комплимент. Это моя проблема, что я на тебе помешался, а никак не твоя. Я…

Ее губы жадно приникли к его соску, а потом она облизала его медленным круговым движением. Он напрягся, глядя на нее сверху вниз округлившимися глазами.

Она подкалывала его.

— Это было прекрасно. — С дразнящим сопением она схватила его за ягодицы.

У него поднялись брови.

— Да?

— О да. Я абсолютно уверена, мне еще никогда не случалось сделать так, чтобы у мужчины затвердела грудь. — Ее лицо озарилось солнечной улыбкой. — Мне это нравится.

— А как насчет другой части тела?

Стейси рассмеялась.

— Ты сам прекрасно знаешь, насколько мне нравится другая часть. — Голос ее провокационно понизился. — Но если мы поторопимся и уберемся из душа, то я покажу тебе, насколько именно.

На миг растерявшись из-за того, что в потоке обрушившихся на него эмоций чего-то — то ли восторга, то ли надежды — явно недоставало, он скрыл это чувство за дразнящим вопросом:

— Но ведь ты не просто хочешь воспользоваться моим телом, верно?

— Именно этого я и хочу, — заявила она, взяв его яйца в руки. — Но когда ты уедешь и мне придется с отчаянием ждать звонков, я буду думать не только о твоих мечах.

Стейси настояла на том, чтобы Коннор вышел из душа первым, потому что ей хотелось полюбоваться его наготой сзади. К счастью для нее, там вполне было чем полюбоваться. Ноги у него были просто великолепны: мускулистые, стройные, сильные. Зад, упругий и крепкий, волнующе поигрывал при каждом шаге волнующими ямочками на обеих ягодицах.

Ням-ням!

А еще там, между ног, то и дело мелькали его тяжелые яйца. Голые. Восхитительные. Возможно, если бы не эрекция, ей была бы видна и головка его члена, но член торчал, задираясь вверх. В готовности. Для нее.

Как ей вообще выпала такая удача? Она не могла отделаться от мысли, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Должно быть, с ним что-то не так, иначе быть не может. Ну никак Стейси Дэниелс не пара такому классному мужчине, у нее с ними всегда что-то шло наперекосяк. В каждом из них непременно обнаруживалось что-то, препятствовавшее нормальным отношениям. Взять того же Томми, который хотел вечно оставаться восемнадцатилетним. Или Тома Стейна, вбившего себе в башку, что жить надо непременно в пустыне, используя ради сохранения окружающей среды исключительно солнечную энергию и дождевую воду. Стейси пребывала в уверенности насчет того, что это некий генетический закон: комбинация генов, придающая мужчине внешнюю крутизну, непременно сопряжена и с каким-то внутренним дефектом, преимущественно в области мозговых клеток.

Она вздохнула. Коннор был не просто крутым, а ультракрутым. Он выглядел лучше всех, кого ей вообще когда-либо доводилось видеть. Даже сзади, а что уж говорить о виде спереди. Но в чем, спрашивается, заключаются его недостатки? В неспособности разглагольствовать о высоких чувствах? Черт, да ведь она сама не любительница цветастой болтовни. Честность трогает ее куда больше, чем красивые фразы.

Подойдя к ее кровати, Коннор повернулся к ней, подхватил крепкими загорелыми руками и легко поднял.

Ей нравилось чувствовать себя маленькой. Чувствовать себя под покровительством и защитой.

— Это было классно, — прогудел он.

— Хм?

Стоило ей ощутить прикосновение его мускулистого тела, как глаза ее закрылись. Волоски, покрывавшие его грудь, слегка щекотали ее соски, а запах его кожи, с которым не справилось ее ароматное мыло, творил что-то немыслимое с ее сердцебиением.

— Чувствовать, что ты на меня смотришь.

— Ты великолепен, — выдохнула она, разлепив веки ровно настолько, чтобы его видеть.

— До сегодняшнего дня я считал, что моя внешность как раз подходит для того, чтобы перепихнуться.

Стейси рассмеялась, оценив его грубоватую прямоту:

— Не сомневаюсь, так оно и было.

Его губы прижались к ее виску.

— А теперь я рад тому, что моя внешность нравится тебе.

— О да! — Она слегка куснула его за подбородок. — Еще как нравится.

Резко повернувшись, Коннор бросил ее на покрывало. Упав, она вскрикнула, но в следующий миг он принялся вылизывать ее, начав с пальцев ног и поднимаясь выше, по лодыжкам и икрам. Когда его язык оказался в подколенной впадине, ей сделалось щекотно и она хихикнула.

— До чего ж меня заводят эти твои смешки, — прорычал он, прервавшись, чтобы посмотреть на нее.

— Да тебя все подряд заводит, — заметила Стейси, закатив глаза. — Ты просто секс-машина.

— Правда? — Он раздвинул ей ноги, открыв взгляду промежность. — А ведь я отчетливо помню, что собирался вызвать такси, но тут ты атаковала меня, требуя секса.

— Да ты сам у меня это выклянчил!

Она подавила смешок, когда он с деланым удивлением выгнул бровь. Саму ее искренне удивляло, что она вообще способна о чем-то с ним говорить, в то время как он с волчьим блеском в глазах нависает над ее промежностью. Никогда раньше ей не случалось дурачиться во время секса. И это ей тоже нравилось.

— Интересно, это ведь ты сказала: «Сейчас ты никуда не уедешь». И где тут я чего-то там клянчил?

— Клянчил ты раньше.

— Да в жизни моей такого не было, чтобы я выклянчивал у женщины секс, — фыркнул Коннор.

— Но ведь не возражал, когда я тебе предложила, — заявила она, игриво показав ему язык.

Его голубые глаза потемнели и полыхнули жаром.

— Не возражал? — усмехнулся он. — Да я ведь парень, милая. Я не из тех, кто может сказать «нет», когда его дразнят такой чудесной щелкой.

Ее рот приоткрылся в сдавленном смешке.

— И вовсе даже не дразнила я тебя своей щелкой.

— Хм… Да. — Он подмигнул. В сочетании с чарующей мальчишеской улыбкой это было нечто, способное сокрушить самообладание любой женщины. — Дразнила. Нимфоманка. Господи, да ты даже прерваться не можешь. Секс прошлой ночью! Сегодня снова секс. Секс прямо сейчас… — Он драматично вздохнул.

— Ох, ну конечно, того и гляди до смерти тебя затрахаю, — сказала она, скрестив руки на груди. — Давай лучше пирога поедим.

Коннор в притворной обиде выпятил нижнюю губу:

— Вообще-то, я собирался съесть кое-что другое.

Исходя из его позы, она мигом сообразила, о чем речь.

— Нет уж. Хорошего понемножку. Как ни удивительно, но эта нимфоманка больше не расположена к сексу.

• Предыдущая
• 32/48
• Следующая