Циркус - Лосев Владимир - Страница 31
- Предыдущая
- 31/65
- Следующая
— Хорошо, — сказала мама и улыбнулась Пале. — Дочка, ты пока со своим мохнатым зверем нас здесь подожди, а мы с твоим папой погуляем, посмотрим замок, а то у нас раньше на это как-то не нашлось времени. Хотя твой папа мог бы конечно осмотреться, прежде чем сюда лезть…
— Ну, зачем ты так? — спросил папа, выходя вслед за мамой в коридор. — Я же о тебе беспокоился.
— И как мне помогло твоё беспокойство? Добеспокоились до того, что наша маленькая дочь нас из всяких неприятностей вытаскивает.
— А она мне, кажется, немного подросла, только какая-то вся чумазая, словно в болоте побывала…
Дальше Паля ничего не услышала потому, что они уже далеко ушли.
— Ну вот, — вздохнула Паля. — Теперь ругаться будут до конца дня.
— Да… — протянул задумчиво циркус. — Ты, конечно, мне говорила, что у тебя мама-волшебница, только ты забыла сказать, что она ещё и ведьма.
— Да? — удивилась Паля. — А я думала, что об этом и так все знают.
— Теперь-то уж точно все будут знать, — пробормотал циркус. — Знаешь, мне что-то как-то грустно стало…
Может быть, я уже домой пойду? А то мне кажется, что я твоей маме не очень понравился… И что-то она какая-то у тебя очень сердитая…
— Ты, что, испугался? — спросила Паля. — А я как уже всю жизнь с ней живу и ничего не боюсь?
— Я не знаю, как ты живешь, — сказал циркус и покатился в коридор. — Но про себя я знаю, что вот нет у меня мамы, и как-то уже не надо. Как-то вот одному и веселее и главное спокойнее, и безопаснее…
— Эй, круглый, — крикнула Паля. — Ты ко мне в гости приходи, я тебя кашей накормлю.
— Спасибо за приглашение, — уже издалека донесся голос циркуса. — Но я как-то не очень люблю ходить в гости к тем, у кого мамы-ведьмы, а ты сама ко мне в гости приходи, только одна, ладно?
— Ты ещё моего папу не видел, когда он — сердитый, — тихо сказала Паля. — А мама все равно у меня хорошая, добрая и ласковая. Сейчас она, конечно, ещё немного посердится, посуду побьет, может ещё что-нибудь, а потом опять будет спокойная и добрая. А злого волшебника мне совсем и не жалко, и замок этот не жалко…
И всех вокруг не жалко… И сами виноваты, что мою маму поймали. Могли бы там какое-нибудь страшное чудовище поймать, и все было бы хорошо. И жили бы себе, а теперь хоть плачьте, хоть не плачьте, уже ничего не сделаешь, раз моя мама рассердилась.
Вокруг закачались стены, да и пол под ногами задрожал, а потом послышался откуда-то издалека страшный грохот. В зал влетела горгулья, приземлилась с громким стуком на пол и сказала.
— Садись быстро на меня, маленькая хозяйка, а то твоя мама никак замок не может разрушить. И она меня послала, чтобы я тебя забрала и отнесла домой. А тебе она просила передать, что уже скоро домой придет вместе с твоим папой, только вот ещё расскажет кое-что злому волшебнику… Словно в ответ откуда-то сверху снова послышался жуткий грохот. Горгулья засмеялась.
— Вот слышишь, уже опять что-то ему сказала.
Паля вздохнула, положила книги обратно в свой рюкзачок, одела его себе на плечи и только потом залезла на шею горгулье. Та сразу понеслась, громко стуча ногами, по длинным коридорам. Паля даже раньше не знала, что горгульи могут так быстро бегать.
Замок стал уже совсем другим, где-то уже пола не было, а где-то уже потолка, в одном месте стены были разрушены, и видно было небо и двор, по которому испуганно носились орки и гарпии. В одну из дыр в стене горгулья выскочила и стала падать вниз, но потом замахала крыльями и начала подниматься вверх.
И тут же замок стал раскачиваться из стороны в сторону.
Паля посмотрела вниз, а там уже ничего и не было, только камни с горы катились куда-то вниз. А потом и это не стало видно потому, что горгулья поднялась высоко, и сам замок и двор, и гора остались где-то далеко позади.
Они пролетели болото, и перед ними показался знакомый двор и Палин дом-замок. Горгулья сложила крылья, и камнем полетела вниз, Паля ещё и испугаться по-настоящему не успела, как уже стояла на ровной зеленой травке двора.
