Ангел специального назначения(СИ) - Исаев Глеб Егорович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая

— Инструктор, видя, что девчонка с понятием, скомандовал. — Огонь. Наведя мушку и остановив дыхание, замерла. Фаланга пальца, словно ведомая извне, плавно нажала курок.

Выстрел, восьмёрка. Небольшая поправка, десять, десять, девять, снова десятка.

Сменила обойму. Две восьмёрки и семёрка, остальное в центр. Закончив стрельбу, совершенно автоматически, не думая, вздёрнула руку, сообщая об окончании стрельбы. Прихрамывающий инструктор глянул в окуляр и перевёл взгляд на меня. — Ого? — Удивление в голосе, пополам с признанием класса.

Резкий укол в груди не дал продолжить. Я опустила винтовку и присела на стул, медленно, сквозь зубы, втягивая ставший вдруг тугим и плотным воздух. Пороховая взвесь вызвала ответную реакцию в простреленном лёгком. Наконец, продышалась. Пенсионер забрал оружие и участливо произнёс. — Где же ты, дочка, повоевать успела?

— Нигде. — Я удивилась. — Почему Вы решили?

Он усмехнулся. — Она мне будет говорить. Ты сначала выучку спрячь, и ранение в лёгкое, тоже. А то я не вижу. Эх, дочка, война — не игрушки. — Он провёл рукой по вытертому прикладу. — Худо?

— Ничуть. — Хотела соврать я, однако согласно кивнула.

— Да, вижу. — Он помолчал. — Вот что, сам через это прошёл. — Он легонько стукнул в грудь. — А сейчас, весь день здесь гарью дышу, и хоть бы что. А ещё полгода назад выворачивало.

Он порылся в заваленном бумагами столе. — Вот, китаец один. Лечит, иголками, травами. Гимнастика ещё. Сходи, дочка. Советую.

Поблагодарив, забрала карточку с телефоном и адресом.

Китайцу собралась позвонить только через несколько дней. Дел особых не было, просто слабость. Ничего не хотелось. Лежала в постели, спала, смотрела в окно на засыпанный снегом парк. Метель шла два дня, навалило целые сугробы. Для Питера не свойственно. Наконец стихло, и я насмелилась позвонить.

После третьего гудка отозвался явно нерусский голос. — Да? Слюсаю.

— Посоветовали к Вам обратиться. Сказали, Вы можете помочь.

— Мозете, мозете, — показалось, увидела, как китаец согласно закивал, кланяясь. — Писы адрес.

— Я знаю.

— Тогда цего? Плиезжай, смотреть будем. — Смешно закончил он.

«И правда? Я решилась. Деньги пока есть. А то совсем что?то паршиво». — Вынужденно призналась сама себе.

Таксист долго плутал в поисках адреса, костеря градостроителей.

Наконец, остановил машину возле типовой девятиэтажки.

Квартира на третьем этаже. Железная простая дверь. На звонок вышел маленький, непонятного возраста, азиат.

Жиденькая бородка, редкие усенки, перекошенные в разные стороны зубы, шапочка, кургузый кафтанчик с палочками вместо пуговиц, тапочки с войлочными подошвами.

— Чжан Сю Вин? — прочитала я с визитки, вопросительно глядя на китайца.

— Входи. — Человечек посторонился, впуская меня в прихожую.

Осмотр он начал странно. Усадил на низенькую скамейку из плетёного прута, обошёл вокруг и, положив сухую горячую ладошку мне на голову, замолчал. Постояв секунд десять, вернулся и поднёс руку к месту ранения.

— Полохо совсем. — Закивал головой. На лице, однако, не отразилось никаких эмоций.

— Лечить надо. — Он умывающим жестом потёр руки. Иголка надо. Трава надо.

— Хорошо. — Согласилась я. Давайте лечить.

В соседней комнате, где кроме массажного стола не было ничего, он приказал снять кофту и истыкал всё тело тонкими позолоченными иголками. Последнюю вкрутил за ухом.

Остановился и сказал. — Спать пока.

Плавный шум, словно океанский прибой, зазвучал в ушах. Тепло и покой обволакивали тело. Я задремала. Проснулась от негромкого хлопка.

Китаец стоял в той же позе. — Вставай.

Осторожно вдохнув, впервые за последний месяц не почувствовала боли в груди. «Здорово».

— Не совсем, — остановил готовые сорваться слова. — Завтра опять плохо будет. — Лечить надо.

