Борьба за свободу - Скэрроу Саймон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/43
• Следующая

Теперь Марк понял, что мир полон несправедливости и что другие, такие как Пир, тоже страдают. Он не какой-то особенный, избранный богами выносить жестокость и горе. Есть и другие люди с такими же историями, с таким же непосильным бременем. Марк не мог разобраться в своих чувствах. Мысль о том, что так много людей страдает, поразила его до ужаса. Но, несмотря на это, впервые с тех пор, как его схватили приспешники Децима, Марк почувствовал, что он не один. И в этом было какое-то утешение. Он поднял голову и тихо спросил:

— А что остальные? Фракийцы и спартанец?

Пелленей поскреб подбородок:

— Я почти ничего не знаю о них, лишь то немногое, что рассказал мне Пизон. Фракийцы входили в банду разбойников, которую преследовали и разбили римские отряды. Спартанец… ну, он какой-то таинственный. Пизон говорит, что он изгой. Опозорил себя среди своих, и они приговорили его к рабству.

— Опозорил себя? Как?

— Кто знает? — Пелленей пожал плечами и осторожно взглянул на спящего спартанца. — Они не такие цивилизованные, как мы, афиняне. Они вспыльчивые, эти спартанцы. Но они считают, что они самый стойкий народ в Греции. Даже сегодня они воспитывают своих детей так, словно единственное в жизни, что имеет значение, — это быть стойким и воевать. Скорее всего, он неправильно посмотрел на чужую жену. Или не смог противостоять стае волков со связанными за спиной руками, и они посчитали его трусом. — Пелленей улыбнулся, давая знать, что пошутил. — Во всяком случае, он об этом не говорит. Ни о чем не говорит, просто молчит. Говорит, только когда к нему обращаются Порцинон или Пизон, да и то обходится одним словом. Похоже, спартанцы вообще не умеют вести разговор.

— Зато они умеют драться, — возразил Марк. — Отец мне рассказывал. Когда он служил в армии Помпея, у них было несколько спартанцев-наемников, которые сражались вместе с ними. Это были самые стойкие солдаты, каких он видел в жизни. — Марк вспомнил, что отец говорил о них с восхищением в голосе. — И самые бесстрашные.

— Ну что же, нашему другу-спартанцу пригодятся эти качества, если он хочет выжить на арене, — задумчиво произнес Пелленей. — Конечно, ему понадобятся и другие качества. Быстрота реакции, сообразительность. А последнее нелегко дается спартанцу.

— Так же как и сон, — послышался низкий голос. — Когда один афинянин всю ночь не дает уснуть своей болтовней.

Пелленей вздрогнул. Они посмотрели на спартанца, который лежал с открытыми глазами. Не говоря больше ни слова, он закрыл глаза и затих. Было непонятно, спит он или нет.

— Давай лучше отдохнем, — наконец пробормотал Пелленей. — Завтра опять целый день шагать.

Марк кивнул, не отводя глаз от спартанца. Потом лег на бок, как можно ближе спиной к огню. Некоторое время он думал о своих товарищах. Большинство из них были сильные люди, уже с опытом борьбы. Он многому может научиться у них. Он должен быстро всему научиться, чтобы выжить, если ему суждено начать новую жизнь в школе гладиаторов Порцинона.

На следующий день они оставили за собой горы и спустились в долину Кампании. Перед ними открылось огромное пространство обработанных земель. Марк поразился большому количеству фермерских хозяйств и богатых вилл. Да, римские граждане Италии[1] были богаты, об этом говорил ему отец, когда рассказывал о своих странствиях по империи.

Сердце Пизона забилось чаще, он поднял дубинку и показал в сторону долины:

— Там Капуя. Наш общий дом, парни.

Марк всмотрелся в ту сторону, но увидел только несколько небольших поселений в долине и смутные очертания большой горы на горизонте.

— Что это? — спросил он.

— Гора? Это старик Везувий. Лучшие сорта вин во всей Италии делают из винограда, растущего на его склонах. Хороший вид, не так ли, мальчик? Ты привыкнешь к нему. Гора хорошо видна из школы гладиаторов.

Тон у Пизона был дружелюбный, и Марк вдруг понял, что впервые видит этого человека в хорошем настроении. Удивленный, он повернулся к Пелленею. Афинянин улыбнулся в ответ и громко сказал:

— Пизон, сегодня ты веселый.

— Конечно. Я пришел домой. Четыре месяца не видел жены и девочек.

— У тебя есть жена?

— Да. — Пизон сердито посмотрел на Пелленея. — А что?

— Ничего. Просто я тебя не знал с этой стороны. Вот и все.

Лицо Пизона опять стало привычно угрюмым.

— Прибавьте шагу. Не теряйте времени! Хозяин хочет прийти в школу до темноты. Пошли!

Звеня цепями, рабы зашагали быстрее. Порцинон ехал немного впереди них и жевал яблоко.

Разбитая дорога перешла в мощеную, когда они спустились с гор и растянулись прямой линией по долине. Большую часть дня было тепло, но к вечеру небо затянулось облаками, воздух стал горячим и влажным. Пленники, подгоняемые Пизоном, вспотели. С наступлением сумерек вдалеке, со стороны Везувия, сверкнула молния. Легкий ветерок пошевелил волосы Марка, охладил лицо. Как только они прошли мимо верстового камня недалеко от Капуи, Порцинон свернул с главной дороги и повел их по узкой дороге, по сторонам которой росли тополя. Первые капли дождя упали, когда они дошли до конца дороги. В темноте Марк увидел перед собой школу гладиаторов.

Стена высотой десять футов, покрытая штукатуркой, окружала большой комплекс построек, казарм и площадок для тренировки. Снаружи стены находилась овальная деревянная арена примерно сто футов в ширину, соединенная со школой крытым проходом. За ареной — несколько конюшен и большие клетки, а вблизи от них Марк увидел серого волка, который метался из стороны в сторону за загородкой. Неподалеку стояла большая вилла с садом. Марк догадался, что там, наверное, живет Порцинон. На каждом углу стены была вышка, откуда охрана следила за школой и ее обитателями.

Порцинон подвел свою небольшую колонну к главным воротам школы. Тяжелая деревянная дверь имела форму арки, достаточно широкой, чтобы мог проехать крытый фургон. Когда ланиста приблизился, из дверей сторожки появились шестеро охранников. На каждом был шлем, с плеча свисал на ремне меч. Марку они показались солдатами. Ясно было, что Порцинон бдительно охраняет своих гладиаторов. Марк подумал, что это скорее не школа, а тюрьма.

Охранники подняли тяжелое бревно с железных скоб, загнали его в щель в сторожке и открыли ворота. Они отошли в сторону и склонили головы перед хозяином. Как только внутрь вошел последний пленник, бревно со скрежетом опустилось на свое место, запирая ворота.

Новичков повели по дороге между низкими строениями. Из открытой двери одного из них доносился соблазнительный запах пищи, внутри несколько рабов колдовали над дымящимися котлами, бросая туда овощи и куски мяса. С другой стороны были склады за железными засовами. Внутри на полках и деревянных гвоздях размещалось разнообразное оружие — мечи, пики, трезубцы, кинжалы, топоры, булавы. Рядом висели их деревянные копии. Вид такого количества смертельного оружия поверг Марка в дрожь, когда он представил, что эти предметы могут сделать с ним. На следующем складе хранилось снаряжение — шлемы, щиты, нарукавники, наголенники и нагрудные пластины, все аккуратно разложенное на полках.

Порцинон привел их на тренировочную площадку, где земля была хорошо утрамбована и засыпана мелким гравием. Он натянул поводья и повернулся к новобранцам, которые остановились, вытянувшись в линию. Несколько секунд ланиста молча смотрел на них. Дождь усилился. Марк и остальные быстро промокли насквозь, ожидая, что скажет хозяин.

Порцинон выпрямился в седле, набрал воздуха в легкие и громко заговорил, чтобы все его слышали сквозь шум дождя.

— Это ваш новый дом, — объявил он и повел рукой вокруг себя. — Единственный дом, который отныне у вас будет. То, откуда вы пришли, осталось лишь в воспоминаниях, и вам лучше забыть вашу прежнюю жизнь. Теперь все это умерло для вас. Остается только учиться, как драться и выживать. Если вы овладеете этим искусством, то будете жить долго, а некоторые из вас когда-нибудь смогут заслужить свободу. Я не хочу сказать, что судьба на вашей стороне. Это не так. Большинство из тех, кто проходит через ворота моей школы, погибают на арене. Многие умирают здесь во время тренировок. Это трудная, тяжелая жизнь. Вы будете учиться до изнеможения. Вас будут учить выносить боль. Вы научитесь драться, овладеете умениями элитного воина. Понятно, что это длительный, трудный процесс. Если вы выживете и преуспеете в учебе, вы будете драться на арене, и если умрете, то как настоящие мужчины. Если вы потерпите неудачу здесь, то умрете на песке арены или станете жалкими калеками и, если повезет, будете проданы другому хозяину.

• Предыдущая
• 20/43
• Следующая