Она улыбнулась, потрепала горгулью по кожаному крылу и пошла в дом. Там все было так, как и прежде, только нигде никого не было видно, ни домовых, ни фей. Паля прошла на кухню, открыла дверь, которая на этот раз сыграла какую-то веселую мелодию, и зашла внутрь.
— Кухонная фея, — крикнула Паля. — Я есть хочу, я уже давно ничего не ела.
— Так, опять кто-то кричит, — сказала кухонная фея, вновь появившись неизвестно откуда. — А, это ты, дочка, мамы и папы.
Фея пролетела над Палиной головой и приземлилась на стол, она долго смотрела на Палю, потом улыбнулась.
— Все с тобой хорошо, ты живая и здоровая, только очень грязная. И если ты думаешь, что я таких грязнуль кормить буду, то ты глубоко ошибаешься. Пока ты снова не станешь чистая, можешь даже ко мне в кухню не приходить. У Пали от обиды даже слезы на глаза навернулись.
— А я очень есть хочу, — сказала она.
— Это не страшно, — сказала фея. — Немного потерпишь, ничего с тобой не сделается. А сейчас, брысь из моей кухни, мне после тебя придется теперь полы мыть, такая ты грязная, словно в болоте купалась.
— Я в нем и купалась, — вздохнула Паля и пошла к двери.
— Трога-то хоть спасла? — спросила фея.
— Ага, — ответила печально Паля. — Я всех спасла, и Трога, и папу, и маму, а меня даже кормить никто не хочет. Это совсем несправедливо.
Дверь что-то злорадно проскрипела в ответ, а Паля пошла по коридору в свою комнату, там она посмотрела в зеркало и не узнала себя.
В зеркале отражалась какая-то очень грязная девочка, с очень черными руками и лицом, на ней был одет с черными грязными разводами в нескольких местах совсем порванный комбинезон. Паля тяжело вздохнула, она и не знала, что на неё столько грязи нацепилось.
Она бросила комбинезон и рюкзачок с книгами на пол и пошла в ванную. Медная ванна уже была наполнена горячей водой, от которой шел пар. Паля погрузилась в воду с головой, вода приятно пахла какой-то травой, и ей это понравилось. Когда она вынырнула, ей на голову упало мыло. Паля подняла голову и увидела приплясывающего на полке домовенка.
— Мойся теперь с мылом, — крикнул он, — раз тебе кухонная фея есть не дала. Ещё она нас заставила тебе воду греть и наливать. Если бы ты была поумнее, то могла бы руки и лицо об одежду потереть, никто бы и не заметил, что ты такая грязная. Я всегда так делаю и никогда не моюсь. Мой папа сказал, что если часто мыться, то болеть будешь. Вот теперь ты и заболеешь, потому что совсем глупая.
Паля ничего ему не ответила, а только вытянула ноги и просто стала лежать в теплой воде. Домовенок ещё что-то покричал, а когда понял, что она с ним разговаривать не хочет, куда-то исчез.
Паля долго мылась, и вода в ванне стала совсем серая от грязи, потом она вылезла из ванны и вытерлась большим пушистым полотенцем. Комбинезона уже на полу не было, как и рюкзака, должно быть домовые их уже унесли стирать и чистить, только книги лежали на полу.
Паля собралась пойти на кухню, чтобы поесть, но вместо этого забралась на свою кровать, потому что вдруг поняла, что есть ей уже не очень хочется, а хочется только спать.
Утром её никто не разбудил, что ей показалось очень странным, а в обеденном зале мама и папа вместе сидели за столом, что было уже совсем непонятно. На столе было много всяких чашек и тарелок, и от которых очень вкусно пахло. Кухонная фея порхала над столом, и повинуясь взмаху её руки, прямо из воздуха появлялись все новые и новые тарелки. Старший домовой сидел на столе и неодобрительно наблюдал за феей.
— Паля, — сказала мама, обняв её и поцеловав в щеку. — Я очень рада тебя видеть такой чистой и красивой. И ты, мне кажется, подросла за те несколько дней, пока меня не было дома. Уезжала, ты была маленькая, а вернулась, ты уже стала большая и взрослая. Это и хорошо, и плохо.
— Почему хорошо? — спросила Паля. Мама улыбнулась.
— Потому что ты теперь я убедилась в том, что ты можешь за себя постоять. А плохо то, что теперь о тебе знают все, и орки, и гарпии, и тролли, но ещё хуже, что о тебе узнали и другие волшебники.
- Предыдущая
- 31/65
- Следующая