— Твоя истинная Ци сильна, — вдруг произнёс он.

«Странно, акцент, слышавшийся в его речи, вдруг пропал».

— Но хаотична. Ты могла бы справиться с болезнью сама, но твой разум слаб. Я не знаю, почему так. По силе ты равна мне, но глупа и неразумна. — Он, извиняясь, развёл руки. — Я скажу много непонятного, для западного человека. Но с помощью привычных образов невозможно до конца постичь мир древних знаний. В сущности он точен и не более условен, чем язык современных научных публикаций, но для понимания его нужно иметь ключ.

Удивили не слова, а то, каким точным и чётким языком они были сказаны. Куда делся полуграмотный старик? Передо мной стоял философ, знающий такие тайны мироздания, что становилось не по себе.

— Ладно, — он вновь умыл ладони. — Хорошо. Давай денег, приходи завтра. Будем лечить и учить.

С этого дня я начала ежедневно приезжать к мастеру Чжану. Иголки и настойка помогали. Дыхание выровнялось и стало глубже. Слабость иногда накатывала, но гораздо реже.

Старик научил медитации.

— Главное правило. — Начал он. — Спокойствие.

Прикрыл глаза и прочёл несколько напевных китайских фраз. Потом перевёл:

«Вокруг в смятенье всё, спокоен я,

Страстями их сердца полны, спокоен я,

Внимая мудрости святых — в покое нахожусь,

Cвоим путём иду по миру»…

— Это сказал Лу — Ю, поэт южной династии Сун, он жил почти две тысячи лет назад. — Закончил учитель.

Упражнения оказались на удивление просты. Наверное, помогло и то, что Алексей занимался этим всю свою жизнь. Иногда думала, может и меня навстречу мастеру подтолкнула его суть. То, чего обычный человек достигает длительными тренировками, просыпалось через несколько занятий. Чжан качал головой, но от вопросов воздерживался. Он вообще был нелюбопытен. Даже не поинтересовался, откуда рана, и чем я занимаюсь.

Что значит слово «даньтянь» осознала, когда в животе началось лёгкое движение.

— Котёл разгорается, — прокомментировал китаец. — Вся Ци накапливается в нём. Из него выходит и в него возвращается.

Медитации, иглоукалывания, настои. Двух месяцев хватило, чтобы забыть про недомогание. Лицо разгладилось, синяки под глазами исчезли.

Упражнялась три раза в сутки. Медитации и дыхание.

«Ребёнок молится Будде», «Удержание неба», «Тигр в засаде». — Простые и несложные статические упражнения он описывал красочными сравнениями и метафорами.

Зима пролетела незаметно. Как?то между делом продала машину. В один из январских дней смахнула с капота слой снега и отогнала в автосалон. Заплатили на три тысячи меньше, но всё равно, вышло почти десять тысяч евро.

«На жизнь пока хватит». — Решила я.

Как только смогла нормально передвигаться, потратила два дня и съездила в Москву. Мужичок в ломбарде не сразу признал в элегантной даме бомжиху, сдавшую дорогое кольцо. Он уже не рискнул предлагать выкупить его.

Вечерами я играла на гитаре, потихоньку бормоча слова к незамысловатым песенкам, записывая их на маленький цифровой плеер. Иногда ходила в театр, но с парнями старалась не знакомиться. Какое?то нежелание впускать чужих в свой мир. Учитель сказал: «Работа должна занимать все мысли и разум посвящённого. Когда сможешь провести Ци по всем двенадцати меридианам, тогда станет легче. А пока сосредоточение и воздержание от соблазнов».

Сдаётся, хитрил. Сам он не раз бывал в изрядном подпитии. Выпив, танцевал замысловатые танцы, вполголоса напевал. Но никогда не терял разумения и ясности мысли. Ближе к весне, удивлённый моими успехами, мастер перешёл к другим упражнениям. Увеличение и перенос Ци. Упор делался на кисти и предплечья. Статические упражнения сменились динамическими.

Вскоре почувствовала, что могу управлять некоей энергией, заключённой в моем теле. Она не имеет ни цвета, ни запаха, только ощущения. Мастер назвал её истинной Ци. Хитро усмехаясь, добавил.

— Вам, европейцам, нужна конкретика, называй её внутренней Ци. Она даёт дополнительную силу. А вот её мгновенное направление в нужный орган может усилить его действие в сотни раз. Это и называется переход внутренней энергии во внешнюю.

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая